Я – борец! 2 Назад в СССР (СИ) - Гудвин Макс
— Вязьма.
— Абакан, — быстро ответил Девятый.
— Неверно. Согласно Уставу гарнизонной и караульной службы я привожу оружие в состояние боевой готовности и командую: «Стой, стрелять буду!»
— Зае#@л! — выдохнул Девятый. — Давай, я в дежурку схожу ответ прочту, если тебе тут скучно!
— «Зае#@л» — ответ верный, — произнёс Второй, и его лицо расплылось в улыбке.
— Очень б@##ь смешно! — покачал головой Девятый. — Принимай Моцарта, короче.
И, развернувшись, ушёл в коридоры своего блока.
Услышав вслед: — Стой! Стрелять буду! — он издали послал на три буквы, от чего Второй ещё шире заулыбался, глядя на меня через окно. Железная дверь открылась, и меня впустили.
— Что-то рано ты в зал? — спросил меня Второй.
— Так получилось, — пожал я плечами, ловя себя на мысли, что говорю это уже в третий раз. — Книжку без пароля смогу вынести?
— У дока взял? — уточнил Второй и дополнил: — После осмотра, что грифов «Секретно» и «ДСП» нет.
— И мне бы тетрадку получить, — попросил я, идя впереди старлея.
— Пустую тетрадку номер один, чёрного цвета, с шестьюдесятью четырьмя прошнурованными, пронумерованными листами, скреплёнными мастичной печатью, с надписью «Методика боевой и физической подготовки», с грифом «ДСП»? — уточнил он.
— А белых не было? — пошутил я.
— Нет, Петька, перебили мы всех белых! — на серьёзных щах ответил Второй.
Мы шли через не очень длинный коридор, снова через уже другую дежурку, где я увидел незнакомого мне усатого старшину, сидящего за стеклом. Второй сказал мне ждать, и я встал перед стеклом. А после Второй вышел из двери и выдал мне ту самую чёрную тетрадь и журнал, в котором было записано слово «Зал», и попросил меня расписаться за ключи, которые тоже выдал.
— Дальше помнишь путь? Прямо и направо до упора? — спросил он меня. Я кивнул, на что получил благословение в виде крестного знамения: — Ну и иди тудЫ с миром!
Как говорила у нас молодёжь, старлей похоже был всегда на приколе. Ну, по крайней мере, с теми, с кем позволяла его должность. И я пошёл туды, куда был послан, нашёл зал и, открыв его ключами, щёлкнул выключателем слева от входа. Белые лампы включились с характерным жужжанием не сразу, будто нехотя предстало моё новое царство. Уж не знаю, надолго ли я тут, но пять рублей за тренировку звучало очень прилично. Я открыл тетрадь и под чёрной обложкой нашёл пятирублёвую купюру — хоть что-то хорошее в этом дне.
Пройдясь по помещениям зала, я понял, о чём говорил Игорь — он же Первый, он же товарищ капитан Смирнов. Маты были навалены друг на друга. Они лежали на жёлтых дзюдоистских татами в зале, где я проводил ударную тренировку. В помещении с мешками по самому центру лежала огромная куча тряпок, совершенно разных, принадлежащих разодранной хлопковой одежде. Была в зале и ещё одна дверь помимо ведущей в раздевалку — деревянная, подписанная как «Зал №3». Я открыл её, входя в темноту, щёлкнув ещё одним выключателем — тоже слева. Заработали вентиляторы вытяжки, включились лампы, и моему взору предстал железный зал с тяжелоатлетическими тренажёрами и свободными весами: гантели, штанги (с олимпийскими грифами), гири от 16 до 32 кг — целое множество и, конечно же, блины (они же диски) под олимпийские грифы.
Я присвистнул. С железом у хмурых «чекистов» было лучше, чем с единоборством, по крайней мере, в Вороне. Да и железный зал был метров 400. Значит, борцовский — 60, ударный — 25, а железный — 400… Покачав головой от такой вот несправедливой статистики, я решил тут всё исправить. Хоть душевые и туалет есть, с вытяжкой, пускай и только в железном зале, — всё не как у Кузьмича было до моего прибытия в его секцию.
