Рерайтер (СИ) - Каталкин Василий

— Так я же про электронное устройство речь веду, в будущем появится такое, которое будет «все в одном» оно сможет выполнять функции и телефона, и телевизора, и фотоаппарата и телевизионной камеры…

— Знаешь, что я тебе скажу? — Прерывает Верочка мои разглагольствования.

— Что? — Очухиваюсь я и понимаю, что человеку этого времени представить такое сложно.

— Ты не просто фантазёр, ты фантазёр с фантазиями. — Заявляет она

— Здесь возразить нечего, — снова соглашаюсь с ней, — тогда давай продолжать общаться без смартфонов.

— Без чего?

— А не важно, — отметаю все пояснения и обнимаю её.

— Ты же общения хотел, — смеётся она, — а сам?

— А это и есть один из универсальных языков общения между мужчиной и женщиной, — нагло заявляю я.

Глава 10

Первому народному процессору быть

В апреле меня решили разыграть. В аудитории мою тушку отловил сокамерник, то есть не сокамерник, а сокомнатник, тоже как-то неправильно звучит, короче это один из тех студентов, с которыми я должен был делить комнату в общежитии по задумке коменданта.

— Тебя Илья Сергеевич видеть хочет, — сообщил он мне.

— А это у нас кто? — Решил уточнить что это за важная птица такая.

— Деревня, — улыбается студент, — это наш комендант общежития.

— А чего ему от меня понадобилось? — Пытаюсь узнать, в чём интерес этого ответственного товарища.

— Да кто ж его знает, — пожимает плечами несостоявшийся сосед.

Сначала решил игнорировать коменданта, но потом подумал, что он мне ещё пригодится, мало ли чего понадобится, да хотя бы подтверждение проживания в общежитии. И вообще интересно, чего он хотел от меня.

Хм, а комендант видимо раньше имел отношение к армии, когда я заскочил к нему, по пути из учебного корпуса в лабораторию, он отчитывал какого-то работника, и надо сказать, отчитывал жёстко, как и принято в нашей армии:

— Не надо тут утверждать, что краску не можешь достать, — рычал он, — роди и скажи что украл. Понятно?

— Понятно, — хмыкнул работник, ничуть не испугавшись его рычания, — но там мне помощники понадобятся, опять прикажете родить?

— А студенты на что? — Снова вызверился Сергеевич.

— И как я их заставлю работать? — Удивляется тот.

И тут комендант поворачивается и видит меня.

— Вот хотя бы его привлеки, — обрадовался он, и обращается ко мне, — тебя как зовут?

— Андрей, — в замешательстве называю себя, удивляясь такой наглости.

— Вот Андрюша, — он шагнул ко мне и по отечески приобнял, — сейчас ты идёшь, переодеваешься во что похуже, а потом поступаешь в распоряжение товарища Полетова. Будешь делать то, что он тебе скажет.

— Не могу, мне на работу в лабораторию надо. — Отбиваюсь я от наглого коменданта.

— Подождет твоя работа, — отмахивается он, — потом скажешь, что комендант тебе другую работу дал.

Ну точно бывший сапог, привык командовать там и сюда свои порядки привнести хочет. Такому объяснить хоть что-то не получится, он будет всегда свою линию гнуть, и тут начинаю понимать, что ничего ему от меня не надо. А надо это одному наглому студенту, первое апреля уже прошло, но вот желание кого-нибудь разыграть осталось.

— Ну, усёк? — Комендант от удовольствия, что перед собой видит безропотного студента, даже руки потирает.

— Никак нет, товарищ прапорщик, — не остаюсь в долгу.

— Какой я тебе прапорщик? — Удивляется тот. — Я в звании капитана на гражданку ушёл.

— Не получается, товарищ прапорщик, — возражаю ему, — капитану нет дела до рядового, он должен лейтенантами командовать, ну а уже те приказы до личного состава обязаны доносить.

— Ты давай не умничай, — делает строгое лицо комендант, — а то знаешь что я с тобой могу сделать?

— Что? — Спешу удовлетворить своё любопытство.

— Как твоя фамилия? — Переходит он от угроз к действию.

— Балаганов, товарищ прапорщик.

