Учитель. Назад в СССР 6 (СИ) - Буров Дмитрий

— Да вот и на старуху бывает проруха, — скривился парторг. — Старею, теряю хватку. Не сообразил сразу, не подумал. Так что, если Сельдин — засланец или там наблюдатель, считай, что гость его дядьки не простой гость, а связан с этими самыми гражданами шафрановскими. Вот и предупредил их тот гость через того же Гордея. Пацан молодой, сбегал с утречка, вот и засуетились. Может такое быть? — резко уточнил Третьяков, закончив свои размышления.

— Может, — согласился товарищ Сергеев. — Это всё меняет, ты же понимаешь, Виктор Лаврентьевич?

— Угу, операция накрылась медным тазом.

— Ну, пока не накрылась, но пошла не по плану, — процедил Сергей Сергеевич. — Будем импровизировать.

— Ну что, тряхнем стариной, товарищ Сергеев, — хмыкнул товарищ Третьяков. — Давай карту, буду думать, куда могли уйти.

Две седые головы склонились над старой картой окрестностей, сверяя данные с пометками на более новой версии схемаы.

Тропа оказалась хорошо забытой. Природа расстаралась, запустила в дорогу свои зеленые руки, спрятала в траве. Два раза пришлось возвращаться назад, чтобы проверить и перепроверить путь, сверить с картой и оглядеться на местности. Но, в конце концов, я начал довольно хорошо ориентироваться на местности, учитывая изменившийся за время ландшафт. Пробираясь по лесу, отмечал на старой и на новой карте приметные места, намечал дорогу, чтобы обратно обернуться по-быстрому. Ну и заодно примечал, что не так вокруг.

В какой-то момент дорога оказалась перегорожена поваленными деревьями. Я хотел было повернуть обратно: явно же «уазик» тут не пройдет. Даже по краям не объедет, слишком много придется рубить и пилить. Да не ручной пилой, а той самой бензопилой «Дружба». Прикинул, но решил все-таки обойти завал и дойти до конца, до самого Жеребцово. Не зря же копатели упоминали перекресток. Вполне возможно, существуют две дороги, по одной спокойно пройдет машина. Значит, нужно разведать и отыскать.

Оказавшись по другую сторону завала, я чертыхнулся и принял решение возвращаться назад, чтобы отыскать нужную точку. Дорога за поваленными деревьями оказалась полностью разбитой, непригодной для машины.

Вернулся к тому месту, откуда копатели перетаскивали хабар в землянку как раз вовремя. На лесной дороге со стороны Шафрановки тарахтел нагруженный уазик. Шум мотора слышно было за пару верст, хоть самого и еще и не видно. Вскоре из леса вынырнули злые и помятые Сивый со Щуплым.

— Хорошо Топору, знай, командуй себе, — сердито сплюнул Щуплый. — А мы тут горбаться.

— Эт точно, — поддакнул Сивый. — Будешь? — предложил напарнику, доставая флягу.

— Она у тебя чего, бездонная? — буркнул Щуплый, но от угощения не отказался.

Подельники накатили, крякнули, занюхали рукавом, каждый своим, и принялись дожидаться Рябого, растянувшись на траве.

— Слушай, а че ты с деньгами делать будешь? — внезапно поинтересовался Щуплый у Сивого.

— А чёрт его знает, — протянул лениво Сивый. — В Сочи рвану, погуляю вволю. А то может, ну его, вдовушку какую пригляжу в богатом колхозе да и осяду.

— Всё зло от баб, — авторитетно заявил Щуплый. — Оберет как липку.

— А и пусть! — отмахнулся Сивый. — Найду такую, чтоб прям, знаешь, кровь с молоком, по мужику соскучилась. И всё в дом, и чтоб готовила вкусно! — Сивый мечтательно зажмурился. — Купим домик, заживем. Может еще и детишек настрогать успею.

— Ты губу-то закатай, — хохотнул Щуплый. — С каких таких деньжищ домик-то брать собрался?

— Да так… — отмахнулся Сивый, не желая продолжать разговор про деньги.

— А, накопил что ли? Ну, молоток, чего уж… — вздохнул Щуплый. — Я вот копить не могу.

— Да чего там мочь? — удивился Сивый. — Сберкнижку завел, и всего делов. Лучше несколько, — уточнил в последний момент.

— Не-а-а… — потянул Щуплый. — Скучно. Мне куража не хватает, жизни! Вона, сидим тут в глухомани по полгода, а то и больше! А жизнь проходит! А там девки нарядные, вино рекой, опять же музыка всякая и жратва вкусная. Люблю вкусно пожрать! — теперь уже мечтательно щурился Щуплый.

— По тебе не скажешь, — хмыкнул Сивый.