Оставив тетрадь в раздевалке, я начал с борцовского зала: распределил маты по стенам, протёр татами от пыли найденной в туалете шваброй. Потом я пошёл в зал с мешками и, сняв мешок по центру с цепей (для чего воспользовался другими мешками, лежащими по углам, с порванными подвязками), открыл его сверху (благо там была шнуровка, а не шов), с трудом высыпал содержимое мешка в угол. Это был мокрый песок, слежавшийся, почти превратившийся в камень. Осмотрев брезент, я понял, что туда запихивать ничего нельзя, особенно легкогниющую тряпку. Вывернув его наизнанку, я отнёс его в железный зал, повесив сушиться на силовую раму, совмещающую в себе ещё и турник. То же самое я сделал со всеми другими мешками. Можно сказать, разобрал зал для бокса. Изрядно подзадолбавшись и вернувшись в раздевалку, я взял тетрадь в руки и понял, что писать-то мне нечем.
Ну ладно, пойду снова на поклон ко Второму. Может, вновь перекрестит или по-старославянски пошлёт к лешему. Взглянув на часы, я понял, что сейчас ровно шесть, и ровно час до прибытия второй группы «цифр». Я должен успеть.
Придя в дежурку я заметил невысокого подполковника, кругленького усатого тоже в зелёном, но без кобуры на ремне. Двое цифр стояли у дежурной части по стойке смирно.
Подпол повернулся ко мне, и нахмурив брови спросил у цифр, — Это чё за пацан?
— Никак нет, не пацан, Моцарт! — отрапортовал Второй.
— О как. — удивился подпол, а я думал он больше и старше.
«Сюрприз-суюрприз я меньше и младше!» — пошутилось у меня в голове, но в слух я сказал только, — Здравия желаю товарищ подполковник.
— А вот как раз и пообщаемся. Пойдём в зал. — кивнул он направляясь ко мне.
— Товарищ подполковник разрешите обратиться к товарищу старшему лейтенанту. — спросил я.
— Ну давай. — ответил он вместо «разрешаю»
— Товарищ дежурный, разрешите ручку и листок бумаги. — попросил я
И старлей молча и быстрым шагом удалился в дежурку принеся от туда и ручку и листок.
— Спасибо. — кивнул я.
— Ручка тебе, Моцарт, зачем? Как зовут кстати? — поинтересовался подполковник.
— Александр Медведев. — ответил я.
— А меня Иван Петрович Шипицин, я заместитель директора Конторы по тылу. Завхоз над завхозами, если по простому. Так зачем бумажка с ручкой?
— Ручка чтобы план писать тренировок, а бумага чтобы записать все недостатки вверенной мне территории. — бодро ответил я.
— О как, прямо недостатки, вверенной тебе территории? Ну пойдём посмотрим недостатки… — широко улыбнулся он, — Все бы у нас ответственность сразу на себя брали за вверенные им территории и экипировку, с пылу, с жару, а то только рапорта о несоответствии пишут.
Глава 26
Гайдар Второго Призыва
Мы с подполковником вошли в зал, где, естественно, я везде оставил гореть свет, когда пошёл за ручкой. И только тут я успел обратить внимание что его зелёная форма при синих погонах и петлицах шита конкретно под него, прям подогнана, потому что несмотря на тучное телосложение, она делала его цельнее что ли.
— Иван Петрович, вот у вас есть борцовский зал, и он всего шестьдесят метров. Это получается, от силы и впритык там можно работать тридцатерым бойцам, и то придётся сегментировать: борьба в стойке отдельно, борьба в партере отдельно. Иначе головами на полу посталкиваются, когда одна пара только закончила бросок и лежит на ковре, а вторая только начинает и прилетает к ним в голову. Это травматизм лишний. Далее, в борцовском зале нет вытяжки, тогда как в железном она активная. А ведь борцам воздух нужнее, и выдыхаемый углекислый газ тоже не добавляет здоровья. Ну, по стенам там маты расставил, теперь надо подумать, как закрепить.
— Маты по стенам зачем? — спросил подполковник.
— Отрабатывать защиту у стены от прижатия и самим прижимать к стене, использовать стену как инструмент, — пояснил я.
— Ага, понятно. Ну, вытяжку сделаем, не сегодня и не завтра, но сделаем. Далее, что у тебя?
— В ударном зале мешки дубовые были. Я сейчас песок выпотрошил из них — это же бетон настоящий! — и сушу покрышки от них, чтобы заново набить но уже ветошью.
— Так вот зачем этот хлам сюда товарищ Смирнов привёз! Далее, что еще? — он словно бы торопил меня, будто куда то опаздывал.
Похожие книги на "Я – борец! 2 Назад в СССР (СИ)", Гудвин Макс
Гудвин Макс читать все книги автора по порядку
Гудвин Макс - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.