— Арестовать меня не решились, — Суворов кисло улыбнулся, — и отправили приговор на утверждение императрицы.
— Она что, утвердила его⁈
— Говорят, была не в духе в тот день. Написала на приговоре, что если генералов казнить, то их на все нарушения не напасёшься. Завтра в Петербурге собирается коллегия: будет решать, как меня наказать. Салтыков пообещал, что самое меньшее — меня выгонят из армии с позором, а скорее всего, отправят в ссылку в Сибирь.
— Неужели ничего нельзя сделать? — охнула Таня, с жалостью глядя на Суворова. — У вас ведь есть друзья при дворе. А ваш отец помогал императрице взойти на трон.
Суворов покачал головой.
— Отец давно вышел в отставку. Последнее время сильно болеет и не покидает московское имение. Боюсь, не переживёт он такого позора. Я только ради него наступил на свою гордость и съездил к Салтыкову, можно сказать, только что от него. Думал как-то уладить… Нет, он и слышать ничего не хочет. Я, говорит, специально в Петербург приехал, чтобы ты от наказания не ушёл. Грозился, что всё сделает, чтобы меня в кандалах в Сибирь отправить.
— Погодите, Александр Васильевич. Салтыков — это сын Петра Семёновича? Который войсками в Пруссии командовал.
— Да, старший его, Иван Петрович.
Я на несколько секунд задумался и тряхнул головой.
— Говорите, вы сейчас от него?
— Его имение тут рядом, в десяти верстах.
— Дайте мне свой экипаж, я съезжу и сам с ним поговорю. Обещаю, он поменяет свою позицию и не будет требовать вашей крови. Может, всё обойдётся обычной отставкой на пару лет.
Суворов попытался отказаться, но я не собирался бросать друга в беде. В конце концов он согласился принять помощь.
— Я буду перед вами в долгу, Константин Платонович. Брошу всё и приеду в Алеутское княжество. Только я не умею ничего, кроме как воевать. Возьмёте к себе простым опричником?
— Приедете, тогда и поговорим, — я улыбнулся. — Но сначала я должен поговорить с Салтыковым.
* * *
Честно говоря, к роду Салтыковых у меня двоякое отношение. С одной стороны, были Салтычиха и её отпрыск, с которыми вышла пренеприятнейшая история. С другой, фельдмаршал Салтыков во время войны с пруссаками остался мне должен и обещал, что услугу вернёт любой член рода. Последнее я и собирался проверить, направляясь в усадьбу генерал-аншефа.
Уж не знаю, то ли лакей, проводивший меня в гостиную, то ли сам Салтыков увидел экипаж Суворова и решил, что недруг вернулся. Но вошёл генерал-аншеф в комнату чуть ли не с криком.
— Я же сказал, что вы получите по заслугам! — громко бросил он мне в спину. — Не смейте больше здесь появляться!
Но когда я обернулся и Салтыков увидел моё лицо, то его Талант мгновенно активировался. Несмотря на домашнюю обстановку, он оставался боевым генералом, умеющим за себя постоять.
— Кто вы?
Воздух между нами задрожал — Салтыков поставил мощный щит, опасаясь нападения с моей стороны.
— Добрый день, Иван Петрович, — я улыбнулся как можно радушнее и поднял ладони, демонстрируя дружественные намерения. — Мне требуется только переговорить с вами, не более. Я не собираюсь нападать на вас.
— Повторяю вопрос: кто вы, сударь?
Он прищурился, будто беря меня под прицел.
— Позвольте сохранить инкогнито, Иван Петрович. Моё имя не имеет особого значения. Ведь у меня есть кое-что особенное.
Я протянул руку, и на моей ладони вспыхнула маленькая звёздочка, сплетённая из эфира. Метка, подаренная отцом генерал-аншефа как знак неоплаченного долга.
Салтыков уставился на звёздочку, выпучив глаза и беззвучно шевеля губами. Ему потребовалось время, чтобы собраться с мыслями. Он поднял взгляд на меня и хмыкнул.
— Я знаю, кто вы, ваша светлость. Отец рассказывал, при каких обстоятельствах дал вам обещание.
— Только без имён, Иван Петрович. И надеюсь, вы сохраните мой визит в тайне.
Он кивнул, отошёл к буфету и налил себе стакан чего-то крепкого. Предложить выпить мне он и не подумал.
