Естественный союзник против русских и прочих славян…
Однако фигура фюрера, его претензии на мировое господство, его фанатичные антисемитские взгляды — и, наконец, его августовские договорённости со Сталиным! Все вместе это не только оттолкнуло от него часть английских политиков — но и сделало недоговопоспособным лидером…
— Здравствуй, Вильгельм.
— Здравствуй, Стюарт.
Стюарт Грэм Мензис, ставший главой британской разведки после смерти Хью Синклера, аккуратно и едва слышно вошёл в квартиру, внимательно осмотревшись. Бедненький интерьер нисколько не интересовал его, вопрос был в агентах абвера и телохранителях адмирала… Но Канарис держал слово — это встреча была абсолютно личной, и на конспиративной квартире с заранее открытой дверью не было ни души. Никто и ничто не записывал разговора глав разведок воюющих противников [1]…
Немолодой джентльмен с залысинами на лбу, а также неопрятными, какими-то взлахмоченными бровями и широкими усами пшеничного цвета, он более напоминал внешним видом школьного учителя — или клерка невысокого ранга. Впрочем, впечатление это было весьма обманчиво:
— Вилли, думаю, нам нет нужны ходить вокруг да около. Как и затягивать этот опасный для нас обоих разговор.
Канарис согласно кивнул, отступив с балкона в комнату. Он закрыл за собой дверь и завесил плотную портьеру из тёмной ткани, после чего прямо сказал:
— Я должен сообщить, что германские войска готовят оккупацию Дании. Она начнётся через пять дней — нашей армии позарез нужна датская тушёнка… А фюреру требуется хотя бы небольшая победа — вдохновить нацию. Ибо дела в Польше идут слишком плохо.
Мензис чуть прищурился, с лёгкой насмешной уточнив:
— Неужели вы не можете остановить наступление большевиков? Неужели их «картонные» танки так хороши?
Канарис грустно усмехнулся:
— Дело даже не в танках — хотя они лучше наших, это определённо. Дело в русской коннице! Этот неуловимый генерал Белов столь успешно громит наши тылы и оттягивает на себя наши резервы… Нанося при этом столь неожиданные и сильные удары! Его действия имеют вполне опреледеленный результат. Без крепкого тыла фронтовые части уже не могут удержать ураганный натиск русских, бросивших в бой тяжёлые танки…
Британскому генералу было ясно видно, что побледневшему от унижения адмиралу не так просто дается это признание:
— Лишь господство авиации пока сдерживает победителя японцев, генерала Жукова. Но русские яростно дерутся и в воздухе, а их деревянные истребители неплохо обороняются от мессеров — особенно ранних моделей… На земле же враг вышел к Сандомиру и Люблину — и не собирается останавливаться. Фронт трещит по швам, а брошенные с колес резервы сгорают в боях в считанные дни! Наконец, пленные польские солдаты теперь уже массово вступают в «Народную Польскую армию» генерала Сикорского… Сталин обещал им, что позволит вернуть Варшаву именно полякам — и те дерутся на фронте не хуже русских.
Глава МИ6 неопределённо пожал плечами:
— Согласно докладов моих разведчиков, РККА было способно обороняться на" линии Сталина", но чтобы успешно наступать… Что же, мы недооценили русских. В очередной раз… Однако — что именно ты хотел обсудить со мной, Вильгельм? Ведь не просто же так ты рискуешь сейчас жизнью… Не для того лишь, чтобы пожаловаться на русских, верно?
Стюарт ожидал, что Канарис попросит политического убежища и защиты в обмен на информацию о готовящемся вторжении в Данию. Но адмирал сумел удивить:
— Я предлагаю вам фюрера.
Мензис недоверчиво прищурился — но все равно не смог скрыть восторженного блеска глаз:
— Что, прости?
Канарис, однако, уже начал излагать подробности:
— Я могу добиться, чтобы фюрер посетил Копенгаген после оккупации Дании — посетил на боевом корабле. Но покинув порт, судно отобьется от конвоя — и выйдет в Северное море. После чего мои офицеры передадут лидера германских националистов и военных преступников британским морякам… Ты и твои люди станете героями, Стюарт.
Однако на сей главе МИ6 уже не позволил своим эмоциям вырваться наружу — он ответил спокойно, с едва уловимой насмешкой в голосе:
— А ты, Вилли? Что ты хочешь получить взамен?
— Помощь Британии и Франции в войне против Советского союза.
Мензис сперва чуть в голос не расхохотался, едва сдержав себя в руках — после чего с уже открытой насмешкой ответил:
— Это будет «непросто», Вильгельм. И под «непросто» я имею в виду «совершенно точно невозможно»!
Канарис, однако, сохранил ледяное спокойствие:
— Вовсе нет, Стюарт. Для этого нужно всего лишь три шага… Шаг первый: вермахт берет страну под контроль — и громит существующие нацистские формирования, вроде полков СС и СА. А офицеры абвера арестовывают ближний круг фюрера… Шаг второй — мы объявляем страну Германской республикой, выпускаем из тюрем и концлагерей ещё уцелевших политических узников — и евреев. После чего заявляем о выходе из войны, замораживаем боевые операции… И гарантируем Дании и Польше вернуть все территории — плюс выплаты репараций. Гарантируем в обмен на защиту Германии от внешней агрессии со стороны СССР.
Глава абвера сделал чётко выдержанную паузу — и начальник британской секретной службы со вздохом уточнил:
— Каков третий шаг?
— Польское правительство во Франции требует от СССР точно таких же уступок — признания довоенные границ, выплат репараций за незаконное вторжение, вывода войск… Я уверен, что Сталин не согласится на эти условия. Но даже если согласится — мы нанесем удар по отступающим частям РККА, выдав это за агрессию русских.
После короткой паузы «хитрый лис» продолжил:
— Далее вновь активизируются боевые действия — а гаранты безопасности Германии вводят свои войска на территорию страны. Конечно же, для защиты гражданского населения… И под «гарантами» я имею в виду Британию и Францию! А если будет нужно, наши бомбардировщики с красными звездами на крыльях и фюзеляже нанесут удар по вашим армейским колоннам — выдав это за агрессию советов [2].
Мензис несколько даже растерялся — после чего с сомнением протянул:
— Быть может, это и возможно… Но не я, Вильгельм, буду принимать решение — надеюсь, ты это понимаешь? Фигура фюрера до недавнего времени вполне устраивала Чемберлена — Черчиль же не обладает полнотой реальной власти.
— Фигура фюрера устраивала англичан, пока немцы успешно воевали с русскими. Но в войне, на мой взгляд, наметился коренной перелом… И вмешательство на стороне нацистов любых иных потенциальных союзников уже не способно изменить баланс сил. Дуче идёт дорожкой, проторенной итальянцами ещё в Великую войну [3]. Он просто отказался выполнять любые союзнические обязательства… Антонеску же едва смог подавить мятеж «Железной гвардии», и то с помощью немцев. Так что румыны сейчас просто не способны воевать.
Нервно дернув внушительным кадыком, Канарис продолжил перечислять:
— Словаки откровенно слабы — а венгры и прибалты осторожничают, наблюдая за ходом кампании. Финны продолжают торговаться — но кажется, в эти торги вмешались и русские… Наконец, японцы с трудом сдерживают контрнаступление китайцев. И если мы резко не изменим баланс сил, Германия не сможет выполнить возложенной на неё роли тарана против большевиков… Принимайте решения на самом верху, Стюарт — а я буду ждать твоего ответа ближайшие пять дней.
— Хорошо, Вилли, я тебя услышал… В таком случае, обсудим каналы дальнейшей связи?
— Обсудим.
