Девять жизней (СИ) - Номен Квинтус

И уже Тула стала «самым большим городом» державы, так что им пришлось отдать двух мелких котиков (двух котят из третьей принесенной Таффи пятерки) – и меня восхитило то, что для них в Туле выстроили отдельный, полностью кирпичный дом, причем там и двор был огорожен кирпичной стеной. Производством кирпича в Туле всерьез озаботились – но, думаю, просто потому, что им дрова особо некуда девать стало. Туляки насчет выращивания зерна и мяса идею весьма серьезно подхватили, но даже для обеспечения сеном и силосом хрюшек нужны были нормальные луга – и тамошний народ приступил к массовой вырубке окружающего поселок леса. Причем работу они проводили, я бы сказал, очень «экологично»: летом с участка убирали всю хвою, выгребали мелкую поросль (и все собранное складывали в большие компостные кучи, обильно «удобряемые естественной органикой», потом зимой рубили большие деревья, следующей весной корчевали большие пни, ямки засыпали землей и все засевали травой. А через пару лет уже получившуюся лужайку перепахивали (выгребая из земли не перегнившие корни) – и засевали уже «культурными растениями», предварительно «вернув» на поле весь уже перегнивший компост. Правда, эффективность такого «экологичного земледелия» была невысока, за сезон у них получалось расчистить всего пару гектаров – но они и другие «техники» использовали. В частности, свои «главные поля» они создали, просто вырубив два десятка гектаров леса, где пни просто сожгли. Но в последнее время они от такой практики стали быстро отходить: сами выяснили, что лучший уголь для металлургии (если использовать все же именно сосну, которой было на порядки больше, чем, скажем, березы) получается как раз из пней.

А как раз массовое пополнение поселков (кроме собственно Тулы там организовалось и с десяток небольших поселков, как правило возле «полезных месторождений») взрослыми пришельцами сильно помогало в деле раскорчевки угодий: два мужика с топорами и лопатами за день пень вековой сосны доставали из земли практически гарантированно. А так как прокормить корчевателей стало теперь куда как проще…

Проще в том числе и потому, что все пригодные полянки в лесу народ тоже максимально задействовал в сельском хозяйстве, да и заливные луга, на которых все же деревьев росло очень немного, а кусты вырубить оказалось несложно, тоже в дело пошли. Да и количество сельхозкультур изрядно прибавилось: экспедиция, отправленная за новыми перепелами, вернулась еще и с луком (луковицы были довольно мелкими, но уже для использования вполне годными), в отправленная два года спустя экспедиция за солью приволокла и долгожданную репу. И горох (хотя нынешний был каким-то мелким – но рацион и он прилично разнообразил).

А еще рацион разнообразили разные травы, названия которых я вообще не знал. Зато с удовольствием поглощал в огромных количествах: все же трава разная росла быстро и было ее много, так что в летнее время именно трава и была основой нынешних рационов. А после того, как экспедиция привезла довольно много соли и я показал, как квасить толстые сочные листья каких-то «капустоидов», то и в зимнее время ее активно употребляли. Все же железные обручи для бочек – это гигантский шаг в деле прокормления народа: тут тебе и квашеная капуста (ну, я так эту траву зазывал), и грибы соленые. А Дон – он по прежнему впадал в море скорее Черное, Азовского пока еще не получилось, и добраться до соляных озер было довольно просто.

Вообще-то ниже по Дону тоже разные племена проживали, но «соляные экспедиции» с ними в войны не вступали. То есть несколько попыток тамошних аборигенов «отнять и поделить» имели место быть, однако «монгольский» лук и стрелы с железными наконечниками очень быстро тамошним гражданам объяснили неуместность агрессивного поведения. И оттуда тоже пошел небольшой поток переселенцев, но не в Столицу и не в Тулу: небольшой поселок на слиянии Дона с какой-то другой довольно большой рекой (по мне, так она весной даже куда как шире Дона разливалась) в полутора сотнях километров от Столицы к югу тоже начал бурно расти. Там просто места были довольно неплохие именно для развития сельского хозяйства: практически безлесая долина реки шириной километра в полтора позволяла очень просто поля организовывать. Конечно, в половодье там было с полями несколько не очень, но злаки всякие на заливных лугах росли замечательно, и лучше всего там именно овес рос. А полтораста километров – расстояние все же не особо большое…

