Регрессор в СССР. Цикл (СИ) - Арх Максим

— Э-э… Товарищ Кравцов, это могут быть нежелательные сведения? — немедленно заявил Лебедев.

— Это не секретные и всем давно известные данные, товарищи, поэтому говорить можно открыто, — сразу же пояснил он. — Но вы правы, об этом необязательно трепать на каждом углу. Достаточно будет сказать, что это очень опасное и смертоносное вещество, которое вызывает не только отравления, но и различные мутации в организме. Американцы его применяли в больших количествах, поэтому вполне естественно, что этот химикат, в конечном итоге, попал и в подземные воды. Следовательно, по меньше мере пока — в ближайшие лет десять, там находиться не безопасно. Тем более в джунглях.

Услышав такие ужасы, мы вновь перевели осуждающие взгляды на ответчика.

— Я не причём, — тут же стал отмазываться он и, дабы предать своим словам весомость, добавил: — И вообще, я в душе антимилитарист и хиппи.

— Н-да, — плотоядно причмокнул посольский, рассматривая Тейлора, и покачал головой.

— Товарищи, да нам не все же джунгли нужны, — решил вмешаться я пока моему амеру не предъявили обвинения в геноциде и экоциде. — Для съёмок достаточно пары гектаров. А остальное общие виды, которые можно снять, например, с вертолёта.

— А Индия? — не обратив внимание на мой спич, спросил Лебедев, всё также обратившись к гэбисту.

— Там не знаю. Не мой регион. Однако точно могу сказать, хотя у нас с Индией отношения неплохие, союзником она нашим не является и не перестаёт заигрывать с США.

— Это точно. Там, кстати, и Пакистан ещё рядом, который точно не наш союзник, — вздохнул Лебедев и спросил: — И что тогда получается? Других стран с джунглями у нас нет?

— Вроде бы нет, — пожал плечами Минаев.

— Может быть Африка? Неужели там нет наших союзников? — продолжил пионер цепляться за соломинки. — Не может такого быть!

— Разумеется есть, — хмыкнул мидовец. — Но практически во всех африканских странах очень тяжёлая обстановка. Капиталисты не дают нормально жить трудящимся гражданам и развязывают там войны. Одним словом, там опасно. Поэтому, Васин, твоя авантюра с джунглями отменяется.

— А Южная Америка? — не сдавался пионер.

— Там тоже самое. Так что довольствуйся нашими Подмосковными лесами. А если не хочешь берёзы, то снимай в тайге среди елей и сосен!

— Но почему?! — взорвался я. — Мне для съёмок нужны именно пальмы и именно джунгли. Берёзы, ели, сосны и дубы для зрителей являются обыденностью. Я же хочу принести в существующую реальность необычную картинку. Удивительную сказку, в которой водится крайне удивительный монстр. Так неужели на всей планете не найдётся уголка, где мы спокойно смогли бы снять новый мировой шедевр?!?!

Глава 24

Повисло молчание, прервал которое, в очередной раз, с неконструктивным предложение снимать в Новой Зеландией, Тейлор, предложение которого сразу же заблочили, ибо в тех местах обитал один из американских флотов.

— Получается, что у нас в стране таких мест точно нет. Если только в Сочи или в тех краях поискать. Там вроде бы субтропики, — высказался Кравцов, а потом чуть подумал и задумчиво добавил: — Или тропики.

— Ну я же говорю: нужно искать не у нас.

— За границу захотел? — прищурился Лебедев. — Имей в виду никто тебя заграницу пока не отпустит. А также не отпустят и актёров со съёмочной группой.

— А сейчас мы где? — показал пальцем я на проносящейся за окном пейзаж. — Уж не за бугром ли?

— За границей, — кивнул соглашаясь мидовец, — но в дружественной нам стране! Ты же, вероятно, решил снимать в капстранах?! И тебе, по-моему, уже доходчиво объяснили — пальм с джунглевыми и зарослями в дружественных нам странах у нас вроде бы нет! Ну а если ты считаешь, что обязательно нужны джунгли, то снимай в Москве, в Ботаническом саду. Там наверняка какой-нибудь подходящий тропический сад найдётся.

Минаев кивнул, а Тейлор, услышавший перевод, поморгал, вероятно, пытаясь осмыслить как в теплице можно снять грандиозный киношедевр мирового уровня.

