Маршал северных направлений (СИ) - Романов Герман Иванович

— Как же я забыл про «гадюку», — снова произнес непонятное маршал, быстро рассматривая, будто первый раз в жизни увидел, пушку. И заговорил весело, похлопывая ладонью по казеннику.

— Ствол сделан с достаточной прочностью, если рассверлить казенник, то в него легко войдет вот этот выстрел, — маршал поднял трехдюймовый патрон от зенитного орудия, покачал его на руках, словно младенца, откровенно радуясь и расплываясь в улыбке.

— Никаких новых боеприпасов производить не нужно, они уже есть, вот — готовенькие, снаряженные, и даже бронебойные начали выпускать под единым индексом «361». Все просто — растачиваем казенник под гильзу в 560 мм вместо обычных 385 мм, здесь почти полуторная навеска пороха, а ствол выдержит, он на большее способен, даже двойную навеску выдержит. Длина в полсотни калибров, это не сорок два как на УСВ или новой грабинской…

Тут маршал осекся, явно что-то лишнее мог сказать — так бывает, и на это Старокошко сразу обратил внимание. А маршал сунул выстрел обратно бойцу и кивком головы отправил его отнести обратно.

— Установить такую пушку на КВ или Т-34, нет, с «тридцатьчетверкой» не выйдет, нужна новая башня. Маховики горизонтального и вертикального наведения вынести на одну сторону, нормальную работу наводчику сделать, он один должен быть. И «гадюка» получится гораздо раньше, чем у…

Маршал Кулик снова осекся, внимательно посмотрел на подбитый КВ, и мотнул головой, негромко произнеся:

— Войдет в башню, постараться придется, но втиснуть можно — она сама немаленькая. И тогда эти самые восемьдесят миллиметров крупповской брони пробить можно, пусть ставят свои «нашлепки». Переделка по большому счету копеечная, зато боевые возможности резко увеличатся. Если потребуется, то выпустить танковый вариант пушки, но в таком виде на «самоходки» можно сразу ставить, да на тот же БТ или Т-26 без башни.

— Так и нужно сделать, товарищ маршал Советского Союза, — Старокошко моментально оценил перспективы использования гораздо более мощного зенитного снаряда в сочетании с длинноствольной, на два десятка калибров пушки. А вот Зазимко, хоть чуть ли не притоптывал, сообразил быстро, и, показывая на КВ сказал:

— Боеукладка станет намного меньше, выстрелы ведь гораздо длиннее. Не сто десять снарядов, а где-то семьдесят выйдет, не больше.

— Не меньше, танкист, никак не меньше, — весело произнес маршал, и ткнул пальцем в КВ. — Рацию в кормовую нишу башни запихнуть, снаряды убрать, пулемет можно оставить, два ДТ лучше, чем один. Хотя убрать и его можно, запасным сделать — мешать работе будет. Радист не нужен — командир вполне справится, ему же говорить по радио. Курсовой пулемет убрать вместе с яблоком — лист брони будет цельным, без уязвимого места. На освободившемся месте хоть бак с соляркой ставь, хоть боеукладку. На башню турель поставить с крупнокалиберным ДШК — и противовоздушная оборона появится, и по пехоте можно полоснуть так, что мало не покажется. Да и мехводу перископ поставить нормальный вместо «пробки», хотя не стоит — в дороге обзор хороший нужен…

Маршал не договорил, насторожился, к чему-то прислушиваясь, и тут в трехстах метрах позади, содрогнулась от взрывов земля. И заорал во все горло, сообразив первым:

— В укрытие! Артналет! А мы с вами в КВ, там надежнее!