Опять же, в тех краях и руды болотной было даже побольше, чем возле Столицы, так что народ там начал неплохо на собственных ресурсах развиваться – однако по-прежнему на учебу молодежь отправлялась отовсюду именно ко мне. Тем более, что потом домой они возвращались в грузом очень полезных знаний, и груз этот был действительно весом: я все же придумал, как бумагу делать. Плохонькую, довольно толстую и желтую – но на ней всяко можно было записать важную информацию для последующего прочтения, а что книги с набором знаний выходили тяжелыми – так уж лучше такие, чем вообще никакие. Потому что кое-что «на местах» именно по книгам и изучали, хотя многое без демонстрации в работе изучить было и невозможно. Например, сколько бы я не рассказывал нашим кузнецам о том, как делать паровые машины, слова пользы приносили крайне немного: мой первый трактор им починить удалось только через два с половиной года. Просто потому, что сам я участия в работе вообще не принимал, так как заранее решил, что ремонтировать его просто смысла нет: чтобы трактор проработал долго, нужно использовать совсем другие материалы, и пока у меня не будет массового производства стали, тратить время на все это вообще смысла не было.

А чтобы производить сталь в товарных количествах, нужно было сначала сделать дофига всякого, например, при отсутствии избытка безработных мужиков очень нужны были для этого паровые машины для того, чтобы насосы воздушные в действие приводить. Да, я знаю, что в древности как-то и без паровых машин перебивались, но как именно, я и понятия не имел, так что выкручивался как мог. И выкручивался в целом неплохо, только очень уж медленно – а народ бросился мне активно помогать уже после того, как трактор снова сломался, проработав на этот раз уже почти четыре дня. Ну да, ось кривошипа они все же из какой-то паршивенькой стали смогли сделать, но ось маховика для них оказалась уже изделием совершенно неподъемным. Да и деревянные подшипники оси оказались, ко всеобщему удивлению, совершенно недолговечными – а меди, как и раньше, у нас не было, и я вообще не знал, где ее взять. То есть знал, что она где-то на Урале должна водиться, но вот где именно и как туда сейчас добраться…

А чтобы сделать нормальный трактор без меди, нудна была разнообразная сталь, а чтобы сделать сталь… ну да, я уже говорил. И поэтому поначалу сделал упор на чугунное литье, причем вовсе не для того, чтобы в каждом доме были чугунки. Хотя чугунки да, появились, и даже по несколько штук появились, а еще появились чугунные сковородки. Но мне требовались станки, хотя бы простенькие токарные. То есть простенький у меня был, один, деревянный – я на нем как раз делали своей первой здесь паровой машины и обтачивал – но когда обтачивать металл модно только кусками песчаника, производительность получается совершенно удручающей. Что, собственно, кузнецы и на своей шкуре прочувствовали – а потому мне в новой работе усердно и помогали. Ведь «котики сказали, что нужно делать», а вот что все сделать получится быстро, они не говорили.

И, как зверики и «обещали», сделать задуманное получилось, на что ушло целых десять лет. Почти десять, я себя порадовал «работающей машиной» как раз на собственное тридцатилетие. Машина получилось совсем небольшой, да и мощность у нее была «демонстрационной» – но она уже могла крутить вал токарного станка. Небольшого, почти игрушечного – но на нем я сделал уже детали для станка побольше, а на большом станке смог сделать и детали «большого» мотора, на что потребовалось еще почти три года…

Моторы я сделал уже не паровые: я решил, что с паровозами у меня как-то не особо кузяво все вышло. А так как уже стало довольно много масла всякого образовываться (и конопляного, и льняного, и какого-то – особенно вкусного – из разных «родственников капусты»), я решил, что наш выбор – мотор калоризаторный. А пока я делал еще первый, для нужд металлургии я по ходу дела изготовил несколько реторт для выжигания угля – и оказалось, что при этом получается довольно много всякого другого, причем вполне горючего. Особенно много получалось скипидара из пней сосновых, но там кроме скипилара еще много чего конленсировалось. Например, уксус (нафиг мне не нужный) – но если конденсат пропустить через известковую крошку, то полученная жидкость прекрасно горела. А если ее еще и перегнать разок, то горела (одна их фракций) очень даже интересно: фитиль, ей пропитанный, прекрасно загорался от искр, выбиваемых из пирита. «Так в Державе появились зажигалки ©»…