Я заметил, как пацаны переглянулись. Слово взял Дима.
— Он долго восстанавливался после взрыва, — начал он, — почти год провёл в больнице. Ему сделали кучу операций, по кускам собирали. А когда он наконец пришёл в себя, сказал, что ничего не помнит из того, что там произошло.
— Да, — подтвердил Миша. — Аля после того, как очухался, начал от нас отдаляться. Сначала редко появлялся, потом совсем пропал. Уехал в другой город, начал там вести дела с другими людьми. И на этом всё. Мы перестали с ним общаться, перестали поддерживать какую-либо связь.
Мне понадобилось немалое усилие, чтобы никак не отреагировать на услышанное. Аля съехал с темы грамотно, даже слишком грамотно, и это лишь подтверждало то, что я всегда о нём знал. Он был из тех людей, которые способны выкрутиться из любой, даже самой безвыходной ситуации.
Эх, знали бы пацаны, как всё было на самом деле. Знали бы, кто именно тогда нас предал. Я с трудом подавил в себе желание прямо сейчас, за этим столом, рассказать им, как всё произошло в тот день на самом деле. Как принимались решения и как один конкретный человек согласился на то, чтобы на нашем районе начала распространяться дурь.
Я был целиком и полностью уверен, что Аля лишь прикидывался, будто ничего не помнит. Нет, он помнил всё. Эта сука помнила все до последней детали. И именно это делало его «амнезию» особенно мерзкой.
Но я не мог этого сказать, потому что не знал, как это обосновать. Но главное, я не понимал, что пацаны будут делать с этим знанием, если услышат его сейчас. Я слишком хорошо знал этих людей и знал, куда может завести правда, сказанная не вовремя.
Поэтому я сознательно оставил всё как есть. Пусть Аля и дальше живёт с мыслью, что эта тайна похоронена вместе со мной. Спрашивать за этот косяк с него буду я. Лично. И это будет правильно.
Дальше я внимательно слушал продолжение их рассказов. Слушал о том, как пацаны шаг за шагом отходили от криминала и меняли свою жизнь. Они рассказали, как учились жить иначе — без постоянного страха и бесконечного ожидания выстрела.
Я слушал о том, как постепенно менялась в лучшую сторону и наша страна. Что криминал уходил в тень, и оставался уже не в таких масштабах, как раньше. Слушал, как менялись улицы, люди, правила игры.
Я прекрасно понимал, что всё могло сложиться совсем иначе в те непростые годы. Достаточно было бы нам — таким, как я, таким, как мои пацаны, таким, как наши единомышленники в других уголках этой огромной страны — махнуть на всё рукой, перестать думать о будущем. И тогда были бы совсем другие итоги…
— Так что теперь, время спустя, каждый из нас занимается своим делом, — подытожил Миша. — Но мы по-прежнему остались верны тем ценностям, которые когда-то получили, и тому воспитанию, которое заложил в нас твой отец. Я, например, зерном занимаюсь. Саня вон перевозками, мы, кстати, с ним по этому направлению сотрудничаем. У Виталика своя сетка ресторанов, а Дима вообще стройкой занимается и уверенно растёт из года в год.
— Да ладно вам, — усмехнулся Дима, махнув рукой. — Вы тоже, пацаны, не сказать что себя плохо чувствуете, так что не надо меня выделять среди остальных, лады?
За столом негромко рассмеялись. Это был смех людей, которым давно нечего делить между собой.
— Так что, Володя, — продолжил Виталик уже серьёзнее, — жизнь, конечно, нас всех разбросала. У каждого своя дорога, свои заботы и риски. Но самое главное, что мы так и остались одной командой. С одними взглядами, с одним пониманием. Мы не встали по разные стороны баррикад — ни тогда, ни потом.
— Более того, — подхватил Дима, — мы стабильно раз в месяц, а иногда и чаще, вот так собираемся у Миши. Просто по-человечески сидим, разговариваем, смеёмся, вспоминаем, ругаемся иногда. И на пару часов забываем обо всех проблемах, которые каждый тащит на себе.
— А ещё у нас есть одна замечательная традиция, если можно так сказать, — Миша поднял указательный палец. — После того как мы хорошенечко посидим за столом, мы идём прямиком в баню! Так что предлагаю прямо сейчас не откладывать и отправляться туда. В баньке посидим, попаримся как следует. Володя, ты вообще как к бане относишься? Присоединишься к нам? Попаримся так, что когда выйдешь — будет ощущение, будто ты, блин, заново родился.
Миша посмотрел на меня выжидающе, однако с уверенностью, что другого ответа кроме «да» и быть не может.
Баню я всегда любил. Настолько, что был готов ходить туда хоть каждый день. Более того, именно я когда-то и приучил своих пацанов к этому делу. А теперь я видел, что эта привычка у них сохранилась до сих пор, пережила и меня, и девяностые, и всё, что было потом.
Поэтому я сразу заверил мужиков, что от такого предложения отказываться не собираюсь. Мы поднялись из-за стола и направились в сторону бани.
Именно там, в бане, я и собирался продолжить разговор. Я планировал поднять ту тему, ради которой, по большому счёту, и приехал сюда. Воспоминания, тосты, признания были важны, но реальная жизнь не останавливалась ни на минуту. Она уже бросала мне новые вызовы, и от них невозможно было отмахнуться.
Так что теперь мне предстояло понять: смогу ли я снова идти вперёд не в одиночку, а вместе со своим старым командным составом. Или эта встреча так и останется всего лишь вечером памяти.
Ответ я рассчитывал получить совсем скоро.
Друзья, если вы этого еще не сделали — поставьте лайк, пожалуйста. Чуть чуть не хватает до 500:)
Следующий том: https://author.today/work/523672