— Что вам надо? — сделав глоток, спросил Салтыков. — Сразу говорю, я не могу повлиять на императрицу и отменить вашу ссылку.
— Господь с вами, Иван Петрович! Я бы и не подумал просить вас о подобном. Нет, мне требуется нечто иное: чтобы вы сняли с Александра Васильевича Суворова все обвинения.
В глазах Салтыкова полыхнул гнев, но он быстро взял себя в руки.
— Это не в моей власти. Императрица подписала обвинительный приговор и речь идёт о выборе наказания.
— В таком случае я прошу, чтобы вы сделали его максимально мягким. Скажем, отставка по состоянию здоровья. С правом ношения формы и половинным жалованьем.
— Может, прикажете его ещё наградить? Он нарушил приказ и… — Салтыков начал заводиться.
— Нет, только отставка из-за ранения, которое он получил во время штурма. Я прошу невозможного?
Салтыков хмуро посмотрел на меня, сжав губы в ниточку. Перевёл взгляд на эфирную звезду и залпом допил из стакана.
— Я сделаю, как вы просите, ваша светлость, даю слово чести. А вы вернёте знак моего рода, и мы будем считать все обязательства исполненными.
— Согласен. Этого будет довольно.
Он шагнул ко мне и протянул руку. Я пожал ладонь генерала, отпуская эфирную звезду.
— Это всё? Тогда прошу покинуть мой дом.
— Прощайте, Иван Петрович.
Вежливо поклонившись, я пошёл к выходу. Об отданной метке рода Салтыковых никаких сожалений не было. Моя разыгравшаяся подозрительность подсказывала, что носить в себе подобные эфирные конструкты не слишком осмотрительно. Чёрт его знает, что Салтыковы могли туда вложить! А если и нет, это невысокая цена, чтобы помочь старому другу.
* * *
Суворову я наказал не переживать и спокойно идти на заседание коллегии. Он не до конца поверил, что мне удалось уговорить Салтыкова. И уехал, всё ещё мучимый дурными предчувствиями. А мы с Таней дождались Кижа и отправились в Петербург — нас ждала наша миссия, а времени оставалось всего ничего.
На следующий день Киж отправился на разведку, но вернулся с неутешительными новостями.
— Императрица сейчас в Ораниенбауме, устраивает какой-то маскарад.
— Панин?
— Там же. Но, судя по разговорам слуг, должен вернуться со дня на день.
— Ждём, — решил я. — Дмитрий Иванович, ты следишь за его домом, ни на что не отвлекаясь. Только сначала прогуляйся в ювелирную лавку: мне нужен перстень с самым большим камнем.
— Рубин, бриллиант?
— Без разницы, важен только размер.
Киж выполнил задание всего за час, принеся безвкусное золотое кольцо с крупным тёмно-зелёным турмалином, явно на женскую руку.
— Кому вы хотите подарить эту прелесть, Константин Платонович? — ехидно спросил мертвец, выкладывая свою добычу. — Боюсь, Татьяне Алексеевне она не подойдёт.
— Это для нашего дорогого друга Панина. Надеюсь, он не откажется от такой красоты. Всё, Дмитрий Иванович, отправляйся на пост и, как цель появится, беги за нами.
Следующие два дня, пока тянулось ожидание, мы с Таней воспользовались появившимся временем и колдовали над кольцом. Работа оказалась очень сложная и муторная: с помощью needle wand’а нанести крохотные Знаки, добытые в подвалах крепости Тау. Но оно того стоило! Таня решила опробовать кольцо и осторожно надела на палец. В тот же момент она побледнела и стала терять сознание. Я едва успел подхватить её и сдёрнуть чёртов блокатор.
— Убери его подальше, — придя в себя, Таня с ужасом посмотрела на артефакт. — Такое чувство, будто меня наизнанку вывернуло!
Я спрятал кольцо в карман и улыбнулся. Надеюсь, сударь Панин тоже оценит мой подарок, блокирующий Талант. И пусть не надеется, что его Павший покровитель поможет — на этот случай я приготовил ещё один сюрприз, не менее действенный.
Глава 35
Масон
В полночь меня разбудил Киж.
— Константин Платонович, просыпайтесь! Клиент вернулся домой полчаса назад.
