Оракул с Уолл-стрит 3 (СИ) - Тыналин Алим

В комнате повисла тишина. Партнеры переглянулись и тоже поднялись.

— Интересная презентация, мистер Стерлинг, — сказал Прескотт с легкой иронией. — Но, пожалуй, я подожду, пока наши руководители разберутся между собой.

Когда они покинули зал, я собрал материалы и вышел в основной офис. Новость о скандале уже разлетелась по всему этажу. Клерки и брокеры столпились у дверей, пытаясь расслышать громкие голоса из кабинета Харрисона.

О’Мэлли подошел ко мне, держа чашку кофе:

— Похоже, босс, вы зажгли фитиль в пороховой бочке.

— Иногда для созидания нужно сначала разрушить старое, — тихо ответил я, принимая кофе.

В этот момент дверь кабинета Харрисона распахнулась, и оттуда вышел Паттерсон. Его галстук сбился набок, лицо пылало от гнева.

— Все слышали? — прокричал он на весь офис. — Харрисон продал наши интересы посторонним лицам. Я требую экстренного собрания партнеров!

Харрисон появился в дверях кабинета:

— Это ложь и клевета! Совет директоров увидит, кто здесь настоящий предатель!

Весь офис замер. Телеграфные аппараты продолжали стрекотать, но никто не обращал на них внимания. Все взгляды были прикованы к двум руководителям фирмы, стоявшим друг против друга словно дуэлянты перед выстрелом.

Я отпил кофе, наблюдая за происходящим. Империя «Харрисон и Партнеры» начала рушиться прямо на глазах, и я был архитектором этого разрушения.

Впрочем, не прошло и часа после сцены в конференц-зале, как секретарша Харрисона, мисс Петерсон, позвонила мне.

— Мистер Харрисон просит вас немедленно зайти в его кабинет, — сухо произнесла она.

Я кивнул, собрал несколько папок, которые специально подготовил к этому моменту, и направился к дверям начальственного кабинета. О’Мэлли хотел встать, но я жестом остановил его, сейчас его присутствие не требовалось.

Кабинет Харрисона был пропитан запахом табачного дыма. Сам хозяин стоял у окна, глядя на Манхэттен. При моем появлении он резко обернулся.

— Стерлинг! — его голос дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Объясните, что это было? Вы специально спровоцировали этот конфликт во время презентации?

— Мистер Харрисон, — спокойно начал я, — я всего лишь представил обе стратегии, вашу и мистера Паттерсона. Разве не так должен действовать беспристрастный аналитик?

— Беспристрастный? — Харрисон шагнул ко мне. — Вы играете с огнем, молодой человек! Я дал вам карьеру, я…

Дверь распахнулась, и в кабинет ворвался Паттерсон. За ним следовали двое других партнеров, седовласый Джонсон и молчаливый Уилкинсон.

— Так я и знал! — выкрикнул Паттерсон. — Стерлинг, вот вы где! Это вы работаете на Харрисона, передавая ему конфиденциальную информацию!

Я выдержал театральную паузу, наслаждаясь моментом. Затем медленно открыл портфель и извлек две папки, темно-синюю и серую.

— Джентльмены, — произнес я ровным голосом. — Прежде чем вы продолжите обвинять друг друга, позвольте кое-что прояснить.

Я бросил синюю папку на стол Харрисона:

— Здесь документы о ваших визитах в незаконное казино на 43-й улице. За последние полгода вы проиграли более ста тысяч долларов. Также здесь квитанции об оплате услуг мисс Дороти Паркер, очаровательной актрисы, которая… как бы это сказать деликатнее… снимала для вас напряжение в вашей тайной квартире на Вест-Сайде.

Лицо Харрисона побелело. Я повернулся к Паттерсону, протягивая ему серую папку:

— А здесь, мистер Паттерсон, счета из заведения мадам Клары на 52-й улице. Судя по всему, вы постоянный клиент ее специфических услуг. Фотографии прилагаются.

Паттерсон выхватил папку и, заглянув внутрь, позеленел.

— Откуда… как вы… — начал он, но я его перебил.

— У меня есть еще много интересного, джентльмены. О тайных счетах в швейцарских банках, о незаконных операциях с акциями, о взятках налоговым инспекторам. — Я обвел взглядом присутствующих. — И обо всех вас, включая мистера Джонсона и мистера Уилкинсона.

