Девять жизней (СИ) - Номен Квинтус

Все же наивность нынешнего народа меня иногда удивляла: все же катить тачку по достаточно наезженной (и даже местами выровненной) дороге – это одно, а тащить телегу по лесу, причем местами ее перетаскивая через мелкие речки и овражки – это уже совсем другое. Но раз сами вызвались… А еще «сами вызвались» товарищи уже из «западного племени»: с ними я договорился, что они по пути от нас до своих стоянок построят восемь новых небольших поселков, и по крайней мере разметят нормальную дорогу. Пока что предназначенную только для пешеходов – но именно что пока. Потому что как «преодолевать водные преграды», я знал хорошо – а к осени (точнее, к следующей зиме) и другие все узнают. Потому что, как только закончилось половодье на Дону, я приступил к постройке настоящего моста через реку.

Точные измерения показали, что Дон здесь в обычное время шириной получается всего метров в пятнадцать, то есть балка из одного соснового бревна реку перекроет с гарантией. Береговые опоры мужики сделали из ряжей, забитых камнями и глиной, на балки моста пошли пять самых высоких сосен, настил сделали бревенчатый, из бревнышек сантиметров по двадцать в толщину, которые еще и стесали, чтобы по мосту тележка могла нормально проехать – и упорный труд дал каждому видимый результат: уже в начале августа через реку можно было перейти ног не замочив. Пример оказался заразительным: «западные» попросили выделить им на пару месяцев десяток топоров и пошли, как мне кажется, еще несколько мостов по дороге к нам строить, правда, уже поменьше…

Ну а мне только того и надо было: любая держава может контролировать территорию, до границ которой можно добраться с существующими транспортными средствами за «разумное время» – а если до их поселка можно будет добраться за неделю, то он точно уже станет неотъемлемой части Великой державы разноцветных котиков. Ведь одно дело – религиозное поклонение кому-то далекому, и совсем другое – когда до объекта поклонения можно быстренько сбегать, дары ему свои принести и получить что-то взамен. А еще…

Кто-то когда-то кому-то сказал, что любая революция чего-то стоит только если она в состоянии себя защитить. А ведь я тут целых две революции устроил: и технологическую, и, скажем, ментальную. И пока революции эти лишь пустили в народе робкие ростки – а чтобы никто эти ростки не затоптал, нужно их холить и лелеять. И всячески удобрять – но у меня-то центр «удобрения» пока был только один, на моем дворе, где стояли три печки. Третья была «стеклянной», в которой я к сентябрю наварил из привезенного песка довольно неплохое стекло и успел изготовить десяток стекол оконных. А еще к этому же сентябрю молодые парни (я специально набрал мальчишек от десяти до четырнадцати примерно лет: таких еще учить не поздно) выстроили мне из готового кирпича на известковом цементе… пока еще не дом, а фундамент нового дома. И большой-пребольшой амбар, в который было заложено на хранение собранное зерно. Которого собрать удалось уже действительно много: овса было положено в амбар центнера четыре, ржи уже центнеров шесть. А я научился теперь различать ячмень и пшеницу – и вот пшеницы удалось собрать уже почти тонну, а ячменя – столько же, сколько и овса. И это меня слегка удивило, я думал, что в «средней полосе» у овса и ржи урожайность самая высокая – но в любом случае и такие урожаи гарантировали практически, что в следующем году хлеб из статуса «экзотики» перейдет в статус «привычной пищи». Еще бы скотинку какую на тягло найти, а то на бабах пахать – оно как-то некузяво. Не потому, что баб жалко, а потому, что даже если всех баб племени на поле выгнать, они поля нужного размера вспахать не смогут…

А вот огороды вспахать они сумеют: с примерно двадцати соток, засаженной морковкой, тетки в деревне этой морковки собрали около пяти тонн. А еще они на зиму запасли яблок тонн уже десять. Правда, яблоки нынешние (в лесу местами довольно густо растущие) есть было просто противно: мало что маленькие, сантиметра по три в диаметре, так еще и кислющие, и одновременно горьковатые и сильно рот вяжущие. Но вот свинки их трескали с огромным удовольствием, их, собственно, для свиней и запасли. Потому что свинок теперь стало много: тех трех, которых прошлой зимой не съели, есть не стали так как они уже были готовы поросятами с народом поделиться – и поделились они двумя десятками вкусных зверушек. Да и охотники еще два десятка из лесу притащили, так что в деревне народ в сытое будущее смотрел с оптимизмом. И я в него так же смотрел: как и обещали, пришельцы куда надо кого надо отвели – и в конце августа у меня появилось восемь перепелов. Два перепела и шесть перепелок, что сулило скорое достижение «светлого будущего с яичницей на завтрак».

