Нашествие (СИ) - Старый Денис

Я рукой указал Лучано, кто именно его цель. Рядом с повозками, к нам спиной, стоял один из бандитов. Он судорожно и спешно снимал с себя кожаные штаны. Безвольным телом на повозке лежала девушка, с неё уже сняли всю одежду. Она была без сознания и лежала безвольной куклой. Красивая… Очень… Это животное не вправе смотреть на такую красоту!

Я уже не полз, согнувшись, а быстро перемещался в сторону пленников. А если кто-то меня и заметит, то подумает, что это снежный ком вдруг ожил и решил, вопреки законам физики, катиться вверх по пологому склону небольшого холма.

— Бдын! — глухо прозвучала тетива арбалета.

Болт отправился в полёт и вонзился в спину насильника. Хотелось попасть несколько ниже, но тут уж не до выкрутасов. Один кипчак — минус. Он завалился на бессознательную девушку, заливая ее кровью. Я лишь всмотрелся в темноту, убедившись, что девушка дышит. Но не стал с нее стаскивать тело кипчака. Нет времени. Сейчас все зависит от быстроты действий и принятия решений.

Я уже прислонился к большому дереву и оглядывался. Возле пленников расположились двое врагов. Складывалось впечатление, что эти два кипчака, скорее, выбирали для себя жертву, а не охраняли пленных. И вот один из них взял молоденькую девушку, взгромоздил её на плечи и понёс в сторону повозок.

Снег предательски хрустел, но я всё равно направился убивать врага. Удалось подойти сзади вплотную, но тут кипчак резко развернулся, его узкие глаза округлились. И не успел он произнести и звука, как острый нож разрезал гортань насильнику и людолову. Минус два.

— Ратмир! — закричала одна девица, узнавая меня.

Я приложил палец к губам. Она поняла, что нужно молчать. Но не было бы поздно.

Тут же я рассек, хоть и не без труда, верёвки, связывающие руки и ноги одного из бойцов. Было видно, что этот сильный мужчина явно умеет обращаться с оружием.

— Дальше сам! — сказал я, бросая нож мужику.

Тут же сбросил с себя притороченные две сабли и лук с колчаном стрел. Дотащил-таки оружие союзникам.

— Ратмир, ведь ты сгинул! Очи мои то видели, — шёпотом, но довольно громко сказал один из мужиков.

Я ничего не ответил, осматривался, контролировал обстановку. Пока было всё тихо. А в этой кровавой игре мы уже ведём 2:0.

Где находятся другие враги, я знал. Большинство из них сидели на поваленных деревьях вокруг костра. Ещё трое топтались чуть в стороне, где стоял большой казан — они что-то варили, переговариваясь и споря.

— Кто лучше других стреляет, забирай! — приказал я, махнув рукой на лук со стрелами.

— Ты с чего, отрок, повелеваешь мной, десятником старшей дружины князя? — шёпотом, но слишком громко возмутился пленник в годах.

Я посмотрел на него, самого зрелого среди остальных пленников, это если не считать старика, сидящего связанным в стороне. И пусть на его тёмно-русой голове отчётливо виднелась седина, я считал, что здесь и сейчас не то время, чтобы выяснять, кто главный. Это глупо. Главный — я! Уже потому, что пришёл их выручать и стою при броне да оружный.

— Всё после, — отрезал я.

Лук подхватил один молодой парень, своим видом мало похожий на грозного ратника. Ну да ладно. Приходится доверять.

— Идёшь со мной! — сказал я лучнику, а потом обратился к другим мужикам: — Вы нападаете на тех, что сидят у огня. Подходите со спины и убиваете.

Больше я к мужикам не обращался. Не обратил внимания на то, что десятник старшей дружины, как он сам заявил, грозно на меня посмотрел. Медленно, ступая по снегу, я пошёл в сторону трёх кипчаков, что возились у костра с казаном.

Обернулся.

— Отсюда стреляй! — тихо сказал я лучнику.

До того всё пробовал показать ему жестами, что делать. Но он упорно шёл за мной, когда уже нужно и остановиться.

Позиция для лучника, на мой взгляд, была хорошей. В его поле зрения попадали и те воины, что стояли у костра с казаном, и те, что сидели на поваленных деревьях.

— Как только близко подойду, стреляй вон в того, — показал я на одного бандита, что стоял немного в стороне от двух других.