— То у меня порода такая, прямой как жердь, весь в деда, батька сказывал.

— А твои чего, живы? Или как?

— Или как, — буркнул Щуплый. — Все полегли. Один я, как перст. Кабы не война, глядишь, и жизнь по-другому склеилась. Да чего уж теперь… Не, я в Сочи, кости погрею, потом видно будет…

— А потом опять к Топору, — закончил за Щуплого Сивый.

— Поглядим, — нахмурился Щуплый. — Надоел мне Топор хуже горькой редьки. Всё указывает да запрещает. Сам, небось, в деревне самогон жрет, да баб щупает, а мы тут пашем как рабы на галерах.

— Эт точно, — поддакнул Сивый. Подельники замолчали, вслушиваясь в тарахтение приближающегося мотора.

— Чего так долго? — недовольно проворчал Щуплый, поднимаясь навстречу Рябому.

Водила вывалился из «уазика», смачно потянулся, крякнул.

— Вот сам бы и поехал. Вы тут прохлаждались, а я там ящики в одно рыло тягал.

— Да мы тут тоже не ваньку валяли, — огрызнулся Сивый.

— Ага, оно и видно, рожи вон помятые, спали небось.

Копатели принялись переругиваться и разгружать машину. Я терпеливо наблюдал, прикидывая, за ними идти или тут ждать.

— Ты вот чего, Сивый, ты, наверное, давай за руль, да за Топором, — заговорил Щуплый. — Время уже.

— Да рано еще, успеется, — отмахнулся Сивый. — Пожрем хоть. С утра не жрамши.

— А давай я с ним сгоняю, Щуплый? — предложил Рябой. — Все одно этот рукожоп машину загоняет. Но пожрать надо, — согласился верзила.

— Слышь, Рябой… — завелся Сивый.

— А ну цыц, оба, — рявкнул старший. — Время — деньги. Загрузились и бегом на заимку. Сивый, ты первый, бегом, я сказал.

— Щуп, ты чего? — опешил Сивый. — Чего орешь, как потерпевший под трамваем?

— Под трамваем уже не орут, — философски заметил Рябой.

— Чего это?

— Так бошку срежет начисто, чем орать-то, — пожал плечами водитель. — А ну-ка подмогни, — велел Сивому.

Рябой присел на корточки, просунул руки в лямки. Сивый и Щуплый, пыхтя и чертыхаясь, помогли закинуть деревянный импровизированный рюкзак на закорки Рябому.

— Ну, всё, я пошел, — крякнул верзила, поднимаясь.

— Сивый, хватай, пошли, время на закат. Топор ждать не любит.

— Да знаю я, чего ты пристал со своим Топором, — огрызнулся Сивый, поднимая свою поклажу.

— Машину закрыл? — крикнул старший в спину Рябому.

— Да кому оно надо? — отмахнулся водитель. — Закрыл.

Выждав минут пятнадцать, я скользнул к «уазику», аккуратно вскрыл дверцу и достал карту, которую приметил в прошлый раз у Рябого.

— А вот и наш таинственный перекресток. Любопытно, и как туда на машине проехать? — разглядывая схему, прикидывал негромко вслух. — Понятно, Сивому придется вернуться и свернуть вот тут. Точно, была там приметная колея… А если я пойду вот так, то срежу путь и доберусь быстрее…

Я достал свою карту и торопливо перенес ориентиры. Затем аккуратно сложил потрепанный бумажный навигатор, закрыл и запер дверцу «уазика», и двинулся напрямки в сторону перекрестка, поджидать неизвестного Топора.

Пришлось вернуться по лесной тропе обратно в сторону Шафрановки, отыскать тот самый поворот, который был отмечен на карте Рябого. Какое-то время я шагал по разбитой лесной тропе, потом нырнул с обочины в лес, чтобы не отсвечивать. Мотора пока не слыхать, значит, граждане еще не вернулись к машине, но лучше перестраховаться на всякий случай.

Судя по всему, до недавнего времени по этой дороге практически не ездили. Колея подзаросла травой, кое-где зеленели лужи в особо глубоких колдобинах. Рядом со старой раздолбанной колеей шла новая, пока не сильно накатанная тропа. Судя по всему, как раз мои копатели ее и проложили.

Я сверился с картой и ускорился, нырнув поглубже в лес. Пройдя большую часть пути, мне показалось, что я услышал вдалеке за спиной гул мотора. Прикинул по времени, вспомнил участки дороги и решил, что вполне успеваю опередить Сивого и устроить засаду на Топора. Как минимум, запомню главаря в лицо, а там поглядим. С моим везением и опытом прошлых лет вполне возможно сумею преподнести товарищу Сергееву сюрприз.