Дядя самых честных правил 11 (СИ) - Горбов Александр Михайлович

— Решил я к вам перебраться, Константин Платонович. Ксюша писала, что у вас тепло, а я для муромских морозов уже староват стал. Да и по внукам соскучился очень.

— Вы же закаливанием занимаетесь, Пётр Петрович, — я улыбнулся. — Ледяной водой обливаетесь.

— Обливаюсь, — он улыбнулся в ответ. — Но скажу по секрету, что летом этим заниматься гораздо приятнее, чем зимой. К тому же что-то мне бирюком жить скучно стало. Как вы уехали, так и в гости не к кому съездить, не поговорить с умными людьми. Вы ведь помните, какие у нас с вами соседи.

— А ваши дочери?

— Ой, не спрашивайте! Они как начали ссориться, к кому из них я должен переехать, так хоть святых выноси. Пришлось по столу стукнуть, чтобы унялись. В общем, имение я продал и большую часть денег разделил между дочерьми. Остального, надеюсь, мне хватит, чтобы в вашем чудном Ангельске дом купить.

— Пётр Петрович, зачем такие сложности? Оставайтесь на гасиенде, вы…

— Нет-нет, даже не уговаривайте. Должна же у меня быть радость, когда ко мне приезжают внуки, и ещё одна, когда их Пётр забирать будет, — он рассмеялся. — Шучу, конечно. Но мне действительно хотелось бы жить в городе. Что-то я соскучился по обществу, сидя в своей глуши. А здесь столько интересных людей, что грех будет не воспользоваться случаем.

Разговор перешёл на выбор дома и другие малозначимые темы. Пока я напрямую не спросил Добрятникова про Ксюшку. В ответ он пожал плечами:

— Я, конечно, посмотрю на этого испанца, но пусть себе женятся.

Таня удивлённо посмотрела на него, а я закашлялся.

— Честно говоря, — Добрятников налил себе ещё чая, — я уже и не надеялся, что Ксюшенька выйдет замуж. Вы разве не знаете наших дворян? Жена должна сидеть дома, вышивать и слушать мужа. Как думаете, согласится Ксюша на такое? Вот то-то и оно. У вас же нет второго Пети Боброва? — он задумчиво вздохнул. — Сашенька с Ксюшой в прабабку свою пошли, Лукерью Кузьминичну. Ух, как она всю семью в кулаке держала! В восемьдесят лет из «огнебоя» стреляла без промаха и опричников сама водила с соседями разбираться из-за межи. Так что пусть себе выходит замуж. Главное, чтобы этот испанец от неё не сбежал, когда поближе узнает.

Мы с Таней только переглянулись и покачали головами. У меня на этот счёт было другое мнение, но спорить с решением Добрятникова я не стал. Всё-таки Ксюшка его дочь, а не моя.

Через несколько дней в Ангельскогорск пожаловал второй неожиданный гость. Вернее, его доставили опричники из Свято-Дмитровского острога.

— Он приехал к границе из Тихуаны, — доложил Камбов. — Выехал прямиком на наш патруль и сказал, что направляется в Ангельскогорск. Предъявил свои документы и вёл себя вежливо.

— И кто он такой?

Камбов кашлянул, прочищая горло.

— Дон Бернардо де Суньига. Отец нашего пленного испанца.

— В самом деле? Забавно. И чего он хочет? Увидеться с сыном?

— Нет, Константин Платонович. Он просит вашей аудиенции.

— Надо было его пристрелить тогда, — буркнул я, — и никаких проблем бы не было. Ладно, завтра я с ним поговорю.

На следующий день, уже вечером, после авиационного завода я заехал в казарму опричников. Дон де Суньига оказался невысоким седым человеком с военной выправкой и суровым, будто выточенным из камня лицом. Судя по одежде, испанец не мог похвастаться богатством, но держался с достоинством не хуже какого-нибудь герцога.

— Добрый вечер, ваша светлость.

Он поклонился строго по этикету.

— Добрый, дон Бернардо. Присаживайтесь, — я кивнул стул. — Зачем вы хотели меня видеть?

— Мой сын, Сантьяго, написал мне о своём плене, — начал он. — Я выкупил его контракт у губернатора Нижней Калифорнии, чтобы закрыть вопрос чести, и сразу же приехал к вам.

— Хотите забрать сына, я полагаю?

Испанец покачал головой.

