Отверженный V: Возмездие (СИ) - Опсокополос Алексис

— Вы вернёте его Вильяму Пятому? — спросил я напрямую и без всяких долгих подводок, очень уж меня волновал этот вопрос.

— Это будет теперь совсем глупо. Меня его пребывание здесь не радует, но раз уж это произошло…

Бабушка выдержала долгую паузу, видимо, прикидывая различные варианты, как поступить. Я с замиранием сердца ожидал её решения. В итоге она спросила меня:

— Ты думаешь, его можно обменять на подростков?

— Полагаю да, поэтому и хотел его передать кесарю.

— Это точно исключено. В Новгород барон не поедет. Романов его не получит!

— Просто я должен…

Я хотел сказать, что должен помочь спасти ребят, но бабушка не дала мне договорить, резко прервав меня.

— Нет! Ты ничего никому не должен! Фон Лангерман — твоя добыча. Распоряжаться этой добычей будешь ты. И сделать это надо максимально грамотно.

— Да как тут ещё распорядиться, кроме как, допросить да попытаться обменять?

— Допросить? — переспросила бабушка. — В принципе, это не проблема. Что ты хочешь узнать у него?

— Кто нас предал.

— А ты точно хочешь это знать?

Эти слова бабушки меня напугали, возникло ощущение, будто она знает, кто это сделал, или, что ещё хуже, будто это было её рук дело.

— Да. Хочу знать, — ответил я и, совершенно не подумав, добавил: — Это ведь не Вы?

Лишь ляпнув такое, понял, что, по сути, эти слова были завуалированным обвинением. Стало неловко. Я испугался, что бабушка на такое обидится, но она лишь рассмеялась и сказала:

— Нет, это не я. Но я была уверена почти на сто процентов, что вас предадут, и у вас всё пойдёт кувырком. Потому и отправила с тобой Тойво и Дьяниша.

— Почему Вы были в этом уверены? — удивился я.

— Поживёшь с моё — узнаешь. Что ещё ты хочешь выяснить?

— Сколько всего ребят в проекте «Вархайт».

— Зачем тебе эта информация?

— Чтобы знать и в итоге рано или поздно спасти каждого.

— Ты хороший человек, Рома, — улыбнувшись, сказала бабушка. — . Очень добрый. Но наивный.

— Но вы поможете мне допросить барона? — спросил я. — Вы ведь сказали, что я могу сам распоряжаться пленником.

— Можно попробовать, раз уж для тебя это так важно.

— Очень важно. Я хочу знать, кто нас предал. Потому что…

Я осёкся, чуть опять не сболтнув лишнего, но бабушку было не провести.

— Чего замолчал? — спросила она. — Говори!

— Я хочу быть уверен, что это не отец.

Бабушка усмехнулась, выдержала паузу и сказала:

— Хорошо. Завтра у тебя будет такая возможность. Ты задашь свои вопросы барону.

— Но почему только завтра? — удивился я.

— Потому что я надеюсь, до завтра ты передумаешь. Поверь мне, мой мальчик, иногда некоторые вещи лучше не знать.

Глава 24

Утром я проснулся очень рано — практически на рассвете. Быстро привёл себя в порядок и отправился к источнику. Ещё с вечера я запланировал сходить к нему до завтрака — ощущал какую-то странную потребность в этом. И дело было даже не в восстановлении сил — у родового источника ко мне приходили мысли, которые, возможно, в другом месте меня не посетили бы. Может, это память предков через источник пыталась наставить меня на путь истинный, чувствуя, как мне нелегко.

Я всё время размышлял о сорвавшейся спецоперации и о том, как мы теперь будем спасать ребят. Думал о том, кто же нас предал, и не совершил ли я сам каких-то необдуманных неосознанных действий, приведших к срыву спецоперации. С этими мыслями я накануне уснул, с ними же и проснулся. Они не покидали меня ни на секунду. Так было немудрено и умом тронуться, но источник и здесь помог. Он дал мне силы принять ситуацию такой, какая она была.

Я перестать рефлексировать и думал теперь лишь о том, как максимально выгодно использовать имеющиеся в руках козыри, точнее, один козырь — барона Людвига фон Лангермана. Бабушка не горела желанием отдавать немца Романову и вообще как-то его использовать для спасения ребят, что значительно усложняло мою задачу. Но она хотя бы согласилась допросить немца. Это уже было неплохо. С этого можно было начать, а дальше уже действовать по ситуации.

