Орда (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

— Фуражиров, а не фуражников. Молодцы. Уверен, Емеля вернётся, небось попался тоже жирный кус, который весь проглотить не может. Занимайте позицию. Боюсь, теперь переговоров не будет. Вон, у них уже рога хрипят. Сейчас в атаку пойдут.

Действительно в стане ордынцев оживление утреннее сменилось завыванием и хрипом рогов. Там строились для атаки всадники. Санька считал, что может и тысячу ордынцев они ночью положили. Да, стреляли в основном куда придётся. Но всё же тысяча стрельцов выпустила по двадцать стрел. А двадцать тысяч стрел, даже выпущенных по площадям, должны были найти в кого попасть.

Емеля появился через час. При этом ордынцы так и не начали пока атаку. Прибыл стрелец с ожидаемым известием. Татары повели к реке на водопой коней, и Емеля с сотней последовали за ними. Как выяснилось на месте — это оказался табун всяких ханских ближников. Красивые мощные лошади способные нести всадника в броне и свою попону с нашитыми металлическими пластинами. Прямо — царский подарок, и Емеля решил коней отбить, хоть в охране было два десятка воинов и пастухов ещё столько же. Обошлось без потерь. Но нашумели. Из лагеря в их сторону выскочил отряд лучников. Под сотню. Началась перестрелка. Но люди Емели стояли на земле, а те стреляли с коней, и ещё ордынцы стреляли очень аккуратно, ведь урусы прикрывались этими богатырскими конями. Когда побили большинство татар, то часть сбежала и понеслась к лагерю за подмогой. Отрядив три десятка на сопровождение табуна, Емеля на опушке леса устроил засаду и следующий отряд перебили они почти весь, из двух примерно сотен ордынцев и пятидесяти не осталось, когда они назад к лагерю подались. Здесь уже потери были, хоть их и лес прикрывал. Пятеро ранены и трое убитых. Те три десятка так и гонят коней к Возвяглю, а он с ранеными, убитыми и живыми вернулся, по большой дуге Житомель объезжая.

— Четыре раза реки вброд пришлось переходить. Вымокли все и промёрзли.

И тут рога зазвучали как-то особенно противно, громче и слитно. Андрей Юрьевич вскочил с переносного стульчика, на котором сидел, допивая вторую кружку кофею, и устремил орлиный взор в сторону противника. Эх, не получилось орлиный. Нет, обязательно нужно попробовать отлить линзы и отшлифовать их. Галилей сам, кажется, делал. Значит, нет в этом ничего сложного. Что-то про прозрачность читал Виноградов в какой-то книжке про попаданцев. Ну, так можно попробовать хрусталь делать. На имеющихся у него в прошлой жизни фужерах богемских было написано 24 % PbO (оксида свинца). Самое интересное, что в той книге попаданец радовался, что в хрустальное стекло не нужен натрий. Там оксид калия. Ну, это гораздо проще тогда, у него есть поташ.

Оксид калия из поташа (карбоната калия) можно получить, нагрев его до 1200 °C. В результате разложения карбонат калия образует оксид калия и углекислый газ.

K2CO3 → K2O + CO2.

Это гораздо проще, чем возиться с содой… Стоп. Все попаданцы плачут, что стекло, полученное с применением поташа, зеленоватое. Это двухвалентное железо виновато. Ну и чё? Легко же убрать. Эти первобытные попаданцы спали на уроках химии. Нужно просто провести процесс каустификации, растворить поташ и добавить извести. В результате карбонат кальция и карбонат железа уйдут в осадок и останется чистый оксид калия, который просто нужно будет выпарить. Ой-ё-ёй, сколько опять деревьев переводить на дрова и древесный уголь.

— Смотри, княже, поганые в атаку пошли, — подскочил на месте Леонтий, надеясь сверху получше рассмотреть ордынское войско.

Событие шестьдесят шестое

Тонатиу (аст. Tonatiuh — букв. «Солнышко») в мифологии ацтеков бог неба и Солнца, бог воинов. Для поддержания сил и сохранения молодости Тонатиу должен каждый день получать кровь жертв, иначе во время путешествия ночью по подземному миру он может умереть. Поэтому каждый день его путь до зенита сопровождался душами принесённых в жертву и воинов, павших в боях.