А вот с чугуном я пока никак и не поступил: времени мне точно на все задуманное не хватало. Ну не было рядом Дианы, так что самому пришлось почти весь сентябрь и вообще весь октябрь рассказывать теткам в деревне, как ухаживать за лосихой и как обиходить молодых коровок-туров. Оставить их просто в живых сильно помогло то, что в предыдущую зиму народ уже осознал, поедая свиные отбивные, что вкусных зверей самостоятельно откармливать выгодно и удобно, так что лосихе и турам даже хлев мужики выстроили буквально за несколько дней. Очень удобные, чистые и светлые два хлева: я на скотину даже стекол не пожалел. Потому что хорошо знал: в темноте звери просто не выживут…

И это было очень обидно. Не то, что стекла пришлось скотине отдать, а то, что «эти» разных лампочек с телефонами и фонариками на магнитиках отсыпали мне пару сотен, и батареек им всем хватало – а вот зарядка с динамкой у меня было лишь одна и на все фонарики ее было маловато. Да и та скоро сдохнуть может… впрочем, если хорошо подумать…

Хотя тут как хочешь думай, другого генератора у меня нет. И в обозримом будущем не появится, так как я даже примерно не знаю, где тут медь искать. И не знаю, где еще дофига всякого разного искать, так что пока вся надежда на простое железо, из которого я знаю как сделать сталь, из которой потом можно будет наделать и топоров нормальных, и лопат, и всяких там мотыг с косами, которыми получится запасти много корма для разнообразной скотины, гарантированно обеспечивающей котиков положенным им мясным рационом.

И меня обеспечить… жиром, из которого я все же наделаю хотя бы стеарина, из которого свечек понаделаю, которые будут мне светить когда все фонарики сдохнут. И да, дом тоже нужно выстроить большой и уютный, с несколькими комнатами, с теплыми коврами на полу. Ага, и чтобы восточные красавицы мне танец живота изображали, а то как же без танцев-то? Хорошо, что перепелки попались смирные, а детишки в надежде на пельмени зерна мятликового собрали чуть ли не полтонны. Так что я снова набрал рябины, еще каких-то ягод лесных, яблочек несъедобных добавил и приступил к выведению дрожжей. А пока они в бутылке выводились, потихоньку делал деревенским охотникам новые луки.

Луков точно требовалось много, сейчас они в основном один сезон служили. А потом расклеивались, но обратно их склеивать смысла уже не было: деревяхи там гибкость уже заметно теряли. Но делать нужно было одни лишь «съемные» дуги – а их я сейчас вроде бы мог сделать и более долговечными. Некоторое количество мог: у туров, оказывается, рога мало что здоровенные, так еще и довольно гибкие. Но ведь эта работа вообще не творческая, поэтому я сначала кооптировал еще пяток молодых парней в «группу по производству луков», а где-то в конце декабря всю эту работу на молодежь переложил. А сам занялся подготовкой к началу запуска производства чего-то полезного из чугуна. Тоже работенка не особо творческая – но вот ее никто, кроме меня, сделать точно не мог!

Домой я из кузницы возвращался обычно уже после семи вечера – и меня всегда ждал сытный и вкусный ужин: Вета, как и положено нынешней женщине, его на всех домашних готовила. Маленькая, но исключительно шустрая девчонка мне попалась – и очень любознательная. Так что после ужина я приступал к обучению детишек всяким полезным наукам, и о потраченном на это времени совершенно не жалел: девчонка днем собирала человек двадцать таких же мелких ребятишек из деревни и уже им ума вкладывала. И ребятишки этот «ум» не отвергали: ведь за уроками очень внимательно наблюдали очень любопытные мордочки – а хитрющая девчонка как-то выдрессировала Ваську и он по ее сигналу начинал орать – а орал он, когда, по мнению Веты, кто-то из ее учеников «плохо урок выучил». Пока уроки были просты: я Вету и Важу учил читать и писать – и другие дети тоже ту же науку осваивали. Вроде не очень плохо осваивали: по просьбе девчонки я в конце февраля устроил что-то вроде экзамена, и почти все детишки уже вполне прилично читать умели. Писать пока выучились не все, но это скорее потому было, что им писать было нечем. Точнее, писать они учились гвоздем на бересте – но и избытка бересты не наблюдалось, и писать так было весьма непросто. Я, например, писал на бересте даже менее разборчиво, чем половина детишек. Надо бы, конечно, придумать для них бумагу и чернила с ручкой – но это, наверное, все же нескоро случится: мне другое было куда как важнее. И я делал то, что считал «самым важным».