Я сел на кровати и потёр лицо ладонями.
— Он приехал один?
— Больше никого, Константин Платонович. В доме только он и слуги. Велел приготовить себе горячую ванну и подать ужин через час, — Киж зловеще ухмыльнулся. — Доктора говорят, что так поздно ужинать вредно для здоровья.
— Дмитрий Иванович, будь другом, свари кофий, пока я привожу себя в порядок.
Таню будить не пришлось. Когда я вышел в гостиную, она уже была там, одетая по-мужски и с «громобоями» в руках.
— Оставь, — я кивнул на оружие, — сегодня потребуется твой Талант, а не пистолеты.
От кофия Таня отказалась, а я с удовольствием выпил пару чашечек. Если предыдущие дни я слегка нервничал, ожидая первый серьёзный бой без поддержки Анубиса, то сейчас меня охватило ледяное спокойствие. Панин? Ну да, сложный и сильный противник. Отличный повод проверить, чего я стою на самом деле.
— Готовы? Тогда поехали, как раз успеем к позднему ужину.
В карете я собрал grand wand, соединив вместе части посоха. А затем откинулся на сиденье и закрыл глаза. Оставалось сделать последнее приготовление, пока мы добираемся до цели. Я очень надеялся, что оно не пригодится, но не особо рассчитывал на такую удачу.
* * *
Киж доставил нас к чёрному входу в особняк Панина. Было бы, конечно, весело войти через парадный, устроив небольшое светопреставление. Но предупреждать врага заранее и давать ему шанс улизнуть я не собирался.
Не торопясь выходить из кареты, я раскинул «ловчую сеть». Осторожно опутал эфирной паутиной особняк, стараясь раньше времени не беспокоить цель. Так-так, часть слуг уже спит, только на кухне кипит жизнь, да парочка лакеев таскает блюда в столовую на третьем этаже. Ага, ещё несколько опричников охраняют вход на лестницу, не слишком напрягаясь.
— Константин Платонович, — Киж распахнул дверь кареты и заглянул внутрь, — я готов. Прикажете начинать?
— Как договаривались — входишь под «плащом». Убираешь охрану возле лестницы и подаёшь нам сигнал.
Мертвец исчез, а мы с Таней вышли из кареты. Девушка сжала мою руку, но оставалась абсолютно спокойной. Годы, проведённые с туарегами, теми ещё разбойниками, закалили её характер до твёрдости стали. Даже не знаю, кто из нас больше владеет собой.
В кармане пискнула табакерка-телеграф, и мы зашли внутрь. Огонь не зажигали и продвигались почти в полной темноте. Я ориентировался на ощущения от «ловчей сети», а Таня следовала за мной, как на буксире.
— Я здесь, Константин Платонович, — Киж появился из тени возле парадной лестницы. — Опричники ликвидированы.
— Двигаемся наверх. Слуг убивать необязательно, можешь их просто оглушить.
— Как получится, — буркнул мертвец и заскользил вверх по ступеням.
Я не торопился, с каждым шагом поправляя «ловчую сеть» и оценивая ситуацию. Нет, Панин пока не почувствовал наше присутствие. То ли устал, то ли не слишком усердствовал, развивая чувствительность Таланта. Впрочем, это не удивительно — он слишком много времени уделял политике, а не магическому могуществу.
Киж ждал нас на лестнице, не доходя десяток ступенек до третьего этажа. Обнажив палаш и ожидая команды, он топтался возле черты, за которой его точно обнаружит Панин.
— Ждём, Дима. Я дам сигнал.
Ощупывая этаж «ловчей сетью», я выжидал подходящий момент. Панин, расслабленно развалившись в кресле, что-то выговаривал лакею. Вот он скорчил недовольную мину и махнул рукой, отпуская слугу. Взял большую чашку с чаем, отпил и закрыл глаза. Лакей вышел из комнаты и, чуть шаркая ногами, побрёл к лестнице для слуг.
— Начали!
Фигура Кижа размазалась в полумраке и беззвучно рванула вверх. Слуга не успел даже ничего заметить — мертвец догнал его и оглушил ударом по голове. А затем рванул к покоям Панина.
Как бы ни был стремителен Киж, но масон успел среагировать. Едва мертвец распахнул дверь ударом ноги, его в грудь ударил всполох. Киж отлетел обратно в коридор и с хрустом впечатался спиной в стену.