Ордынцы шли в последний бой, а молодого командира несли с прибитой головой.

На тупой юмор не зря профессора Виноградова потянуло. Страшно. Ордынцы все двинулись вперёд. Не как вчера двумя широкими рукава, а прямо всем фронтом. Андрей Юрьевич даже не понял этого сначала. Что там за полтора километра можно разглядеть? Стоит себе серо-коричневая стена на фоне леса и стоит. И только приглядевшись, и со временем, стало понятно, что это тысячи всадников лавой шириной в километр прут на него.

— Егор, ай, блин, Епифаний, давай зелёную ракету.

Выпущенная в небо ракета зависла на секунду над полем и исчезла. Ордынцы же не исчезли, продолжали надвигаться. Этот цвет сигнала и означал общее наступление татар, а значит, и общее отражение этой атаки всеми силами, кроме разве засадного полка. Для них есть своя ракета — белая.

Дальше все подразделения должны действовать самостоятельно. Глупость пытаться в таком тотальном бою руководить каждым мелким подразделением. И сам чего проглядишь, и люди сигнал не заметят. И чё? Кердык.

Первыми начали свою войну артиллеристы. У них есть двадцать три ствола, которые точно выдержат три выстрела, в том числе и один с самым мощным пороховым зарядом, который отправляет бомбу на километр.

Бабах!

Вспухли дымы над их позициями. Теперь через три секунды бомбы долетят и взорвутся среди плотных рядов татарской конницы. Бабах. Нет, не прямая линия. И канал ствола разный, всё же не десятые доли миллиметра точность на токарном станке его на коленке собранном, и это не железо, а дерево. И ядра разного диаметра, один формовщик при извлечении модели чуть сильнее ударил деревянной киянкой, раскачивая модель, и всё, плюсом пару миллиметров, а это же диаметр, и сразу чуть не полкило к весу. Из другого, где стержень плохо выбили, пригорел он, не весь песок извлекли и меньше пороха засыпали, бамс и опять разный вес. Порох изготавливали мелкими партиями без нормальных весов, на глаз почти компоненты добавляя. Точнее, мерную тару используя. Но в коробку или ведро можно разное количество той же серы положить, один чуть не полное ведро сделал, второй с горкой плюхнул, а третий — самый старательный той деревянной киянкой по ведёрку стукнул, чтобы она плотнее легла.

Линия получилась ломаная из взрывов, как на осциллографе.

Там среди ордынцев началась замятня. Падали лошади и люди, спотыкались о них следующие ряды и этот водоворот расширялся. А только от той великой монгольской армии в этой осталось главное — дисциплина. Командиры и заградотряды, наверное, восстановили порядок и привили всадникам и лошадям волю к победе. Снова качнулось ордынское войско и двинулось вперёд.

Сколько там погибнуть могло? Ну, пусть десяток человек от взрыва. Скачут очень плотно и далеко осколки не разлетятся, да и сила чёрного пороха в разы меньше шимозы какой-нибудь. Ну, пусть десять человек. Из семи, скажем тысяч погибло двести тридцать. Никто не заметит потерю бойца и яблочку песню споют до конца.

Бабах, пока профессор Виноградов прикладной математикой занимался артиллеристы Данькины дружно сбегали за отлетевшим на пять метров стволом и, схватившись за ручки, приволокли его на место. Вставили в углубление лафета и залегли, открыв рот, все, кроме заряжающего и канонира. Картуз с порохом. Пыж, фитиль, ядро, факел к запальному отверстию. Бабах.

Теперь уменьшенный заряд должен послать двадцать три бомбы на шестьсот метров. И через две с половиной секунды опять ломанная линия взрывов расчертила на две неравные части наступающее войско. Опять там водовороты. Опять двести убитых в самом лучшем случае.

Может пора выпускать запасный полк? Вон он на юге, за стеной молодого зелёного леска. На юге… Смешная поговорка вспомнилась. На юге теплее, зато на севере холоднее!

Нет. Рано. Ещё куча всего в запасе.

Ордынцы опять навели порядок, без децимации… А жаль. И опять серо-рыжая лавина, теперь уже начинающаяся разбиваться на отдельных всадников, тронулась к жиденькой линии владимирцев.