Я пробыл у источника около двух часов, которые промелькнули словно пятнадцать минут, после чего отправился в сад, чтобы немного там помедитировать. Мне очень нравилось это делать в окружении тропической растительности. Возникало ощущение, что я не только сознанием, но и физически перемещаюсь куда-то далеко.

Медитировать я собирался до самого завтрака, а на время между завтраком и обедом запланировал тренировки на арене. Бабушка обещала, что сразу же после обеда она устроит допрос барону — мне нужно было чем-то занять себя до этого момента. Чего скрывать, я очень переживал в преддверии разговора с немцем — постоянно вспоминал слова бабушки о том, что некоторых вещей лучше не знать. К чему она это сказала? Что имела в виду? Эти вопросы тоже не давали мне покоя.

По дороге в сад я неожиданно чуть ли не нос к носу столкнулся с Тойво, который как ни в чём не бывало, шёл куда-то по делам.

— Вы уже здесь? — спросил я, от удивления забыв даже поздороваться.

— А где мне ещё быть? — с не меньшим удивлением ответил вопросом на вопрос эльф.

— Ну Вы остались в Польше, я не думал, что так быстро сможете добраться сюда.

— Это было не так уж и трудно. Самым сложным было вырваться в соседний двор. К тому моменту, как вы ушли в портал, в ту комнату сбежались все, кто был в доме. Но исчезновение барона их выбило из колеи на пару секунд, и мне удалось этим воспользоваться. А в соседнем дворе уже было проще — там я смог уйти в сдвиг по времени. Потом спокойно дошёл до нашего мотоцикла, вернулся из сдвига и отправился в Варшаву.

— В Варшаву?

— Да. Оттуда на поезде до Риги. А там меня уже встретили.

— Но как Вас выпустили из Польши?

— А кто бы меня задержал? Полагаю, к тому времени, когда я покинул Польшу, немцы, проворонившие барона, не то что полякам, своему руководству ещё не доложили о случившемся, — сказал Тойво и, немного смутившись, добавил: — И Вы уж извините, что я Вас там в Польше ударил в лоб. Объяснять что-то времени не было.

— За это даже не переживайте, — ответил я. — Ещё бы я обижался за удар в лоб на того, кто мне жизнь спас. Но мне непонятно, почему Вы заранее не сказали, куда мы попадём?

— Предположил, что тогда Вы захотите взять с собой кого-нибудь из немцев в качестве пленника, а на это у меня полномочий от Её Сиятельства не было. Да и четвёртого артефакта портала не было. Впрочем, Вы всё равно это сделали.

Тойво едва заметно улыбнулся. Я ещё раз поблагодарил его за всё, что он сделал для меня в Польше и отдельно за спасение в Восточном, и мы разошлись, каждый по своим делам.

Медитация в саду, завтрак, тренировка на арене, обед: в этот день всё тянулось невероятно медленно. Но всё-таки я дождался того момента, когда за мной пришёл один из слуг бабушки и сообщил, что княгиня ждёт меня в своём кабинете. Услышав это, я еле сдержался, чтобы не побежать.

Как оказалось, фон Лангермана держали в замковом подземелье, туда мы с бабушкой и направились, как только я за ней зашёл. Сначала мы в сопровождении трёх эльфов из охраны спустились в подвал, а затем довольно долго шли по мрачному серому коридору, пока не добрались до массивной металлической двери, на которой были начертаны какие-то незнакомые мне надписи, возможно, руны. Эти надписи слегка светились в полумраке коридора — видимо, на всё помещение, в котором содержался барон, в том числе и на дверь, были наложены сильные заклятия.

Один из охранников открыл дверь, и мы вошли в просторную квадратную комнату примерно семь на семь метров. Посредине комнаты стоял большой стол. С одной стороны за этим столом сидел барон фон Лангерман, с другой, напротив барона — стояли два кресла. Я сразу же заметил на шее у немца серебристый тонкий ошейник. За его спиной стояли два эльфа-охранника. По обстановке было понятно, что держали пленника в другом месте, а сюда привели исключительно для допроса.