Рерайтер (СИ) - Каталкин Василий

— Ну что, смотрел? — Кивнул Троцкий на папку, которая лежала у того на столе.

— Смотрел, — скривился Степановский, — и честно сказать, сумел разобраться только в трёх схемах. Откуда они у тебя?

— Удивишься, но это Климов мне принёс. — Сдался Валерий Ефимович. — Говорит, сам разработал.

— Ерунда, — отмахнулся начальник отдела, — здесь чувствуется рука зарубежных инженеров, у нас пока таких специалистов нет, тем более схемы на полевых транзисторах, а с ними мы работать не привыкли. По-другому они работают, постоянно приходится мозги напрягать.

— Ладно, — Троцкому не хотелось вступать в бессмысленный спор, поэтому он поспешил перевести разговор, — ну а в целом, что можешь сказать по этому поводу?

— А что здесь можно сказать? — Степановский еще раз зло взглянул на папку. — Я уже тебе сказал, что только в трех схемах смог разобраться, остальные для меня темный лес. Только по описанию можно понять, для чего они нужны, и вообще, разбираться в чужой работе та еще задачка. Но если прикинуть в общем плане, то кто-то пытается сконструировать восьми разрядную ЭВМ, и у него должно получиться. И хотя не возьмусь судить об ошибках, но наверняка они там есть.

— Думаешь? — Ухмыльнулся Троцкий. — А вот у меня по этому поводу другие мысли.

— Возможно, — кивнул начальник отдела, — ты же наверняка знаешь, откуда всё это.

— Знаю, — подтвердил Валерий Ефимович, — но ты всё равно не поверишь.

— Климов? Не, не катит.

Вот сейчас Троцкий лишний раз убедился, что Андрей парень не простой, он действительно много знает, одно лишь то, что почти все схемы, включая разработку масок, его рук дело, говорит о многом, о чём лучше не задумываться, иначе можно и умом тронуться. А парень просто развернулся и отправился прочь, чуть слышно напевая песенку:

Фантазёр

Ты меня называла

Фантазёр

А мы с тобою не пара

* * *

Утро семнадцатого марта началось с наезда, ко мне в комнату поскрёбся один из студентов:

— Климов, тебя срочно требуют к телефону, давай быстрей, а то вахтёр недоволен — телефон занят.

Быстро запрыгиваю в тапки и так же быстро бегу вниз.

— Климов! — В трубке раздается голос недовольного бухгалтера артели «Прогресс». — Опять заставляешь себя ждать, ты или увольняйся, или приходи за выплатами вовремя.

— Так я же оставлял заявление на перечисление зарплаты в Сберкассу, — удивляюсь наезду.

— То зарплата, а это выплаты за патент, да и председатель тебя видеть желает.

— Понятно, бормочу я, к четырем часам смогу только освободиться.

Хотя ничего не понятно, почему не могли перечислить предназначенные мне выплаты туда же, куда и зарплату.

К назначенному времени заявился в артель, сначала посетил бухгалтерию, где написал новое заявление на перечисление получаемых сумм на свой счёт, потом в кассу, где мне выдали на руки целую пачку десяток, и в конце заявился к председателю.

— Садись, — махнул он рукой в сторону стула, — разговор будет долгий.

— Есть проблемы, — напрягся я.

— Есть, — кивнул он, — когда мы занялись оформлением патента, мы не могли даже предположить, какие деньги это принесёт. В настоящее время из Югославии на наш счет поступило восемнадцать тысяч рублей и это только начало.

— Сколько⁈ — Ахнул я.

— Да, вот такая неожиданность, — горько усмехнулся он, — но самое неприятное, заключается в том, что эти деньги оседают на нашем счету без движения. Мы их, конечно, можем пустить на расширение своей производственной базы, но тут возникает проблема, в Минфин требуется предоставить план развития, иначе налоги замучимся выплачивать. Вот мы и подумали, а почему бы не заняться выделкой этих самых индикаторов, раз за рубежом на них такой спрос.

— Ну, так и занимайтесь, я не против, — пожимаю плечами, — от меня что-то требуется?

