Сердце забилось ровнее. Кожа порозовела. Седые волосы приобрели стальной отлив с проблесками тёмного. Суставы, скованные артритом, стали гибче.
— Готово, — хрипло произнёс я, отстраняясь.
Катя и Ефим застыли в оцепенении, не отрывая взгляда от тела Евдокии Павловны.
Секунда. Другая. Третья.
Веки бабушки дрогнули. А затем резко распахнулись, обнажая ясные серые глаза, которые растерянно заметались, пока не сфокусировались на нас.
— Ох, — выдохнула Евдокия Павловна, приподнимаясь на локте. — Спасибо, внучок. Спас. А то на том свете, оказывается, меня ждал муж, будь он не ладен. Такой же ворчливый маразматик, каким был при жизни.
Катя издала звук, похожий одновременно на всхлип и на смех. Ефим медленно осел на пол. А я почувствовал, как уголки губ невольно приподнимаются в улыбке.
— Не торопитесь, бабушка, — я поддержал её за плечи. — Сейчас вы немного дезориентированы.
Евдокия Павловна прищурилась, разглядывая собственные руки. Ухоженные, но все же старческие руки, которые теперь выглядели заметно моложе.
— Что ты со мной сделал, Дмитрий? — в её голосе не было страха, только неподдельное любопытство.
— Небольшое усовершенствование, — я пожал плечами. — Надеюсь, вы не против?
Она провела ладонью по лицу, ощупывая исчезнувшие морщины, и фыркнула.
— Если вы закончили с этими телячьими нежностями, — внезапно прохрипел голос из угла комнаты, — может, кто-нибудь соизволит подлатать и меня?
Мы обернулись. На кушетке, которую я раньше не заметил из-за перевёрнутого шкафа, лежал дядя Анатолий. Вернее, то, что от него осталось. Правая рука отсутствовала полностью — вместо неё был обугленный обрубок, замотанный окровавленными бинтами. Живот был опалён до черноты, а с левой стороны виднелась глубокая рана.
— Чёрт возьми, — я поднялся, направляясь к нему. — Ты выглядишь паршиво даже по меркам трупа.
— Не могу не согласиться, — хрипло ответил дядя, пытаясь ухмыльнуться. — Эти ублюдки знали своё дело.
Я осмотрел его раны, мысленно оценивая масштаб повреждений.
— Кто они были? — спросил я, начиная подготовку к лечению.
— Люди в чёрных плащах, — Анатолий сглотнул. — Маги высшего порядка. Они пришли за Страйкером. Мы как раз выпустили его из камеры, по твоему указанию. Он что-то говорил про Лютеру…
— Сейчас будет больно, — предупредил я, начиная процесс регенерации тканей.
Восстановление оторванной руки было настоящим испытанием. Кости, мышцы, сухожилия — всё приходилось создавать практически заново.
— Я ч-чувствую её, — прошептал Анатолий, глядя, как на месте обрубка появляются очертания кисти. — Пальцы… они покалывают.
Завершив с рукой, я перешёл к животу. Удивительно, но внутренние органы почти не пострадали. Я нахмурился, заканчивая лечение. Последний разрез на горле дяди затянулся, и я отнял руки. Нужно было срочно восполнить резерв.
— Готово, — я выпрямился. — Можешь двигаться.
Анатолий осторожно пошевелил восстановленной рукой, сгибая и разгибая пальцы. На его лице отразилось удивление, смешанное с невольным восхищением.
— Неплохая работа, племянник, — признал он. — Хотя процесс мог быть и помягче.
Я оглядел комнату. Бабушка уже сидела в кресле, выпрямив спину, и что-то тихо обсуждала с Катей. Ефим стоял рядом, нервно поправляя очки. Идеальный донор энергии — молодой, здоровый маг-лекарь с полным резервом.
Я подошёл к нему и положил руку на плечо.
— Ефим, мне нужна твоя помощь, — сказал я, глядя ему прямо в глаза.
Он вздрогнул, но кивнул:
— Конечно. Чем могу…
Я не дал ему закончить. Мои пальцы сжались на его плече, и я начал вытягивать жизненную энергию. По телу разлилось приятное тепло. Сила вновь заструилась по венам, наполняя резерв.
Ефим улыбнулся, блеснув стёклами очков, и осторожно присел на диван.
— Я так понимаю, мне с вами нельзя? — спросил он, тяжело дыша. — Поэтому ты восполняешь резерв ядра моими силами?