В кабинете повисла мертвая тишина. Даже уличный шум словно отступил.

— Чего вы хотите? — наконец прохрипел Харрисон.

— Независимости, — твердо заявил я. — Право выбирать собственных клиентов из вашей базы. Доступ к архивам компании. И возможность создать собственную фирму без каких-либо препятствий с вашей стороны.

— Это шантаж! — взорвался Паттерсон.

— Нет, — покачал я головой. — Это деловое предложение. Либо вы соглашаетесь, либо завтра утром «Нью-Йорк таймс» получит весь пакет документов.

Партнеры переглянулись. Джонсон нервно поправил воротничок, Уилкинсон отвел взгляд. Харрисон и Паттерсон, еще недавно готовые уничтожить друг друга, теперь оказались в одной лодке.

— У вас есть час на обсуждение, — я направился к двери. — После этого мое предложение теряет силу.

Через сорок минут секретарша пригласила меня обратно. В кабинете царила атмосфера поражения.

Харрисон сидел за столом, уставившись в одну точку. Паттерсон нервно расхаживал по комнате.

— Мы согласны, — глухо произнес Харрисон. — Забирайте клиентов, архивы, что хотите. И убирайтесь из моей компании.

— Мудрое решение, — кивнул я. — Мой юрист подготовит документы.

Выходя из кабинета, я услышал, как Паттерсон пробормотал:

— Мы создали монстра…

В приемной меня ждал О’Мэлли. Увидев мое выражение лица, он понимающе кивнул:

— Похоже, босс, «Стерлинг Инвестментс» только что стала реальностью.

— Совершенно верно, Патрик, — я положил руку ему на плечо. — Сегодня мы присутствовали при рождении новой эры.

Весь офис замер, когда я проходил к своему кабинету. Клерки и брокеры смотрели на меня с удивлением и уважением. Новость о моей победе над двумя титанами фирмы уже разлетелась по всему зданию.

Я начал собирать свои вещи, понимая, что покидаю «Харрисон и Партнеры» навсегда. Но покидаю победителем, с ключами от будущего в кармане.

Через час я встретился с юристом Сэмюэлем Розенбергом в его офисе на Бродвее. Розенберг, невысокий мужчина с проницательными глазами за круглыми очками, славился умением оформлять самые сложные сделки.

— Мистер Стерлинг, — приветствовал он меня, протягивая пухлую папку с документами. — Вот учредительные документы для «Стерлинг Инвестментс». Я работал над ними всю ночь, учитывая срочность вашего заказа.

Мы провели два часа, просматривая каждую строчку. Розенберг предусмотрел все, от структуры управления до защиты от возможных исков со стороны «Харрисон и Партнеры».

После юридических формальностей я направился в «Делмонико», один из самых престижных ресторанов города. Я арендовал отдельный кабинет для конфиденциальных встреч с потенциальными клиентами.

Первым прибыл Джеймс Фуллертон. Успех универмага сделал его еще более расположенным ко мне.

— Стерлинг! — воскликнул он, пожимая мне руку. — Слышал о вашем уходе из «Харрисон и Партнеры». Смелый шаг! Честно говоря, давно пора. Вы уже переросли их.

— Иногда нужно рискнуть, чтобы создать что-то действительно стоящее, — ответил я, усаживаясь за стол. — Я собираюсь открыть новую инвестиционную фирму. С более персональным подходом и инновационными стратегиями.

Фуллертон слушал внимательно, попивая виски.

— И что вы предлагаете?

— Полный контроль над вашим портфелем, — сказал я. — Никаких скрытых комиссий, никаких конфликтов интересов. Только ваши цели и мой опыт.

К концу ланча Фуллертон пообещал перевести ко мне большую часть своих активов. Кроме того, он согласился не только перевести капитал, но и порекомендовать меня нескольким деловым партнерам.

Саймон Вестон, нефтяной магнат из Оклахомы, ответи по телефону с типичной техасской прямотой:

— Парень, если ты сможешь приносить мне такую же прибыль, как в «Харрисон и Партнеры», я готов хоть завтра подписать с тобой контракт.

Самой интересной оказалась встреча с Джонатаном Прескоттом, который тоже попросил о встрече.

— Уильям, — начал он без предисловий, — я тоже собираюсь уходить из «Харрисон и Партнеры».