Японская война 1904. Книга шестая (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич

По плану Дугласа Эванс должен был нанести главный удар, а коммандеры Фуллер и Хэнкок тем временем обойти фланги врага и замкнуть окружение. И у них были для этого все возможности: английские инженеры смогли не только поставить на их машины хорошие пушки, но и ходовая тоже была доработана. Два 4-цилиндровых двигателя от Вулсли, каждый на сотню лошадиных сил, были объединены через общую коробку раздатки, так что в случае повреждения одного всегда можно было замедлиться и ползти на другом. А если все цело, то, несмотря на вес 35 миллиметров гарвеевской брони, они все равно могли разогнаться аж до 30 километров в час.

И кто перед таким устроит?

Перед боем Дуглас Хейг думал, что никто. А потом неприятности посыпались одна за другой. Сперва их заметили, и пришлось начинать бой до того, как враг вышел на дистанцию уверенного поражения. Потом, спрятавшись за насыпью, их увели в сторону от нормальных дорог, и скорость упала почти в два раза. Хорошо, что броня держала. С закрытыми бронестворками двигатели грелись, но зато оставались целы, давая им возможность продолжать бой.

Пусть тяжело, но они все еще могли дожать этот наглый отряд!

Глава 24

Дуглас Хейг был в ярости.

Русские броневики сминались и загорались от одного-единственного хорошего попадания, но вражеский командир как будто не обращал внимания на потери. Бросая подбитую технику, подорвав пушки, он продолжал маневрировать вокруг железнодорожной насыпи, заставляя Хейга и его отряд жечь бензин и снаряды.

— Ничего! Еще немного, и мы его обязательно дожмем! — рычал Дуглас.

Увы, в отличие от слов в реальности ему, наоборот, пришлось придержать свою тройку, чтобы прикрыть второй броневик Фуллера. Им опять повредили одно из колес, и сейчас двое механиков бегали вокруг него, простукивая молотками и пытаясь понять… Можно ли будет его оставить как есть, придется ли менять или и вовсе проще всего будет снять. Пять колес вместо шести — это совсем не страшно. И надо будет отдельно отписаться, что решение перейти с двух осей на три было очень удачным.

А вот чего не хватало… Броневые щитки над колесами оказались слишком слабыми, башни — неповоротливыми, пулеметы почти негде было использовать, и, что больше всего раздражало, Хейгу очень не хватало простых солдат. А ведь Хэнкок и Эванс в начале боя еще шутили: ну, кому те нужны! И вот русский командир именно за счет них контролировал поле боя. Не давал оставить поврежденные машины без прикрытия, тут же засыпая в ответ минами, а главное, именно русская пехота, затаившись то тут, то там на насыпи, всегда предупреждала свои броневики о том, где именно британцы попробуют их достать.

Но, тем не менее, они все равно их выбивают!

— Полковник! — наводчик броневика Хейга застучал по броне, привлекая внимание. — Осталось пятнадцать снарядов. Из них только два фугасных.

Сердце Дугласа на мгновение сбилось с ритма, пропустив удар. Он все рассчитал, он вел бой к победе, но… Целых семидесяти снарядов на один броневик оказалось недостаточно. Еще одна проблема с оторванностью от тылов! Чем дальше, тем больше тактика русских с полностью механизированными соединениями выглядела не глупой, а полезной.

— Накройте шрапнелью все за насыпью. И начинаем отходить! — Хейг принял решение.

Пусть это не будет быстрой победой, но они пополнят запасы и вернутся. Да! Бой займет чуть больше времени, но они все равно добьются своего. Дуглас даже успел убедить себя, что именно так все и будет, когда со стороны старой маньчжурской дороги взлетела сигнальная ракета. Именно оттуда, где стояли их отряды поддержки. Выходит…

Красная ракета — это нападение превосходящих сил. Между ними около десяти километров по прямой и около двадцати, если для скорости выезжать на дороги. В любом случае придется потратить около часа! Хейг судорожно прикидывал: если русские послали в обход кавалерию, карго смогут отбиться, если же еще один бронированный отряд — без шансов.

— Продолжаем движение? — водитель, сжимая рулевое колесо побелевшими пальцами, на мгновение повернулся к своему командиру.