Я кивнул, отнимая руку.
— Да, там будут биться другие. Не совсем живые, — я посмотрел ему в глаза. — И тебе там делать нечего, хотя я знаю, что ты захочешь с нами.
Ефим опустил голову.
— Все, нам пора, — я повернулся к остальным. — Толя, ты с нами.
Дядя поднялся с кушетки, разминая восстановленную руку.
Я бросил взгляд на бабушку:
— Вы остаетесь здесь. Присмотрите за поместьем.
Евдокия Павловна кивнула:
— Не беспокойся, внук. Восстановим всё, что разрушили эти ублюдки. — Она неожиданно улыбнулась. — И подготовим тёплый приём на случай, если они вернутся.
Мы вышли из комнаты и направились к главному выходу. В холле нас перехватил начальник службы безопасности Василий Тимофеевич Державин.
— Госпожа Волконская, господин Волконский, — он отдал короткий поклон. — Мы готовы сопровождать вас. Отряд полностью экипирован и ждёт приказа.
Катя уже открыла рот, чтобы согласиться, но я жестом остановил её.
— Нет, — отрезал я. — Никакого сопровождения.
— Но господин… — начал Державин, но я перебил его:
— Никаких «но». Ваши люди нужны здесь. Защищать поместье, начать восстановление. — Я взглянул в сторону бабушки, которая наблюдала за нами из дверей гостиной. — Пока нас не будет, она здесь главная. Выполнять её приказы беспрекословно.
Начальник охраны явно хотел возразить, но, встретившись с моим взглядом, передумал.
— Как прикажете, господин, — он склонил голову.
— Отлично, — я посмотрел на Катю и дядю. — Идём. У нас мало времени.
Мы вышли во двор. Черный внедорожник с тонированными стеклами уже ждал у ступеней.
— Хорошая машина, — одобрительно кивнул я, садясь за руль. — Не так заметна, как твой мотоцикл.
Катя устроилась рядом, а дядя забрался на заднее сиденье.
— Ты даже не объяснил, куда мы едем, — заметила Анатолий.
Я завёл двигатель и вырулил к воротам.
— Туда, где нас уже ждёт наша армия, — ответил я, прибавляя газу. — И её генерал.
Внедорожник остановился на опушке леса. Я глушил двигатель и прислушался — тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы да редкими криками ночных птиц. Координаты были верными — мы находились в паре километров от точки, которую отметил Марков.
— Приехали, — я кивнул своим спутникам. — Выходим.
Катя первой выскользнула из машины. Дядя Анатолий последовал за ней, оглядываясь с настороженностью человека, которого не так давно почти разобрали на части.
Лес казался необитаемым, но я чувствовал присутствие. Тёмное, насыщенное смертью присутствие.
— Велимир! — негромко позвал я.
Из-за дерева, вышел старик с довольной физиономией.
— Ну-с, голубчик, вот и снова свиделись, — проскрипел он.
Катя замерла, увидев некроманта. Её глаза расширились, а рука крепче сжала кинжал.
— Дима, это… — начала она.
— Наш союзник. — перебил я.
Велимир усмехнулся, обнажая жёлтые зубы.
— Вельми точное замечание, чертяка. — старик постучал посохом о землю.
Я приблизился к некроманту.
— Я чувствую много некротики, — сказал я, оглядываясь по сторонам. — Где твои воины, старик?
Велимир прищурился, глядя на меня с ехидной ухмылкой. Затем поднял руку и щёлкнул пальцами — громко, резко.
В темноте леса зажглись десятки глаз. Красные, зелёные, жёлтые. Шелест листвы усилился, но теперь я понимал, что это не ветер — это шаги. Сотни шагов существ, которые больше не дышали, но всё ещё могли двигаться.
— Ну как, — прокряхтел Велимир, — али не многовато будет?
— В самый раз, — я кивнул, оценивая масштаб армии. — Сколько?
— Сотня простых, полсотни высших, — старик горделиво выпрямился. — Моя гвардия отборная, не чета казённым полкам!
Катя тихо присвистнула, а дядя Анатолий неосознанно сделал шаг назад.
Треск ветки слева заставил всех резко обернуться. На поляну вышел человек — высокий, подтянутый мужчина в чёрном костюме с незапоминающимся лицом и пронзительными глазами.
— Марков, — выдохнула Катя. — Чёрт…
Агент службы безопасности Волконских окинул нас настороженным взглядом. Его лицо не выражало удивления — только холодный расчёт.
