Меченый. Том 3. Жребий брошен (СИ) - Савинков Андрей Николаевич

— Послушайте, Брайан, — очевидно, музыканты, отыграв двух с половиной часовой концерт, были не в лучшей форме. Однако другой подобной возможности у меня в будущем могло и не представиться, поэтому я брал быка за рога, не отходя от кассы. Подцепил Мея за локоть и аккуратно отвёл в сторону. — У меня есть к вам пара вопросов конфиденциального, так сказать, свойства.

— Да, господин Горбачёв, — как все британцы, Мей имел определённые проблемы с шипящими, поэтому буква «ч» в его исполнении выходила твёрдой. «Горбачов».

— Во-первых, у меня есть для вас текст песни, — я вытащил из внутреннего кармана пиджака сложенный вдвое лист бумаги и протянул его музыканту. Забавно: «Show Must Go On» должна была появиться на свет значительно позже, но вышла эта эпохальная песня именно из-под пера Брайана Мея, и теперь я по сути отдавал текст её же создателю. — Автор текста и музыки пожелал остаться неизвестным. Он занимает достаточно высокий пост в нашем правительстве, чтобы слава поэта была ему не нужна. Но, как мне кажется, текст более чем достойный. Когда будете выпускать песню, укажите просто, что это подарок от вашего советского поклонника.

Мей быстро — шевеля губами и явно проигрывая всю композицию в голове — пробежался по тексту песни, после чего бережно свернул листок и спрятал его в карман джинсов.

— Это хороший текст. Потенциальный хит, я должен сказать вам за него спасибо. Только вот вопрос…

— Не беспокойтесь, денежный вопрос мы поднимать не будем. Это подарок — можете распоряжаться правами без всякой оглядки, — участники группы Queen были уникальными людьми. Они не только все вчетвером писали тексты и музыку, выпускали сольные альбомы, но и продюсированием занимались фактически сами. Тот случай, когда талантливый человек талантлив во всём — по-другому и не скажешь. — Это такая мелочь, которая даже упоминания не стоит.

— А что не мелочь? — Англичанин тут же уловил моё желание перейти к следующему, более важному вопросу.

— Как вы смотрите на возможность спродюсировать советскую рок-группу? Вывести её на мировой уровень.

— Кого именно? Боюсь, не слишком силён в советской музыке.

— Группа ещё не существует, пока это только задумка. Возможно, группа будет не одна, а две — мужская и женская. Классический бойз- и герлз-бэнд. А может, что-то смешанное.

— Не понял…

— В СССР огромное количество талантливых парней и девушек. С прекрасными голосами, шикарной внешностью и актёрскими талантами. Мы обеспечим их текстами и музыкой — поэты и композиторы, как вы понимаете, у нас тоже есть. Костюмы, техника, средства на раскрутку, проталкивание на радио — всё будет. Единственное, чего не хватает нашим артистам для того, чтобы завоёвывать западные сердца — глобального понимания, как и что нужно делать. Правильно делать. К кому подходить, с кем договариваться.

— Хорошего продюсера, то есть, нет, — уловил мою мысль.

— Именно так, — я кивнул.

— Зачем это вам? — Музыкант сделал шаг в сторону, подхватил со столика полотенце и бутылку «Боржоми», вытер лицо, открутил крышку бутылки и, присосавшись, наполовину опустошил стеклянную тару. — Прошу прощения, очень жарко.

В переделанном под гримёрку подтрибунном помещении стадиона запах стоял… Впрочем, наверное, стандартный — вряд ли одиннадцать футболистов после полутора часов игры на поле пахнут лучше.

— Искусство должно объединять страны. Я хочу открыть нашу страну для Запада с ещё одной стороны — музыкальной. Чтобы Союз ассоциировался у людей не только с военными и научными достижениями, но и по культурной линии, — не просто так я обратился с этим вопросом именно к Мею. Музыкант, помимо основной деятельности, был близок к науке, выступал за экологию, а в политике даже в самые тёмные времена либерального разгула проявлял сдержанность и разумность. Вполне себе «наш кандидат». Запасным вариантом у меня числился Роджер Уотерс, чьи политические взгляды были Союзу ещё ближе, но у того как раз сейчас был сложный период, связанный с уходом из Pink Floyd и началом сольной карьеры — очевидно, бывшему лидеру «Розового Фламинго» сейчас было не до сторонних проектов.

