Рерайтер (СИ) - Каталкин Василий

Вот и мне пришлось в субботу трамбоваться в переполненный автобус, чтобы добраться до вещевого рынка, пришло время обновить свой гардероб. На рынке я не стал соваться в первую, попавшуюся на пути торговую точку, а решил пройти подальше, помня золотое правило — чем дальше в лес, тем толще лесорубы.

Хм, однако, я с ходу наткнулся на приличную куртку.

— Какой материал? — Спрашиваю у продавца.

— Молескин, — отвечает она.

— Не похоже, — попробовал я ткань на ощупь, — молескин чуть отлив на свет даёт, а здесь отлива совсем не видать.

— Это такая обработка, — поясняет продавщица.

На самом деле мне наплевать из какого материала сшита эта куртка, главное чтобы она смотрелась нормально, но вот без претензий покупать не хотелось. А что касается цены, то здесь она назначается не продавцом, а производителем, есть такая фишка в СССР, ценник на товаре должен быть и горе тому, кто выставил изделие на продажу без ценника — нарушение правил советской торговли, за этим здесь следили строго. Всего полтора часа и я затарился всем необходимым. А самое главное приобрел кроссовки. Вдумайтесь, кроссовки в шестьдесят девятом году в СССР. Это не кеды где в качестве верха применялась материя, здесь была перфорированная кожа, и сидели они на ноге достаточно плотно, давая чувство комфорта. Фантастика.

Поинтересовался у продавцов кто производитель подобной обуви, оказалось, что выпускалась эта обувь кооперативом, который обосновался в посёлке по соседству с Зеленоградом, и в нём работает всего трое обувщиков, и дальше по секрету сообщили, что товарищи эти нам не совсем товарищи.

— Как так? — Удивился я.

— А вот так, ЗК они бывшие, — поведала мне одна из продавщиц, — и осуждены они были за серьёзные преступления.

Дальше стало всё понятно, куда бывшим зэкам податься? От них же везде работодатели стараются отбрыкиваться, вот и пришлось им организовывать свой кооператив. А если не было бы такой возможности, что им тогда осталось делать? Снова идти кривой дорожкой?

Вернулся в общежитие довольный как слон, а тут беда. Комендант в общежитии сменился, и первое что он сделал, это приказал освободить комнаты, которые предназначались для командировочных. Попытка договориться с ним не удалась, общение как-то сразу не заладилось, он мне даже одного дня не дал на переселение, потребовал, что бы я освободил комнату немедленно. Что ж, всё равно когда-нибудь это должно было случиться, так что через полчаса я перетаскал все свои вещи в комнату на четверых и тут же отчалил из общаги, надо было искать съёмное жильё.

Ага, это сказать просто, а в советские времена найти съёмное жильё очень нелегко. Объявлений о сдаче жилья сейчас не бывает в принципе, да и тем, кто намеревается это сделать приходится маскироваться, иначе вообще можно этой жилплощади лишиться. Есть такая фишка в СССР, раз сдаёшь жилье, значит оно у тебя лишнее. Немного раскинув мозгами, направился в школу повышения квалификации при заводе «Пульсар» но прежде заскочил в магазин и прикупил там пару шоколадок, коробку ленинградского «Ассорти» и бутылку шипучки — Советское шампанское.

Пришлось немного покрутиться в самой школе и расстаться с одной шоколадкой, но выйти на ответственного за распределение жилья мне удалось.

— Добрый день, Евгения Петровна, — здороваюсь я с довольно приятной женщиной неопределяемого возраста.

— Мест в гостинице нет, — сходу отвечает она и, считая, что разговор окончен, возвращается к прерванному занятию, а именно к просматриванию какого-то журнала.

— Да не, — тяну я, — мне гостиница без надобности.

— Комнат на съём сейчас тоже нет, — не поднимая головы, сообщает она мне.

— Как? — Изображаю удивление. — Совсем нет?

— Совсем, — наконец она отрывается от своего журнала и смотрит на наглого молодого человека, мол, чего пристал?

И тут её взгляд цепляется за пакет, в котором видится что-то интересное, и её взгляд мгновенно теплеет:

— Хотя есть одно предложение, но вынуждена предупредить, что там дорого.

— Так а мне дёшево не надо? — Пожимаю плечами. — Главное чтобы квартира приличная была.

