— Он из него не выходил. Это работе не мешает. И батарея запасная есть. А в рации есть автоматический писк по таймеру. Писк был, а Тайлера не было. Значит, техника стоит в подполе в избе, нет именно его. Я весь вечер и половину ночи слушал эфир, вдруг появится. Потом посадил дежурного. Тишина.
— Ты хочешь сказать…
— Он же не похитителей постельного белья вычислял, босс. Там банда, которая контролирует регион. Тайлер говорил, что в этом месте даже городничего нет и вообще никого из полиции не бывает.
Я помрачнел. Маловероятно, что его уход со связи и то, под кого он копал, не взаимосвязано.
Тем временем трап опустился и оттуда вышли пассажиры. Среди прочих была довольно хмурая Ангелина, мой будущий прокурор и… Ну можно было предположить. Второй была Пенелопа Романовна, сияющая от собственной красоты. Да что там, они обе сияли.
— Привет и привет! — я поздоровался с обеими. — Как долетели?
— Знаешь, летели, пообщались в полёте, — Ангелина приставила руки к бокам. — И выяснили кое-какие любопытные детали… Касательно тебя. И меня. И её.
— Да, — подтвердила Пенелопа и отзеркалила жест Ангелины.
Похоже и правда спелись. Сексуальная прокурорша и дочка криминального авторитета, тоже с криминальными наклонностями.
— Знаете, мне пора на войну. Да, пока вы не навыясняли ещё деталей, меня местный каган заставлял меня жениться на его дочке.
— Ты ещё и женился? — в гневе Ангелина была ещё красивее.
— Было не совсем так. Требование было официальным, почти как царский указ. Я сказал, что у меня есть жена. Он мне заявил, что по местным обычаям жён должно быть двое. В общем… Я ему сказал, что вы мои жёны.
— Чтоооо…
— Всё, мне пора на войну с терроризмом, — я прыгнул в коляску к де Жерсу. — Карась, бери мой мотоцикл и вези милых девушек, там у Миши гостиница для ВИП гостей готова. Короче, ты несёшь за них ответственность. Вези меня, генерал. Надо спасать жизнь Тайлера.
— Подозреваю, — генерал нахлобучил шлем, — не только его.
И мы уехали. Как мужчина, я не оглядывался на взрывы за спиной.
— Ты понимаешь теперь, генерал, почему я всей этой женской истории избегаю при помощи войны, политических интриг и градостроительства? Проще в космос слетать.
— А я люблю женщин! — у де Жерса за время жизни в городе Николай отросли усы и сейчас он отпустил руль и подкрутил их.
— Погнали в штаб, — резюмировал я, — Не знаешь, атаман там?
— Там. Ты хочешь привлечь казаков к освобождению Тайлера?
— Я хочу намекнуть всему местному криминалитету что с нашим городом шутки плохи. У тебя есть типа гвардейской роты? Лучшие бойцы?
— Есть. Поехали за единорогами.
— И их привлечёшь?
— Не только.
В штабе мы отыскали карту тех сёл, где последние дни, пока я окучивал ханов и каганов, обретался Тайлер.
— Давай, генерал, расскажи, что знаешь.
— Вот эта деревушка. Аэродром с Митяем здесь, в паре километров. Кое-где хутора и одиночные дома рыбаков и охотников. Но в основном крестьяне, обслуга, работники лесопилок, контрабандисты, разбойники и прочие живут в Кедровике. Там же живёт и Манька с бандой.
— Мы знаем, в они каком доме? Хотя на карте такой детализации нет, — атаман колупнул карту. Село было обозначено там как точка.
Я усмехнулся. Ему бы понравились всякие яндекс карты.
— Не знаем. Тайлер описывал взаимоотношения в банде, криминальные схемы. Он стал мелким подручным, стал расти в банде.
— Внедренец херов, — проворчал я. — Надеюсь, его труп не украшает местные кусты.
— Скорее, болота, он сказал, что трупы прячут там.
— Ни хрена легче не стало, — проворчал я, одновременно активируя татуировку элементаля земли.
В последнее время он, закончив тракт в Степь и формирование рельефа долины города Николай, отдыхал в районе зала элементалей. Типа отпуска.