И первым подал пример, нисколько не опасаясь за репутацию. И ведь недаром старый фейерверкер — немцы действительно начали обстрел, но в КВ хватило места для восьмерых, и еще под днищем разместились — все же маршала сопровождали. И тут пошли чередой разрывы — все поразились предвиденью командующего фронта, и сказанным в темноте башни словам:

— Не серьезно — сто пять миллиметров. Вероятность прямого попадания крайне низкая, до позиций батарей дистанция семь-восемь километров. А любой разрыв, даже вблизи, для ижорской брони не страшен…

КВ отличались неплохим бронированием, но даже его защиту проламывали 88 мм «ахт-ахт», от них ИС-2 также доставалось по «полной программе», как и любым танкам союзников. Но усиленная лобовая броня корпуса, как на этом танке, где поставили «накладку», снаряд 75 мм PAK-40 держала уверенно, чего нельзя сказать о башне, где установили более длинноствольную пушку в сорок один калибр ЗИС-5. Но и такое орудие вместо «окурка» не позволяло «Климу» бороться против новых германских «кошек», и даже появление КВ-85 было временной мерой, и ветеран первых лет войны был снят с вооружения в конце 1943 года — и заменил его гораздо более мощный по вооружению и бронированию танк, при этом равный по весу…

Глава 6

— У немцев это обычная практика — перебросить на направление штаб армейского корпуса, на месте тот принимает управление, по мере необходимости перебрасывают дополнительные дивизии из резерва для усиления, если идет подготовка наступления. Так что с переброской управления и части тылов 54-й армии мы поступаем также — под Грузино, чувствую всей… кхм, да фибрами чувствую, и будет решаться судьба и нашего, и Ленинградского фронтов, и всей кампании на северо-западном, и даже на карельском направлении, я говорю о 7-й армии. Маршал Ворошилов передал колпинский участок 55-й армии обратно, а фронт 48-й армии получил мгинский укрепрайон и участок Кировской железной дороги, до Погостья, там растянута по болотам ополченческая дивизия. Ее мы тоже отдали — наступления противника там не предвидится, зато у нас высвободилась 54-я армия целиком. Теперь все только во времени, вернее в темпах, которыми мы действуем одновременно с немцами. Они хотят перебросить 39-й моторизованный корпус из болот от Тосно и Мги, собственным ходом пройти восемьдесят километров, и сосредоточить напротив Грузино. Затем форсировать реку пехотой армейского корпуса, навести переправы, перебросить корпус на восточный берег, прорвать позиции 316-й стрелковой дивизии, и настанет полная… Фибры нам там будут, причем конкретные — но то по их замыслам.

Кирилл Афанасьевич с нескрываемым интересом смотрел за Куликом — тот по своим повадкам стал разительным отличием от того солдафона, каким он его знал раньше. Действительно, правы те, которые говорят, что в любом человеке скрывается бездна талантов, главное их вовремя открыть, создав соответствующие условия. Григорий Иванович оказывается непрост и хитер — столько времени умело скрывал, что углубленно занимается самообразованием, и прочитал множество книг, а ведь в них сублимируется опыт. Маршал стоял у настенной карты, снова внимательно рассматривая значки, и оценивая обстановку, хитро прищурив глаза.

— Октябрьская и Кировская дороги как длинные стороны большого прямоугольника. Отрезки Мга-Тосно, и Грузино-Чудово вроде коротких «боковинок» — вот подмостки того ужасающего театра, который именуется войной. Немцы пропихивают вереницу своих дивизий по шоссе, хотя назвать его таковым не стоило бы, хоть и «Московское». Не меньше трех дней у них займет все это «веселье», хотя расстояние вроде плевое. Мы используем для переброски войск две железнодорожные ветки — на Волховстрой и Кириши, резервы фронта сосредотачиваем у Будогощи. Вначале даем оборонительное сражение, если не сорвем переправу в зародыше, и выбиваем танки — без них немцы много не навоюют. И заметьте — изначально мы создаем две наступательные группировки, достаточно сильные по составу. И наносим удар по сходящимся направлениям, и на юг, с охватом всей новгородской группировки. Но то уже на начало декабря, никак не раньше.

— Даже позже, Григорий Иванович, к концу месяца, на Волхове должен установиться крепкий лед. И группировок должно быть не меньше трех — сейчас сокращая протяженность фронта 52-й армии, мы уплотняем построение войск генерала Клыкова. Добавив две-три дивизии, подкрепленных парой танковых бригад с кавалерией, можно нанести еще один мощный удар, проломив вражескую оборону тяжелой артиллерией.