— С этим сложно поспорить, но боюсь, дать сейчас вот так на ходу однозначный ответ я не смогу. Да и у нас на ближайшие годы большие планы — альбомы, концертные туры… Не уверен, что мы просто сможем найти время для продюсирования сторонних проектов.

На самом деле, первые месяцы в этом времени я почти не думал о музыке. Да, в голове у меня был целый склад из сотен услышанных в будущем песен — в основном русскоязычных, но и кое-какие иностранные там тоже присутствовали. Издержки подаренной мне неведомыми силами идеальной памяти: всё, что я хоть раз слышал — порой даже против своей воли, надо признать — в той жизни, теперь оказалось аккуратно разложено по полочкам в чертогах разума.

Поначалу на это просто не было времени, но потом, немного разобравшись с текучкой и осознав, что вот прямо завтра СССР разваливаться не планирует, я решил немного осмотреться и подтянуть «проекты второго эшелона». Да и просто жалко было терять столько потенциально бесценного материала даром.

Конечно, далеко не все песни из будущего можно было использовать здесь и сейчас — особенно если брать русскоязычный рынок. Выпускать в медийное поле большую часть того мусора, во что превратилась отечественная эстрада со временем, мне бы и в голову не пришло. Но вот часть хитов, увидевших свет в 90-х, вполне годилась уже для 80-х.

В целом, создать две-три группы, находящиеся под колпаком спецслужб, было само по себе не ошибкой. В сентябре на советском телевидении должен был стартовать шоу «Фабрика звёзд», направленное на поиск талантов. Ну и на развлечение населения, конечно. Собственно отборочные туры уже во всю шли, по городам катались съемочные группы с «отборочным жюри», которые активно просеивали таланты и через месяц все это должно было вывалиться на неподготовленному к такому советскому гражданина.

Прошедший в конце зимы всесоюзный конкурс красоты привлёк к себе просто невообразимое внимание зрителей. Тут всё было впервые. Впервые сам формат конкурса, где выбирали самых красивых девушек, впервые зритель мог наблюдать за процессом, причём не только как бы из зала, но и «побывать за кулисами». В общем, шоу оказалось настолько популярным, что в часы его показа по ТВ улицы городов натурально вымирали. Когда я читал про подобное явление в СССР — в частности про трансляцию «Место встречи изменить нельзя» такое писали — думал, что это просто красивая метафора, однако нет. Реально статистика по преступлениям в такие часы проседала, хоть бери и работу научную по социологии собирай, впрочем, уверен, уже кто-то занялся — не думаю, что подобную благодатную тему у нас упустят.

Ну и, короче говоря, эксперимент данный решили расширить и углубить. Понятное дело, что рано или поздно подобные ТВ-шоу народу наскучат, эффект новизны пройдёт, но пока… Почему бы и не пользоваться прекрасным инструментом. Заодно и талантов из народа наберём, а уж качественным материалом я их обеспечу.

Я быстро рассказал британцу о формате запущенного нами ТВ-шоу и о том, что на выходе мы хотим получить одну или несколько укомплектованных действительно талантливыми ребятами групп, которые вполне могли бы пошуметь и на западе. Мей не ответил ни «да» ни «нет», пообещал посмотреть итоговый материал и потом уже решать.

— Хорошо, тогда ещё один вопрос… — Я не был уверен в необходимости затрагивать эту тему, и если бы англичанин высказал заинтересованность в моём предыдущем предложении, совершенно точно не стал бы этого делать. Но поскольку ответ Мея был больше похож на вежливый отказ, я ничего, в общем-то, не терял. — Вы в курсе состояния здоровья Фредди?

Я одними глазами указал на развалившегося на диване вокалиста группы. Если остальные участники были более-менее в адекватном состоянии, то для главной звезды концерт, очевидно, дался очень тяжело. Именно из-за этого данный концертный тур, как я знал, и станет для «Queen» последним в их истории — дальше будет только студийная работа и отдельные выступления, напряжённого графика концертов с необходимостью выходить на сцену через день Фредди уже не потянет.