Мне пришлось его растормошить. Проблема же была в логистике. К Кедровику, за что его любила криминальная братия, не было дороги по земле. Он стоял всего в тридцати километрах от Бийска, где притоки превратили реку в систему непролазных болот и участков леса, ещё и пересечённых ручьями.
Туда можно было приплыть только по реке на лодках. Это делало местные сёла и несколько хуторов недоступными для властей при юридическом вхождении в состав Российской империи.
Дорогу, самую простую просеку по лесу из крайнего туннеля на краю каганата я и попросил обеспечить элементаля. Прямо очень просил.
Про юридический же аспект меня осторожно спросил командир единорогов.
— Господин Майор, нашей помощи просила местная полиция.
— Прямо официально? — с лёгким сомнением спросил он.
— Документов не дали, а так да, просили.
— А то иначе это уж больно напоминает вторжение, — задумчиво проговорил он.
И это он просто не в курсе, что мы с казаками даже в Бийск наведывались. Просто в тот раз я задействовал Четвёртый отряд, а они не склонны задавать вопросы юридического характера. Они вон в Риме архив грабанули и самолёт угнали и ничего, спят спокойно. Они сами и их совесть.
— Но, мои парни готовы, — резюмировал Майор. — Придётся бросить патрулирование на сегодня. Ну раз уж происходит такая заруба, то это профильная задача для единорогов. Борьба же с преступностью, а не политическими врагами.
— Нет у меня политических врагов.
— Ну, тогда погнали. Туннели, мотоциклы, марш-бросок. Всё, как мы любим.
Операцию проводили как боевую и всё же ядро исполнителей составляли единороги, бойцы с полицейским уклоном.
Де Жерс провёл по лесу и расставил вокруг Кедровика пять тяжеловооружённых взводов. Он вообще вёл себя так, словно проводил нападение на окопавшийся отряд ногайцев.
Пока они становились на позиции, захватили двух «языков». Я уж тут попросил помягче, это же был просто пьяненький крестьянин и одинокий охотник, которые сдались без сопротивления.
Штаб был оборудован в яме в паре километров от Кедровика. Туда же привели пленных с кляпами.
Крестьянин от всего происходящего впал в ступор, а охотник, когда понял, что мы не вторжение со Степи, охотно рассказал, в каком доме базируется Манька, благо его тут все знали и вообще нарисовал нам примерную схему поселка.
После того как блокирование было завершено, пошла вторая фаза.
Сельскую неторопливую сонливость разорвал рёв пяти моторов. Все «козлики», которые были в наличии, плюс три мотоцикла.
Они пошли прямиком в село и стали так, чтобы блокировать улицы, которые расходились во все стороны от центра, где располагался водочный магазин.
Дом Маньки и банды был на одной из улиц, которую дополнительно блокировал ещё один взвод франтирёров.
Теперь на место прибыли единороги, которые для начала залегли в кустах. Теперь на сцену выкатился я, вернее «козлик», за рулем которого был я (у нас по-прежнему был большой дефицит водителей).
— Эй, Манька. Выходи! — Проорал я в громкоговоритель.
Мы уже знали, что членов банды одиннадцать и не все они могут быть в этом доме.
Пока из дома никак не ответили, только в окнах мелькали перепуганные лица, я проехался «козликом» по забору, снеся значительную его часть.
К этому моменту единороги, поскольку внимание было приковано ко мне, попрыгали во двор и заняли позиции вокруг дома.
Дверь приоткрылась.
— Пошёл к чёрту, пёс мусорской!
И они, то есть банда, выстрелили прямо из дома сразу из четырёх ружей.
Ну, наверное, на безоружных крестьян это бы произвело впечатление. У единорогов была команда стрелять чуть что на поражение, кроме случая, если Талером прикроются, как живым щитом.
Одно из попаданий разбило моему «козлику» лобовое стекло водительского места, но меня не зацепило, я разумно прятался под рулём и панелью.
В ответ начал стрелять мой пулемётчик.
Пулемётчик у меня был что надо — целый атаман Чуй. Стрелял он скорее для оказания психологического воздействия, потому как первая очередь ушла в крышу.
Тугие удары пуль выбивали клочья из слежавшегося сена, которое как причёска укрывало дом.