Вскочивший на ноги Панин не успел отойти от кресла, создавая перед собой магический щит. Но это ему не помогло — не входя в комнату, я поднял Последний довод и обрушил на масона кулак чистого эфира.
Панина вместе со щитом швырнуло обратно в кресло. А само кресло опрокинулось на спинку, заставив масона дрыгать ногами, из-за чего он сделался похож на упавшего на спину таракана.
Я ворвался в комнату, а следом за мной и Киж, весь обсыпанный штукатуркой. Мы кинулись к ворочающемуся на полу Панину. Киж навалился на него, не давая подняться. А я поймал дрыгающуюся руку Панина и попытался надеть ему на палец зачарованное кольцо.
За десять лет Панин стал ещё дороднее, превратившись в настоящего толстяка. Ох и непросто нам пришлось! Он яростно вырывался, дёргаясь всем телом и пытаясь стряхнуть нас с Кижом, словно медведь охотничьих собак. Пару раз он умудрился влепить в Кижа слабенькие огненные всполохи, заставив того рычать от злости и давить ещё сильнее. Наконец я прижал его руку коленом и едва впихнул кольцо ему на мизинец.
— А-а-а-ар-р-рх-х-х-х…
Тело Панина подпрыгнуло, стряхнув нас с Кижом. Но в следующий момент масон растёкся на опрокинутом кресле, будто из него вынули все кости, и захрипел.
— Сволочь! — Киж пнул его ногой. — Разрешите, я его…
— Спокойно, — я поднялся на ноги, — пока он мне ещё нужен.
* * *
С большим трудом мы смогли поднять кресло с бесчувственным Паниным. Киж привязал его руки к подлокотникам, взял со стола графин и вылил воду ему на голову.
— Кх! Кх! Што…
Панин затряс головой, поднял взгляд и увидел меня.
— Вы⁈
— Я, собственной персоной.
— Вам это так не пройдёт! — он вскипел, глядя на меня с неприкрытой ненавистью. — Нападение на канцле…
От подзатыльника, отвешенного Кижом, у масона клацнули зубы.
— Дорогой мой Никита Иванович, сейчас вы не в том положении, чтобы сыпать угрозами. Постарайтесь ответить на мои вопросы, и тогда, быть может, я не буду проявлять к вам жестокие методы.
— Я ничего тебе не скажу! — прошипел он. — Ты потерял силу, некрот. Думаешь, старые секреты Тау тебе помогут? Ты никто! Никто!
Было видно, как внутри него мечется запертый Талант, причиняя носителю страдания. Масон тяжело дышал, по лбу катились крупные капли пота, но он упрямо сжимал зубы, продолжая бороться.
— Таня, будь добра, — я отступил в сторону, — убеди Никиту Ивановича сотрудничать.
Когда Таня появилась перед Паниным, тот лишь криво ухмыльнулся. Но когда она коснулась пальцами его висков и заглянула в глаза, масон задёргал головой в разные стороны.
— Нет! Уйди, ведьма! Убирайся, откуда…
Киж схватил его за уши и грубо дёрнул, поворачивая к Тане.
— Ты будешь отвечать на все вопросы, — глухо произнесла девушка. — Будешь говорить правду и только правду. Ты понял?
Переключившись на магическое зрение, я наблюдал, как её Талант оплетает Панина эфирными цепями. Он пытался сопротивляться, но без своей силы не смог ничего сделать. В конце концов он сдался, глаза его стали мутными, и он бесцветно ответил:
— Я буду отвечать на вопросы, говоря только правду.
Таня пошатнулась, и я поддержал её за локоть, чтобы она не упала. Воздействие обошлось ей дорого, высосав почти все силы.
— Сядь, тебе надо отдохнуть.
— Нет, — она шагнула обратно к Панину, — я должна сама его спросить. Это ты убил Александру Боброву?
— Нет, не я, — сквозь зубы прошипел масон и осклабился. — Так вот кто ты, девочка! А я-то гадал, куда делся Талант Елизаветы. Так и знал, что некроты причастны к этой истории.
Таня охнула и отступила.
— Спросим по-другому, — я улыбнулся, глядя на него. — Это ты приказал убить её?
Панин вскинулся и сжал губы, сопротивляясь Таниной магии. Но надолго его не хватило.
— Я приказал убить её, — бросил он зло. — Это я дал зачарованную брошь Петру Бакунину, чтобы он подарил ей в знак добрых намерений.
— Императрица знала, кто убил её статс-даму?