— А здесь есть проблема, — тяжело вздохнул председатель, — в соответствии с постановлением правительства от шестьдесят второго года, артелям разрешается заключать договоры с государственными предприятиями на сумму, не превышающую тридцати процентов общего дохода. Лицензионная и патентная деятельность в эту сумму не входит.

Вот теперь становиться понятна печаль, индикаторы вещь специфическая и спросом у населения не пользуется, основными их потребителями будут госпредприятия, а это как уже сказано раньше, для артели неприемлемо. И что теперь делать? Хм… А кто сказал, что индикаторы не могут пользоваться спросом у населения? А часы? Там ведь не нужен полноценный процессор, там достаточно одного кристалла на триста транзисторов. Такие любой завод может между делом выпускать… Ха, а ведь все сходится, сейчас завод «Интеграл» лихорадочно ищет завод, который согласится выпускать индикаторы для его калькуляторов и тут мы выходим на него с таким предложением, мол, мы вам индикаторы, а вы нам кристаллы для часов. Разве это не выход из положения? Тут и заводчанам хорошо, не надо отчитываться перед министерством, и артель в выигрыше, договор пройдет как взаимозачёт, поэтому никакого превышения процента сделок с госпредприятиями не будет.

Ну не умница ли я? Вот до чего дошёл, сам себя хвалить начал, но что делать, от других хороших слов в свой адрес не дождёшься. Так что все свои размышления я и вывалил на председателя артели.

— Хорошая задумка, — кивнул он, — давай так и поступим, а если у нас денег будет не хватать, кредит возьмём. Ты свою невостребованную долю тоже в это дело будешь вкладывать?

— А куда ещё? — Развожу я руками. — Пусть это будет мой вклад в развитие «Прогресса».

— Тогда, вот договор, — председатель достаёт бумаги из стола, — читай и подписывай.

Что это у нас? Ага, это договор на то, что я перенаправляю часть предназначенных мне за патент средств в развитие артели, и становлюсь их соучредителем, поэтому мне положен процент отчисления от будущего дохода этой организации в соответствии с размером внесённых сумм. А это уже огромная дыра в законодательстве СССР, никому и в голову не могла прийти такая схема ухода от налогов. По-хорошему, со всех этих денег должны были сначала исчислить все налоги как с зарплаты, а уже потом вкладывай куда хочешь, а тут большая часть предназначенного мне вознаграждения зачисляется сразу в инвестиции. Правда в будущем они вернутся отчислениями с дохода, и тогда уже с них будет браться налог в полной мере, но это ещё как дело пойдёт.

А председатель-то каков, выходит он меня заранее просчитал и договор приготовил, будучи уверенным, что никуда я не денусь. Вот так, вроде бы мужик на вид простоват, а на самом деле очень даже себе на уме, такому палец в рот не клади. Ладно, теперь надо идти в сберкассу, такие деньги с собой носить не стоит, ну а потом на любимую работу и так уже опаздываю.

В кассе оператор сразу избавляет пачку десяток от банковской упаковки и начинает пересчитывать вручную, в эти времена о машинках пересчёта денег даже не слышали. Вернее слышали, что такие есть, но это где-то там, у загнивающего запада, и еще у уже основательно гниющих американцев. Вроде в СССР лишь в 70-х годах был начат серийный выпуск этих машинок в Калининграде, и назывались они СДБ-1М, но это серийный выпуск электронной модели, а так счетчики денежных купюр, основанные полностью на механике, периодически появлялись в банковских учреждениях. А вот в сберкассы они не поставлялись.

Избавившись от денег, спешу на остановку автобуса и слышу сзади крики:

— Вон он, убью гада!

И тут бац, вдруг прилетает мне со стороны оплеуха. Тут уже «железяка» без лишних метаний берёт на себя управление телом, от следующего удара я ловко уклоняюсь, и бью ногой в боковую внутреннюю часть колена нападавшего. Удар очень болезненный, агрессивно настроенный хлопец вскрикивает и валится на грязную землю, хватаясь за ушибленную часть ноги. Далее приходится опять уклоняться, так как двое набегающих пытаются без лишних разговоров достать до моей морды, и опять приходится применять тот же самый прием, то есть пинками по ногам стреножить агрессивно настроенных великовозрастных детин.