— Гм… Не думаю, что работникам этого тропического сада понравится, когда мы редкие и ценные, по их мнению, растения будем поливать бензином, сжигать и нашпиговывать пальмы пулями и картечью, — скептически отнёсся я к предложению начальника. — Да и масштаб там, по определению, не может быть большим. Уверен в кадре это будет хорошо заметно, и зритель обязательно заметит фальшь, — хлопнул ладонью по креслу и заявил: — В общем, не пойдёт. Нам категорически нужны природные джунглевые заросли в их первозданном не облагороженном человечеством виде.

— Да сказали же тебе, Васин, нет у нас таких лесов. Работой с тем, что есть. Ты вон фантастику пишешь, и фантазия, нужно признаться, у тебя развита. Может быть, в следующий раз ты захочешь про Луну снять. Так что же, нам ракету для тебя построить нужно будет?! Поэтому раз нет подходящего пейзажа, то нет, — в принципе вполне логично и обоснованно, произнёс Минаев.

Так-то оно так, только мне нужно было от них другое и в конечном итоге они меня не подвели.

— Гм, — через минуту размышлений, задумчиво протянул Кравцов, — а есть ведь, товарищи, хорошая страна, где присутствуют не только наши друзья — я имею ввиду друзья нашей страны, но и пейзаж, который требуется для будущей картины. Не догадались о какой стране я говорю? Хорошо, не буду Вас томить. Я имею в виду — остров Свободы.

Признаться, я этого очень ждал и корил своих коллег за тупость, потому что эта страна, в которой я и намеревался снимать, сейчас, как и последние десятилетия, у советских граждан, что называется — у многих на устах. Про неё слагают мифы и поют песни. Товарищ Брежнев и члены правительства совершили в ту страну визит в 1974-м году. Её же лидер лично прилетал к нам несколько раз, в том числе и совсем недавно — в 1976-м году.

Но первая реакция у мидовца была крайне странной. При слове «свобода» у Лебедева сжались желваки, и он аж побелел лицом, но когда до него дошло сказанное, то глаза его словно вспыхнули озарением, и он прошептал: — Куба.

— Куба? — переспросил плохо расслышавший Минаев.

— Куба? — удивился американец.

— Куба? — облегченно выдохнул я, но тут же убрал подальше свои радостные эмоции и, не показав вида, сразу же отверг: — Не подходит! Куба далеко.

— Как это нет? По-моему, очень даже да! — произнёс мидовец и посмотрел на гэбэшника: — Товарищ Кравцов, вы предложили, поэтому считаете, что это возможно?

— Я ничего не предлагал, — сразу же дал заднюю комитетчик. — Я лишь упомянул, что там находятся наши друзья.

— Да прекратите вы вести этот не нужный разговор. Он не имеет смысла. Я же уже сказал — далеко это! — продолжал играть недовольство пионер. — Мне вообще дальше Подмосковья ехать лень, а тут вы собираетесь обсуждать вообще другой конец географии.

— Так зачем ты нам голову морочишь со своими джунглями? — удивился Минаев.

— Ну это я так… думал, может у нас где-то рядом есть…

— Васин, ты школу что ль полностью прогулял? У вас география была? Вам объясняли какие тропики, тьфу ты, то есть какие климатические пояса и зоны есть в СССР? — в негодовании помотал головой Лебедев. — Имей в виду, ты, Васин, своими знаниями позоришь нас перед иностранцами!

— Простите, — буркнул Васин, в душе радуясь изо всех сил, и, нахмурившись, как только можно, напомнил: — Но всё равно далеко! Так что не подходит!

— Может и далеко, — махнул рукой мидовец, — но это ближе и лучше, чем всякие Гаити. Так что считай, что Куба не далеко, а рядом.

И в этот момент мировое мироздание тут же получило очередной апперкот.

— Как, как Вы сказали, товарищ Лебедев? Куба далека? Куба рядом! — моментально зацепившись за эту фразу стал развивать необходимый вектор для обсуждения.

— Я сказал: «не далеко, а рядом…» — недовольно произнёс тот, задумался, а потом вновь чертыхнулся. — Что ты, понимаешь, меня сбиваешь. Я сказал, что да — Куба далеко, но лучше места не найти. Уши надо по утрам мыть, Васин!