Только вперед! (СИ) - Старый Денис

На это указывало всё: император подтянул войска к границам. В Австрии вовсю шло формирование всё новых и новых полков и дивизий. Более того, на удивление хорошо сработала османская разведка. Султан уже знал, что не более, чем через месяц австрийцы перейдут границу.

Гениальный австрийский полководец, Евгений Савойский, болеет, не может возглавить войска. А остальных военачальников своих соседей турки и не воспринимали всерьез. Так что шансы были большие.

Если бы даже не пришли сведения из Вены, то логика поведения европейцев вполне просчитывалась. Австрии никак нельзя позволить русским вступить в Молдавию и Валахию. А для этого там должны стоять австрийские войска.

В какой-то степени это было бы даже выгодно султану, так как европейцы могли поссориться. Но победа нужна была султану ещё больше. А уже потом можно заключать мирный договор с Австрией и ссорить ее с Россией.

Авторитет султана пошатнулся настолько, что советники в один голос говорили о возможных мятежах в Стамбуле и других крупных городах империи. В самое ближайшее время.

Так что одними репрессивными мерами или огульным обвинением во всём бывшего визиря ситуацию никак не выровнять. Нужна победа.

— Ты послал в Исфахан персидскому шаху моё послание? — спросил султан у своего нового визиря.

Новый визирь, грузин, Гюрджу Исмаил-паша старался угодить. Вместе с тем, он и работал, а не только хитрил перед султаном.

— Да, мой повелитель. Уже десять дней тому назад отправилось тайное посольство к персам, — отвечал визирь. — Но, мой падишах, разве же предлагать персидскому шаху такие условия — это не поражение?

Султан остановился на выходе из дворца. Резко развернулся и посмотрел на нового визиря с такой ненавистью, что тот растерялся и забыл даже, что хотел сказать дальше.

— Если ты мне скажешь, где можно раздобыть ещё одно войско, подобное тому, что было уничтожено в Крыму, — я озолочу тебя, — сказал султан.

— Ты прав, о великий! — вынужден был согласиться визирь.

Исмаил-паше не очень хотелось прославиться тем, что был смещён со своего поста, не пробыв там и месяца.

Вместе с визирем с правильностью принятого султаном решения соглашались и другие вельможи. Не нравилось им уступать персам. Но в такой ситуации кому-то уступать всё-таки придётся. Это временное оступление, чтобы после бить врагов во всех сражениях.

Османская империя направила семидесятитысячную армию против персидского шаха. Да, в той армии артиллерии было меньше, чем в разгромленной русскими, но вполне опытных воинов хватало, в том числе янычар.

Если высвободить эти семьдесят тысяч, одновременно собрать ещё одну армию и расставить задачи своим вассалом, то внешне может показаться, что Османская империя не так сильно пострадала.

А если к этому прибавить ещё и более шестидесяти тысяч солдат, стоящих на границе с австрийской империей, то с русскими можно будет не просто воевать, их можно будет громить.

Остаётся только подписать мирное соглашение с персами, пообещать им помощь в вероятной войне с Россией, отдать Ирану весь Кавказ и часть Закавказья. Ну и золото… Много придётся раскошелиться османскому султану, чтобы задобрить персидского шаха.

И в таком случае у Османской империи может появиться даже союзник. Персы уже забрали у русских Дербент, Баку. Так разве же персидский шах откажется взять ещё и под свой контроль Астрахань? По крайней мере, чтобы отомстить русским за те унижения, когда последние громили персидскую державу и захватили все персидские города вдоль Каспийского моря. Это ведь не так давно было.

Султан лично решил возглавить войско, которое должно было перейти границу с австрийской империей и превентивно ударить по только формируемой императорской армии. Французские советники предрекают большой успех этому удару. И, что удивительно, с ними соглашаются все оставшиеся высокопоставленные военные Османской империи.

Есть ещё надежда у Османской империи и её султана. Франция тайно обещала в самое ближайшее время предоставить не менее пятидесяти тысяч своих новых карабинов, не менее ста двадцати новейших французских полевых орудий, а также порох.

Французских инструкторов и так уже немало в османской армии. Они всего лишь учат, но не участвуют в боевых действиях. По крайней мере, в той крымской армии, которая разгромлена, французов не было.

Так что есть все шансы выбить вероятных союзников России, а потом один на один выиграть у русской императрицы и её военных противостояние.

— Вперёд! — воскликнул султан, выкидывая руку в сторону Австрии.

Их столицы Османской империи стали выходить войска.

Конечно, повторить достижения своих предков, когда Вена осаждалась османскими войсками, скорее всего, не удастся. Да и не нужно этого. Задача для Османской армии стоит иная: в одном или не больше, чем в двух, сражениях разбить австрийцев, взять те населённые пункты, которые не требуют долгой осады, и выйти на переговоры с Австрией.

Султан Махмуд и его приближённые считали, что в таком случае австрийцы даже пойдут на то, чтобы в какой-то мере оплатить войну Османской империи против России. Пусть частично и не деньгами, но, например, оружием…

— Обратись ко всем муфтиям и правоверным, — наблюдая за тем, как выдвигаются к границе турецкие войска, спокойным уравновешенным голосом говорил султан. — Пусть на всех проповедях призывают правоверных к джихаду. Нам нужно дать возможность вероятным бунтовщикам проявить своё рвение на поле сражения.

Визирь кивал головой. Он не смел напомнить своему падишаху, что ещё перед отъездом, все нужные распоряжения были отданы. И сейчас в Стамбуле и в других османских городах правоверные устраивали шествия. Рекрутеры записывали воинствующих правоверных в армию. Да, из многих получались бы хорошие воины.

Но важно и другое. На этой волне султан усиливает налоговый гнёт, собирает средства, чтобы дальше воевать.

Глава 21

Петербург

3 сентября 1735 года.

— Господа, я рад и благодарен, что вы откликнулись и пришли, — приветствовал я офицеров.

В отдельном шикарном зале ресторана «Мангазея» собрались все мои боевые товарищи. И поводов, чтобы это сделать, было несколько.

— Уверен, что здесь собрались лишь достойные люди, — продолжал я свой тост.

Я пригласил не только офицеров Третьего Петербургского батальона Измайловского гвардейского полка. Были здесь и офицеры тех преображенских и семёновских рот, что сражались со мной плечом к плечу в Крыму. Тут же находились и некоторые из офицеров пехотных соединений, которые были мне переданы фельдмаршалом Минихом при обороне Перекопа.

На мой взгляд, это одни из ярчайших и лучших офицеров во всей русской армии. По крайней мере, нам удалось с ними таким образом отработать, что слава будет ещё только преследовать нас. Об этом я и говорил…

— Господа офицеры! Да, слава, что нами честно заработана в Крыму, перестанет преследовать нас только в одном случае, — я сделал паузу, наслаждаясь недоумёнными лицами товарищей. — Лишь только в том случае она перестанет преследовать, если мы покроем себя ещё большей славой. Иные скажут: сие невозможно. Но разве же есть что-то не по силам нашим?

Все дружно выдохнули. Сейчас, после того, как минуло больше месяца с момента нашего отбытия из Крыма, вот только сейчас начинаешь осознавать, насколько великие дела были сотворены.

Ведь можно подумать, что кто-то из присутствующих, тем более я, набивает себе цену, превозносит свои поступки. Но мне ли не знать, что это не так. Скорее, даже наоборот — мы преуменьшаем наши победы. Потомки и история рассудят.

— Возможно, многие из вас уже догадываются об одной из причин, почему мы здесь собрались, — я вновь обвёл всех взглядом. В бокале пузырилось шампанское.