Благо, предатель не ушел далеко.
Растерянные работники мои стояли вокруг него почти на выходе из сада, в сторону реки. Вот оно как. Почти ушёл же. За оградой он бы и затерялся. И нам было бы уже не до него. Но за ограду он так и не вышел.
Работники расступились, и я увидел кто это.
Сергей Смирнов, старик-сторож. Один из доверенных моих людей. И вот оно как обернулось…
Один из работников держал в руках ружье, из которого сторож пальнул Фролу прямо в лицо.
Работники расступились, и я прошел между ними, склонился над предателем:
— Зачем? — проговорил я хватая его за плечи, затряс его в гневе. — Зачем ты это сделал? Ты же с нами жил! С одного стола ел! Жена твоя под моей защитой! Зачем?
Он был очень тяжелый, я едва сдвинул его с места, не смог даже оторвать его голову от земли. С губ его сходила серая пена, глаза его налились кровью, лицо стало иссиня черным, я отпустил его и сделал шаг назад. Да что это то происходит с ним?
Он был словно отравлен, и гравитация расплющила его по земле как медузу.
Свинцовая тяжесть греха, вспомнил я бормотание магейры. Вот что это было.
Проклятие Тисифоны его настигло раньше меня.
— Зачем? — проговорил я глядя на расплющенного собственной тяжестью человека.
— Простите, хозяин, — простонал он, обнажив почерневшие зубы. — Боялся я. За жену. А они приходили ночами, когда вас не было. Грозили, что убьют её. Приказали молчать. А вас никогда рядом нет, кто её защитит, как не я…
— Зачем ты убил Фрола?
— Приказали мне… Убить нынче в полдень одного-двух из алкохимиков и уходить. Я и убил. Убил же только одного. Девицу я не тронул. Не тронул…
Это синхронизированный удар. В расчете на максимальный ущерб. Никто, конечно, не ждал, что он уйдет отсюда живым. Он и не ушёл бы, расходный материал, живая пуля. Но ущерб он нанес, и нанес чувствительный.
Это я не разобрался вовремя, не пресёк, не защитил. Меня не было рядом.
— Добейте, хозяин, — простонал этот обломок человека. — Сил нет больше…
Страшен гнев магейры.
Я достал обрез из кобуры на бедре, проверил заряжен ли. Заряжен.
— Ну, прости, — проговорил я.
Направил на него стволы моего дробовика.
Осталось только нажать на спусковой крючок.
Его корчило просто невероятно. Но добить его теперь показалось мне нарушением высшей справедливости.
А может я тут смалодушничал.
— А чёрт с тобой, — пробормотал я, наконец поднимая обрез. — Несите его в дом.
Тело предателя с трудом подняли шесть человек. Несли, спотыкаясь на каждом шаге, тяжесть тянула его к земле.
— Ничего себе, — произнесла тётка провожая взглядом процессию, прошедшую мимо нее в дом. — И что теперь ты с ним будешь делать?
— Я подумаю об этом завтра, — поморщившись бросил я тетке. — Сегодня у меня слишком много других забот.
Работники под моим руководством ставили рогатки и строили баррикады на закрытых воротах заваливая их всем подряд. Обматывали парковую ограду спиралью колючей проволоки, не зря я ее в свое время в Номоконовске прикупил.
Дом мой готовился к обороне.
Да. Всё не так плохо. От пехоты должны отбиться.
Я снова обратил внимание на тётку сопровождающую меня.
— Что вы хотите с этим сделать? — Я кивнул на винтовку с треснувшим стволом у неё в руках. — У вас найдется чем её заменить? Нам пригодится вся огневая мощь, какую сможем собрать.
— Нет, — вздохнула тетка, нежно погладив треснувший ствол винтовки. — Это уже не исправить. Но мы можем сделать с нею кое-что другое.
— Это что? — удивился я.
— Идем, посмотришь, — усмехнулась тетка.
Ну а что, почему бы и не посмотреть? Ценные указания я всем уже раздал, теперь только дожидаться их исполнения, а это еще не скоро будет.
Мы вместе спустились к Ангелине в гараж, где она, отвлекаясь от дурных мыслей, возилась со своей любимой «Антилопой-Гну».
— Ангелина, дорогуша, — произнесла тётка, показывая Ангелине свою винтовку. — Сможешь обрезать ствол ниже этой трещины?