— Квартира? — Теперь уже удивляется она. — Вот уж не знаю, тут как сумеете хозяев заинтересовать, но это, наверное, будет очень дорого.

— А дорогая квартира одна, или есть из чего выбирать? — Продолжаю я свою игру.

— Вообще-то хозяева очень недовольны, когда приходят просто смотреть.

— Ничего, я им компенсирую беспокойство, — успокаиваю её, — в обиде они не будут.

— Ну тогда я тебе три адресочка дам, там хозяева живут, а с ними как сговоришься.

И тут я бью себя по лбу:

— Ох, чуть не забыл, — якобы смутившись, говорю я, и ставлю ей на стол пакет, — это вам, к чаю.

Женщина по-простому суёт нос в пакет и хмыкает:

— Тут не к чаю, а к бокалу.

— А это уже на ваше усмотрение, — улыбаюсь в ответ, — если сговорюсь предупреждать надо?

— Нет, хозяева сами меня предупредят.

— Что ж, тогда до свидания, Евгения Петровна, — прощаюсь с ней и забираю записку с адресами.

Интересно, она себе подарок домой заберёт или сослуживцев позовёт? И тут же, тряхнув головой, пытаюсь отрешиться от этого вопроса. Господи, какие мысли в голову лезут, ну какое мне до этого дело?

К сожалению, первый хозяин квартиры мне очень не понравился, видимо и я ему тоже, он сходу стал диктовать мне условия, часть которых для меня были неприемлемы, поэтому я даже не пошёл с ним смотреть квартиру. А вот второй адресок оказался в самый раз, и хозяйка приятная в общении и квартира хоть и однокомнатная, но большая. А главное, недалеко от института и обставлена, как говорили в моем времени, полный фарш, даже телефон имеется.

— Тут у меня сын с женой жил, но переехал на работу в Новосибирск, и когда вернётся неизвестно.

Не понимаю я таких людей, Зеленоград городок молодой, жить в нём одно удовольствие, а чего хорошего в Новосибирске? Хотя, если он не мог найти здесь приличную работу, его можно понять.

В тот же вечер я перебрался в снятую квартиру, и платить за неё я буду по шестьдесят пять рублей в месяц. Дорого по нынешним меркам, но телефон сразу всё окупает, надо будет зайти на телефонную станцию и оформить абонемент на межгород, чтобы на работу родителям звонить. Можно и по коду связываться, но зачем лишний раз нервировать хозяйку. А ночь я опять провёл с Верочкой, опробовали кровать в квартире.

— Живут же люди, — хмыкнула подруга, осматривая квартиру, — только телевизора не хватает.

— По-моему, нам и так есть чем заняться. Неужели скучаешь?

— А ты знаешь, иногда хочется поскучать, — заявляет она мне, — а то в этой общаге всё время на виду, и одни и те же люди перед глазами. И хотелось бы уединиться на какое-то время, но не получается. У некоторых девчонок на этом фоне психика меняется, становятся раздражительными, вспыхивают как спички по любому поводу, а иногда и вовсе без повода истерики случаются.

— Это да, — соглашаюсь с ней, — а представь себе, через полсотни лет, всё может измениться, и вместо того, чтобы искать уединения, люди будут стремиться восполнить недостаток общения.

— Недостаток общения? Это как?

— А вот так, люди замкнутся в себе, — стал я ей вещать о будущем, — у них не будет времени на разговоры с теми, кто рядом, и весь их интерес замкнется на маленьком окошке электронного устройства, которое позволит им общаться с интересными, по их мнению, людьми, нечто роде клуба по интересам. Они так и будут по утрам ездить на работу, уткнувшись в эти устройства, не замечая всего того, что происходит вокруг

— Очень мрачное будущее ты описываешь, — скуксилась Верочка, — так и встали перед глазами потоки людей, которые идут куда-то, уставившись в эти электронные устройства, ничего не замечая вокруг. И да, а чего они в этом устройстве видят.

— Ну как чего, они видят в нем того, с кем хотят общаться, ну или ведут переписку в форумах, — начинаю я описание мобильного устройства.

— Погоди, не пойму, — задумалась она, — ну ладно, того с кем они хотят общаться, увидеть можно, как в телевизоре. Но сами-то, каким образом отвечать будут? Ведь у них нет ни телекамеры, ни радиостанции, да и пишущей машинки тоже, чтобы переписку вести.