Учитель. Назад в СССР 6 (СИ) - Буров Дмитрий

— И где он эту заимку откопал, — буркнул Щуплый. — Ничего поближе найти не мог. Говорил ему, давай в деревню свезем, к Бурому. Все одно живет на краю деревни, еще со стороны старого хода. Никто б и не увидал. Сделали бы несколько ходок и все дела. А потом уже частями. Так нет же, заметят, заподозрят, много народу вокруг, — передразнил Щуплый неведомого Топора.

— Ненадежный он, — меланхолично встрял в разговор Сивый.

— Кто? — не сообразил тугодум водитель.

— Бурый твой.

— Ты чего это на брательника моего наговариваешь? — возмутился Рябой. — Хороший он мужик.

— Мужик он, может, и хороший, — согласился Сивый. — Да только пьющий больно. А по пьяни чего не ляпнешь. Потом греха не оберемся, повяжут всех. Слышал, вон в Подмосковье всех посажали.

— Кого всех? — снова не понял Рябой.

— Ну, археологов, — хмыкнул Сивый.

— Так то археологи, нам-то какое до них дело, — пожал плечами водитель. — Проворовались небось, — заметил Рябой.

— Ох и тугой ты, Рябой, — хохотнул Щуплый. — Мы с тобой и Сивым тоже археологи, токма мы с другой стороны государственного одеяла спим.

— Какого одеяла? — изумился Рябой. — Мне от государства одеяло раз в жизни перепадало, в армейке.

— А вот такого. Тьфу ты, черт! Чтобы тебя… — рявкнул Сивый. Отвлекшись на разговоры, мужик едва не навернулся, запнувшись об корень. — Да чтоб вам… Стой, перекур! — выпалил он мат. — Вот черт, кажись ногу подвернул.

— Только этого нехватало! — скривился Щуплый. — Ну, чего там?

— Да вроде целая, — ощупывая лодыжку, объявил Сивый.

— Все, привал, — приказал Щуплый.

— Да вы чего, мужики, тут неделече, там и покури, — попытался настоять Рябой.

Два ящика, которые водитель пер на своем горбу, задорно подпрыгнули на его могучих плечах, когда он поддернул импровизированные лямки, сделанные из парашютных строп.

— Харе, перекур, — повторил Щуплый.

— Это ты у нас Рябой, чисто медведь гризли, — восстанавливая дыхание, пожаловался Сивый.

— Чего? А в морду тебе не дать? Какой я тебе грызля? — рявкнул водитель.

— Гризли — это медведь такой. Заграничный. С такими полосками елыми. Да что с тоой разговаривать! Ты ж только картинки и смотришь…

Щуплый и Сивый обидно заржали.

— А в морду? — добродушно повторил Рябой, сжимая кулаки.

— Да ладно, чего ты, мы ж не со зла, — заверил старший.

— Ну, наш-то бурый всяко покруче будет, — попытался задобрить верзилу Сивый. — Наш-то импортного гризли заломает на раз, прям как ты, Рябой. Потому медведь ты, вот ты кто. Силищи в тебе на десятерых, а вот умишком боженька обделил.

— Сам ты грызля, — неуклюже отбрил подачу водила. — То порода! У нас вся семья такая. Мамка наравне с батей подковы гнула, — похвастался чисто по-детски Рябой. — А дед тот и вовсе груженую телегу на себе уволочь мог. Ну чего, идем что ли? Жрать хочется.

— Да идем, идем, — проворчал Щуплый, подхватывая свою поклажу. — Где, говоришь, поворот, Сивый?

— Да вона, там, два шага от дерева и ныряй вправо.

Троица копателей небыстро двинулась дальше, я остался на месте. Едва граждане скрылись за поломанным деревом, я метнулся на тропу и поставил парочку зарубок. Зрело подозрение, что, не обнаружив группу черных археологов в Шафрановке, товарищ Сергеев поведет свою команду по моей записке. Хотя я в письме особо отметил, что копатели вернутся за второй частью оружейного склада. Но моя интуиция говорила: несмотря на кажущуюся невозмутимость и богатый опыт Сергей Сергеевич Сергеев не из тех, кто долго сидит на месте, когда рыбка почти что в садке. Если к тому моменту, как милицейская группа прибудет в Шафрановку, мои копатели не вернутся, товарищ Сергеев отдаст приказ идти по нашим следам.

Проблема в том, что делать этого категорически не стоило с моей точки зрения, иначе таинственный главарь по кличке Топор ускользнет из Жеребцово, и будут комитетчики еще очень долго его отлавливать по всей нашей необъятной Родине. Судя по всему, скользкий тип, раз до сих пор не посадили.