Он снова передёрнулся, от того, что я сильно понизил его в звании и направился к столу, ворча при этом:

— И фамилия у тебя соответствующая, устроил тут балаган.

При этом я разворачиваюсь и выхожу из его кабинета.

— Ты куда? — Слышу я сзади.

— Как куда? — Хмыкаю в ответ. — Работать.

Мне сразу стало понятно кого я сейчас встречу. И точно, вот они голубчики, стоят, пытаются поймать каждое слово коменданта и давятся от смеха. По-моему Сергеевича здесь вообще воспринимают как клоуна, а его грозный вид никого не пугает.

— И не стыдно вам такое делать?

Студенты зажимают рты руками и дружно выскакивают из коридорчика, чтобы потом повалиться со смеху. Ну и ладно, долг платежом красен.

Отыграться у меня получилось где-то через неделю, когда по расписанию эти студенты заявились на практику.

— О, вот и рабсила пришла, — сделал я обрадованный вид.

— Эй, ты не очень-то радуйся, — насупились виновники розыгрыша, — мы не к тебе конкретно пришли, а в лабораторию.

— Конечно-конечно, — затряс я головой как болванчик, — но, к сожалению, если вы посмотрите на задание, то там у вас сегодня записана операция оксидирования пластин кремния, перед нанесением фоторезиста.

Студенты переглянулись и пожали плечами.

— А что это за оксидирование такое?

— Как, вы разве не знаете? — Делаю вид, что сильно удивлён. — Ну как же, оксидирование это формирование защитного слоя на поверхности пластины кремния. Но! — Ту я поднимаю палец, привлекая повышенное внимание к моим словам. Прежде чем это делать, надо сначала подготовить кремний. Ведь кремний у нас полупроводник, а как мы знаем, свойства полупроводников возникают при дырочной проводимости. Но вот для того, чтобы получить нужные характеристики этих дырок недостаточно, поэтому их надо добавить в кристаллической решётке кремния, а это можно сделать только механическим способом.

Вижу сомнение в глазах студентов, о дырочной проводимости они где-то слышали, а вот как она формируется, нет.

— Ладно, чего встали как не родные? Разбирайте инструмент, — киваю я на кордоленту, которую заготовил заранее, — берите вот эти диски и вперёд работать.

— Подожди, а как это делается?

— Да уж, — тяну я недовольно, — вы даже этого не знаете. — Беру в одну руку кордоленту, в другую пластину, и начинаю хлопать иголочками по поверхности пластины, — только больших усилий не прилагайте, а то пластинку сломаете, а каждая из них три тысячи рублей стоит.

Через пару минут мои шутники сидели на стульях и дружно так хлопали иголочками кородленты по бракованным пластинкам кремния. Еще бы им дирижёра и знатный ансамбль получится. Некоторые скажут:

— Да ну, бред же, где найти таких доверчивых?

Возможно они и будут правы, но тут нужно помнить, что «на всякого мудреца довольно простоты».

— Андрей, — подскочила ко мне Марьина, и замерла, глядя на то, как студенты дружно «бацают» по дискам, — а… что это вы делаете?

— Готовим пластины кремния для оксидирования, — бойко отвечаю я, и усиленно подмаргиваю, — формируем дополнительную дырочную проводимость в кристаллической решетке кремния.

— Да? — Глаза Нины Григорьевны стали совсем круглыми. — А я подумала репетицией заняты.

Мне пришлось изобразить недовольство и с укором посмотреть на «нерадивых» работников. Они поняли меня правильно и замолотили по пластинам с удвоенной энергией. Марьина в прострации повернулась к выходу из лаборатории и сделала несколько шагов, снова повернулась, чтобы хорошо запечатлеть в памяти то, чем занимаются студенты, а потом, резко ускорившись, выскочила за дверь.

Через несколько минут, в лаборатории появился Троцкий и я напрягся, как раз он и мог поломать мне весь розыгрыш, но этого не произошло. Он сделал вид, что ничуть не удивлен тому, чем заняты студенты, подойдя к одному из них, взял у него пластину и посмотрел поверхность на отсвет.

— Вот тут, — ткнул он пальцем в пластину, — пропустил. Внимательней надо работать.