Ангелина приняла винтовку из рук Маргариты Герхардовны, осмотрела повреждение.
— Легко, — заключила он. — Только оптику сниму.
Я думал, она полдня провозиться. Но нет. Ангелина за пятнадцать минут пропилила на стволе дисковой пилой по металлу кольцевую бороздку, с лязгом сдвинула массивный затвор, вложила в винтовку холостой патрон, закрыла затвор. Подошла к железной бочке с дождевой водой у входа в гараж, засунула ствол в воду до уровня пропила и пальнула в воду.
Бах! Водой из бочки хлестнуло в небо, забрызгав стену дома, и Ангелина вынула из бочки винтовку уже без ствола с пламегасителем, оставшегося в бочке, укороченную ровно по пропилу.
— Готово! — объявила Ангелина сдувая с носа упавшую на нос каплю.
— Молодец, — одобрила тётка, принимая обратно свою здоровенную винтовку огромного калибра теперь со странно коротким стволом.
— И что же это такое получилось теперь, дражайшая Маргарита Герхардовна? — покачал я головой. — Была снайперская винтовка, а теперь? Что за ублюдка вы породили?
— Такого, что если зарядить бронебойным, прижать к каске да нажать на спуск, никакая башка внутри не выдержит, — усмехнулась тётка. — Полный котелок взбитых мозгов на выходе. Отличная работа, второй номер!
Ангелина козырнула, как водится, от непокрытой головы.
— А вы чудовищная женщина, Маргарита Герхардовна, — с неприкрытым одобрением произнес я.
— Какой же ты все-таки льстец, Сашенька, — тётка осуждающе покачала головой. — Неумеренный, я бы сказала.
— Стараюсь сдерживаться, дражайшая Маргарита Герхардовна, — признался я. — Но не всегда получается. Но я работаю над собою.
Это все шуточки от предбоевого нервяка. Можно бухать, можно биться в истерике, а можно чёрно юморить, вот как как я сейчас. Выбор-то есть.
Тут во дворе зашумели, закричали, стали звать меня. Я выскочил во двор через ворота гаража:
— Что происходит? — заорал я на слуг. — Не все разом! Тихо! Докладывайте!
— Они идут, Александр Петрович!
— Что?
— На шоссе колонна противника!
— Что⁈
Я ждал их тут не раньше чем завтра утром!
Я на одном вдохе взлетел на наблюдательную башенку прямо под флюгером с рыцарем Воздуха указующим мечом в горизонт и огляделся.
Далекий грохот тяжелых шагов по шоссе подсказал мне нужное направление. Я вскочил на перила площадки, чтобы видеть, что такое там приближается и то, что я там увидел меня огорошило.
Строй из пяти зеленых бронепанцеров в сопровождении пехотной поддержки медленно двигался к моему дому. Земля содрогалась под их тяжелыми стопами и содрогание это достигало вершины башни. Дом мой содрогался от их шагов. Блестели стволы их роторных пулеметов на ручных манипуляторах. Флажок Зеленой Роты болтался над командирской башенкой передовой машины.
Эх, Аркадий, Аркадий. Так вот кто выкупил твой контракт и отправил тебя сюда. Так вот кто это был. Новая Гвардия.
Они задумали это уже давно. И давно приготовились. Не удивительно, что они пытались найти подходящую армию через графа Черепанова, только вот Черепанов ушёл в горы заниматься литературой, и поэтому так нарушилась коммуникация — пришлось идти напрямую.
Что ж, учли все прошлые ошибки. Наняли наемников, тяжелые машины. Они ждали только удобного момента, чтобы нанести удар.
И момент они выбрали идеально. И удар нанесли безупречно.
Я, холодея, наблюдал как к моему дому двигается строй вражеских бронепанцеров, и совершенно не представлял, как мне их остановить.
Это конец.
Этих бронированных ребят мы уже точно не затащим. У нас нет никаких противопанцирных средств, кроме разве теткиного обреза. Это для нас чересчур. Абзац, точка, слив, конец.
К дому моему подступил непримиримый и непобедимый враг.
Бронепанцеры дошли до поворота на Фламберг и выстроились вдоль ограды парка. Одновременно пехотинцами была захвачена заправка на повороте с шоссе, и две группировки слились воедино. Было понятно, что как только они получат приказ, они сквозь эту ограду просто пройдут, она их не задержит даже на минуту…