Сделав потметки, я нырнул вслед за троицей на неприметную тропинку. Тут трава оказалась не так явно вытоптана, как будто по ней только что прошли в первый раз. И это показалось мне странным. Либо падальщики сюда редко ходят, либо вовсе в первый раз пришли. Хуже всего, если у них на вторую точку имеется отдельный выход. Тогда, если товарищ Сергеев примет решение идти следом за троицей по моим зарубкам, существует вероятность всем нам разминуться.

Заимка оказалась чуть дальше, чем я прикидывал, ориентируясь на слова Сивого. Домишко, почти вросший в землю, отлично вписался в местный рельеф и пейзаж. Если не знать, где искать, спокойно можно пройти мимо и даже не сообразить, что за широким колючим раскидистым кустом с какой-то местной ягодой имеется полуизба полуземлянка. Я не проскочил мимо исключительно в силу опыта и потому, что копатели так и не удосужились соблюдать мало-мальскую осторожность. Троица копателей перестала скрываться окончательно. Совершенно уверенные в том, что вокруг только лес и больше никого, кроме зверей, мужики хоть и разговаривала негромко, но и не таилась особо.

— Сгружай, и бегом обратно. Нам еще вторую ходку делать, а потом за Топором ехать, — торопил подельников Щуплый.

— На кой-ляд нам сегодня Топор? — бурчал Рябой, подхватывая ящики и коробки и занося их внутрь хибарки.

— А я почему знаю? Мое дело сторона, написал, что прибудет, как все перевезем. Да за ним велел тебя, Сивый, отправить. Слышь, Сивый, ты поедешь за Топором-то, — уточнил Щуплый.

— Чего это? — возмутился Сивый. — Рябой у нас водитель.

— Топор сказал — ты.

— Да с какого? — выругался Сивый.

— С такого, Рябой у нас больно приметный… грызли… — хмыкнул Щуплый.

— А в морду? — на автомате поинтересовался водитель, принимая очередной ящики скрываясь в недрах избушки, больше похожей на землянку.

— Договорились же, на перекрестке Топора-то забирать. Чего там приметного? Кроме комарья никого отродясь не бывало. Кто того Рябого там приметит? — продолжал возмущаться Сивый.

— Ну, отродясь или нет, не знаю, а написано: Сивого отправить. Сам понимаешь, — Щуплый равнодушно пожал плечами. — Рябой, ты чего там, застрял что ли?

— Чего орешь, не глухой, — выныривая из дверного проема, буркнул водитель.

— Чуть что, так Сивый. Я дорогу плохо знаю., — ворчал Сивый, подтаскивая коробку к домишке.

— Чего там знать, ехай себе и ехай, дорога одна, хоть и плохая, — хмыкнул Рябой. — Щуплый, может все-таки я за Топором? Сивый покуда доедет, затемнеет уже. С дороги свернет, чини потом машину, — запечалился водитель.

— Вот и я говорю, Рябой пускай едет, — обрадовался Сивый.

— Сказано ты, значит, ты! И всё! — рявкнул Щуплый. — Умолкли, зар-р-раза! — разъярился Щуплый, которого достало тягать тяжести и спорить с бестолковыми напарниками. Старший обложил подельников витиеватым матерком, Сивый и Рябой видимо настолько впечатлились, что замолчали.

— Так и че, за второй партией? — уточнил Рябой, когда закончили стаскивать в избу ящики.

Щуплый запрокинул голову, пытаясь что-то разглядеть сквозь густую листву.

— Я вот чего думаю, — кинул короткий взгляд на часы. — Ты, Рябой, давай-ка в Шафрановку, мы с Сивым покуда остальное перетаскаем.

— Да ты чего, Щуплый! Мы пупы надорвем! — возмутился Сивый.

— Не надорвем. Возьмем вон тачку, погрузим, привяжем и покатим.

— Да какая ж то тачка? Так, недоразумение на одном колесе. Откуда она тут взялась? Да и как ее вдвоем переть по такой дороге? Ладно б хоть проселочная! А тут сплошной лес!

— А ты чего, хочешь опоздать на встречу с Топором? — рявкнул Щуплый, зло зыркнув глазами из-под нахмуренных бровей. — То-то, — закончил удовлетворенным тоном, глядя на то, как изменилось лицо Сивого.

— Так чего тогда, я пошел? — Рябой переступил с ноги на ногу. — А то жрать хочется, а вы тут сами решайте.

— Жрать всем хочется. Не время, Рябой, ты мне смотри, ты сразу обратно! Знаю я тебя, чтоб по еде на шарился. Потом пожрем, когда дело сделаем. Ящики загрузишь и бегом назад! — рявкнул Щуплый.