Это ещё везло, что все трое были спиной ко мне. Вернее, я мог немного обойти сбоку и зайти им в тыл.

Шаг… Ещё один. Кипчаки были без брони. Наконец-таки можно работать мечом, не ожидая, что он встретит железную преграду на пути к человеческой плоти. Но человеческой ли? Люди ли передо мной? После того, что я увидел в Рязани и того, брошенного на дороге, мертвого ребенка, сильно в этом сомневаюсь.

— Хех! — бью мечом по шее врага.

Нет, голова с плеч не слетает. Но легче мертвецу от этого не становится. Тут же делаю выпад и протыкаю грудную клетку ещё одному врагу. Он успевает повернуться ко мне, наши глаза встречаются. Вражина удивлён? А я удивлён, что смог попасть прямо в сердце, не приноровившись ещё к мечу.

— Вжих! — стрела пронзает горло третьего кипчака.

Он хрипит, но не падает, делает ещё несколько шагов в сторону основной группы бандитов.

— Бух! — арбалетный болт вбивается в грудь одному из кипчаков, что сидели на поваленных деревьях.

— А-а-а! — раздаётся крик.

И с этими звуками на кипчаков наваливаются семеро русских ратников. Тот мужик, что хотел поспорить со мной за право приказывать, сноровисто перерезает горло одному из бандитов.

Восемь кипчакских бандитов на семь русских воинов — схватка уже, можно сказать, равная. Впрочем, а почему на семь? А Лучано? А тот лучник, что стоит возле меня и теперь мешкает снова выстрелить, лишь бы не задеть своего? А я, в конце концов?

Я не спешу. Примеряюсь. Вот вижу, как одного из русских бойцов начинает продавливать кипчак. Быстро подхожу и наотмашь рублю мечом врагу по спине. Подло подкрадываться со спины? А в этой войне вообще есть ли место для чести?

Тут же приходится резко делать два шага назад, так что я чуть не теряю равновесие. Один из врагов выбрал меня своей целью. Какой я фехтовальщик — это ещё стоило бы проверить, но только в другой обстановке. Пока только что отмахиваюсь мечом. Мне бы катану, там как-то больше навыков.

Ну же! Я вывел своего противника на открытую местность. Где лучник?

— Вжух! — стрела по касательной задевает плечо моего врага.

Он замешкался и покачнулся. Делаю выпад и устремляю клинок в живот кипчака. Меч с лёгкостью уходит вглубь. Бандит чуть разворачивается, и клинок остаётся в его теле, вырываясь из моего захвата.

— Вжух! — очередной выстрел лучника достигает цели.

Стрела застревает в груди кипчака, и тот заваливается. Тут же я делаю два шага вперёд и с хлюпаньем извлекаю меч. Сразу же присоединяюсь к одному из русичей. Ратник теснит своего противника, ловко орудуя саблей. Кипчак отвлекается на меня и получает рубящий удар в ключицу от напарника-русича. Минус.

Не сговариваясь, вдвоём мы наваливаемся на ещё одного вражеского бойца. Этот гад убил нашего соплеменника. Но было видно, что выдохся и противостоять двоим уже не в состоянии.

Роли поменялись: теперь мой напарник провёл отвлекающий замах, на который среагировал враг, а я в выпаде загнал свой меч под рёбра кипчаку. Результат — всё тот же.

— Вжух! — арбалетный болт впивается в бандита, стоящего над поверженным русичем, в двух шагах от меня.

Остальные русские воины уже дожимают двоих вражин. Ещё десять секунд — и бой закончен.

— И-и! — из-за дерева вылетает тонкая стрела и впивается в плечо моему напарнику.

Рваными движениями, качаясь из стороны в сторону, я приближался к вражескому лучнику. Вот он — тот единственный бандит, которого не удалось обнаружить.

Вот только смелости у него было не так чтобы много. Ещё секунда, и я вижу, как кипчак бросает свой лук и кидается в бега. Я — за ним. Мой организм явно не привык к долгим забегам. Или не оправился после смерти? Всего несколько метров, а уже дышу тяжело. Но сил достанет — на морально-волевых я настиг врага и ударил мечом по спине. Он завалился, и я тут же нанёс удар в сердце.

Бой окончен.

Глава 3

Окрестности Рязани