— Продолжаем, — Хейг очень не хотел проигрывать.

К тому же, даже если их запасы уничтожат — они еще могли пройтись катком по обошедшим их русским. Что те им сделают, когда даже основные силы могли лишь отбиваться?.. И только он об этом подумал, как у них за спиной из-за насыпи начали вылезать уцелевшие броневики под имперским флагом. Шесть штук — не так и много, но по задницам машин коммандера Хэнкока начало прилетать. Ничего, инженеры закладывали, что им придется и отступать, поэтому задняя броня держала удар. Уж из пушек броневиков ее точно не пробить.

— Еще два! — выдохнул водитель, первым заметивший новые русские машины, показавшиеся из балки справа.

Похоже, они успели незаметно уйти во фланг, пользуясь последним обстрелом, когда от дыма мин несколько минут было ничего не видно.

— Значит, их главный, — Хейг сразу узнал машину с намалеванной на лобовой броне птицей, складывающейся из трех лент — черной, желтой и белой.

Именно этот броневик начинал все самые опасные маневры. Он и его ведомый, который выделялся чуть более желтым оттенком зеленого, чем у остальных. Старый опытный тигр и его верный шакал Табаки!

— По колесам целят! — выругался Хейг всего после пары выстрелов.

Русские броневики уже давно вычислили их слабое место и теперь раз за разом пытались обездвижить то одну, то другую машину. Вот только обычно Хейг мог приказать сменить курс и повернуться к чужим пушкам самой крепкой лобовой броней, а тут… Не было выбора, кроме как терпеть и подставлять и так все покрытые подпалинами броневики Хэнкока. Выстрелы, выстрелы, выстрелы… И ничего не сделать!

Повернешь колонну, чтобы добить эту парочку, так они бросятся бежать! Но не сразу, сначала выждут, чтобы теперь уже другие шесть русских машин смогли пострелять по колесам британцев. С фланга! Как в тире! Хейг уже раз попадался сегодня на подобный маневр и поэтому теперь просто был вынужден ждать. Пять-десять минут, и они выберутся на более-менее нормальную дорогу. Потом разгонятся, и… После этого они задержатся только для того, чтобы добить отряд врага у себя в тылу.

— Девятый номер — повредили броню на задних колесах. И, похоже, что-то с осью, машина останавливается, — наблюдатель замер у люка, готовый высунуться с флагами и просигналить нужные команды.

Еще одна боль, которая заставляла Хейга скрежетать зубами. Им весь бой приходилось полагаться на уже отработанные маневры или же вот такие сигналы. Русские же… Слухи об их успехах в радио не врали: эфир был забит помехами, но они каким-то образом все равно слышали друг друга. Точно слышали, иначе бы такое взаимодействие, что они показали, было бы просто невозможно!

— Пусть экипаж подберет десятка, — принял решение Хейг.

Ох, как ему не хотелось оставлять русским свою машину, но… Люди были важнее. А железо? Пусть смотрят, пусть завидуют — все равно их дикой промышленности никогда не повторить то, на что способна Британия. Хейг почти успокоился, когда сзади громыхнуло. Русский командир продолжал обстрел остановившегося броневика, и один снаряд, пройдя на уровне уже поврежденных колес, каким-то образом зацепил боеукладку. И пусть снарядов оставалось уже немного, этого хватило, чтобы внутри броневика точно никто не смог выжить.

— Младший лейтенант Генри Митфорд, — Хейг сжал зубы, прощаясь с товарищем.

Они были из разных кругов, но Дугласу довелось в свое время служить с одним из старших Митфордов, и это был отличный парень.

— Уходим, — к сожалению, отомстить он не мог, но броневик, пустивший ему первую кровь, он запомнит.

И в этот же момент ведомый неизвестного русского офицера выстрелил по десятке, замедлившей ход перед взорванным броневиком. Всего один снаряд — такой же, как сотни других сегодня, которые не смогли ничего сделать, но этот ударил точно по стыку уже поврежденной до этого башни и корпуса. И пробил, залетев внутрь… Удача для одного. И неудача для другого. Еще один броневик вспыхнул, как спичка, еще один друг отправился на тот свет.