— Нет, ваша светлость. Сантьяго мой единственный сын, оставшийся в живых. И я хочу, чтобы он был счастлив. Я приехал, чтобы договориться о его браке с вашей племянницей.

— Это похвально, дон Бернардо.

Он выставил ладонь, прерывая меня.

— Прошу вас, выслушайте меня до конца, князь. Род де Суньига очень старый, мы ведём нашу родословную уже пять веков. Хуан де Суньига был великим магистром ордена Алькантара, а Альваро де Суньига получил титул герцога де Бехар из рук короля Фердинанда и отвоевал у мавров Гранаду. Наша кровь благороднее крови многих королей, правящих в Европе. Мы никогда не были замешаны в бесстыдных поступках и предательстве. И урона вашей чести от родства с нами не будет.

Его взгляд был твёрдым, а на лице не было и тени угодливости.

— Да, мы растеряли наше богатство и зарабатываем на жизнь военным ремеслом. Но у меня есть что предложить вам, князь. Я могу помочь вам победить вице-короля Новой Испании и получить верных союзников для войны с ним.

Глава 33

Два испанца

За века существования род де Суньига оказался связанным родственными и дружескими узами со множеством дворянских фамилий. Не имей сто рублей, а имей сто друзей — это именно про де Суньига. Небогатые, зато знали многих и многих, особенно в Америке. Испанские дворяне ехали сюда в надежде обрести новый дом. Здесь было много свободной земли, в отличие от метрополии, и честным трудом можно было заработать себе состояние.

Вот только кисельных рек и молочных берегов тут не наблюдалось. Король выжимал из Новой Испании все соки, чтобы «поддержать штаны» у метрополии. Фактически, дворян и простое население грабили поборами и налогами. В Европу уходили корабли, набитые дешёвыми товарами, добытым здесь серебром и золотом, а король требовал всё больше и больше.

— Предположим, — я откинулся в кресле. — И как это поможет мне?

— Практически все мои знакомые устали от такого положения дел. Среди идальго давно ходит идея объявить о независимости Мексики, запретив инквизицию и рабство.

— Вы предлагаете мне их поддержать?

— Да, ваша светлость. Они знают, что губернатор Нижней Калифорнии собирается напасть на вас. Если восстание начнётся одновременно с войной, то шансы на успех будут гораздо выше.

— И ваши друзья хотят от меня что-то получить. Деньги, верно?

Испанец улыбнулся.

— Вы ошибаетесь, ваша светлость. Мои друзья не попрошайки и не собираются клянчить у вас золото. Им нужен не покровитель, которому они останутся должны, а партнёр. Для восстания не хватает оружия, и они готовы купить его. По разумной цене, естественно.

— Скажите, дон Бернардо, это ваша личная инициатива или ваши друзья уполномочили вас вести со мной переговоры?

— Скажем так, — он издал короткий смешок, — уверенности, что вы меня вообще выслушаете, не было. Меня попросили прощупать саму возможность диалога, и быть посредником, если вы согласны сотрудничать с моими друзьями.

Я не торопился отвечать, крутя в руках карандаш. Интересная, однако, вырисовывается конфигурация. В принципе, маленькая революция в тылу у испанцев была мне на руку. Пожалуй, я бы даже поставил оружие им бесплатно — для такого дела не жалко, тем более сумма выходит не слишком большая. Единственное, что вызывало сомнение, это сам де Суньига. Мне были непонятны причины, из-за которых он участвовал в этой авантюре. Нет, с его сыном всё ясно, но казалось, что там есть ещё что-то.

Кабинет Камбова, в котором мы сидели, как и в прошлый раз, был опутан «ловчей сетью», настроенной как детектор лжи. Так что я сконцентрировался на ней и спросил:

— Дон Бернардо, почему вы решились участвовать в этом?

— Я же сказал: мой сын…

— Нет, я не об этом, — прервал я его. — Вы сказали, что род де Суньига никогда не был замешан в предательстве. А разве восстание ваших друзей — это не предательство короля Испании?

Старший де Суньига дёрнулся, будто от пощёчины. Я ощутил, как в нём закипает гнев, а эфир вокруг задрожал от напряжения.

— Карл не мой король, — зло выплюнул испанец. — У де Суньига имеется счёт к Бурбонам, лишившим нас родового гнезда. И сейчас у меня есть возможность отплатить им той же монетой.