Девять жизней (СИ) - Номен Квинтус

Очень усердно делал – и сделал: к началу апреля у меня появилась первая железная труба. Трубка, длиной сантиметров семьдесят и диаметром… примерно как водопроводная на три четверти дюйма. Очень примерно, я ее даже измерять не стал…

В прошлой жизни я такие уже использовал, но тогда их не я делал, а другие кузнецы – а теперь сам научился такое чудо делать. И летом у меня уже таких труб стало восемнадцать штук, а к осени и труба диаметром в пятнадцать примерно сантиметров была закончена. И осталось мне совсем чуть-чуть всякого доделать… в смысле, немного доделать, но очень непростых и очень железных вещей. И я работой так увлекся, что вообще не следил за тем, что в деревне и вообще в державе происходит. Ни за тем, как там дела с урожаем идут (мне было достаточно и того, что «урожай собрали неплохой»), ни за тем, как люди живут (ну, родилось еще около шести десятков младенцев, так хорошо – а что человек десять помереть успело, так это плохо).

Я даже появление у меня в комнате на полу медвежьей шкуры заметил только после того, как меня Вета спросила, нравится ли она мне… впрочем то, что новый дом почти на этаж вырос, я все же заметил. И не смог не обратить внимание на то, что Васа для нового дома и черепицы наделал… много, сложенная во дворе в штабель она кубометра три занимала. Но все же дом не достроили (на завершение этажа кирпичей немного не хватило) – однако меня это не расстроило. Совсем не расстроило, а вот когда я запустил то, что мне все же удалось сотворить, я немного расстроился. Не потому, что у меня что-то не получилось, а потому, что все остальные люди даже не заметили моего выдающегося достижения.

То есть я подумал, что не заметили – но оказалось, что очень даже заметили. И я это осознал, когда мне четыре вождя племен, входящих в Державу, преподнести на самом деле царский подарок: примерно такой же «халат», в котором вокруг все люди и ходили. Вот только тот, что подарили… преподнесли мне, был сшит из горностая. Льняными нитками сшит, а застегивался этот халат на медные пуговицы…

Жизнь третья: Гремя огнем

Нельзя сказать, что за прошедший год я вообще ничего «по хозяйству» не делал. Все же желал, и довольно много всякого, например, следил за постройкой нового дома – просто делал я все это практически «не приходя в сознание». Потому что «основная работа» занимала все мои мысли – но она все же не мешала мне и всем прочим заниматься. Тому же Васе я не просто сказал, что мне черепица нужна, а сделал для него деревянные формы, в которых он эту черепицу и лепил, еще сам сделал «формы», по которым в доме выкладывали окна и внимательно следил (наученный «опытом прошлой жизни»), чтобы парни строили именно то, что я запланировал.

Но получалось (в смысле, из «побочных работ») далеко не все: те же перепелки как-то не «взлетели». Причем самым бестолковым образом не взлетели: два перепела сдохли, и никто не понял, почему. А одни перепелки… яйца-то они несли, но исключительно «диетические», да и сезон яичный был у этих птичек коротковат, их через год уже нужно было в суп отправлять.

Но я и на подобные неприятности особого внимания не обращал, потому что с каждым днем все ближе подбирался к своей цели – и достиг ее уже в самом начале января: у меня заработала паровая машина. Слабенькая и, скорее всего, не очень даже и хорошая – но она, силушку продемонстрировавшая аж в четыре с чем-то лошадки, «экономическое положение» всей Державы изменила коренным образом. В прошлой жизни такая же (почти такая же) машинка обеспечивала водой мой дом, но в этой я подумал, что воды и тетки с реки наносят сколько потребуется, так что задачу для машины я придумал принципиально другую.

Машина у меня получилась примерно такой же, какую я и в прошлой жизни сделал: то есть такой же вонючей (так как смазывалась она топленым свиным жиром) и, наверное, такой же бестолковой, так как огнетрубный котел и пароперегреватель, сделанный из двух трубок, давление обеспечивали не больше восьми с половиной атмосфер – а до этих «атмосфер» котел требовалось еще и разогревать почти час. А чтобы машина все же силушку свою молодецкую могла какое-то отличное от нуля время демонстрировать, в нее требовалось подливать водички (лучше всего дистиллированной, в крайнем случае дождевой) литров по пятьдесят-шестьдесят в час, и дров тоже чуть меньше полуцентнера в топку подбрасывать. Ну с дровами я точно ничего сделать не мог, в смысле, автоматизировать процесс запихивания их в топку – а вот с водой все же кое-что придумал. У меня изначально в котел полтораста литров воды влезало, но я в процессе дальнейшей работы добавил еще один котелок (точнее, просто бак, в который воду можно было в любое время подливать) и из него в котел воду можно было перекачать ручным насосом. Так что конечная конструкция, которую мне удалось собрать в самом конце апреля, выглядела страшновато – но испытания показали, что она все же работала!

Машина работала, то есть трактор паровой. И проработала она почти два полных дня, успев вспахать за это время около десяти гектаров полей – а потом она сломалась. То есть она и в рабочее время трижды ломалась, у нее ремни, из кожи зубра сделанные, лопались, но ремни заменялись довольно быстро – а вот когда у нее сломалась ось кривошипа, быстро починить ее было уже невозможно: я эту ось сам почти два месяца делал, однако и то, что машина успела наделать, на народ впечатление произвело ошеломляющее. И мне обломился «ценный подарок»…

А еще мне обломилось сразу два десятка срочно назначенных «помощников»: все кузнецы Державы примчались в деревню, и каждый еще по несколько подмастерьев с собой захватил – и они буквально лучились энтузиазмом и желанием понаделать новых машин. И народ считал просто: если один я машину строил два года, то двадцать человек смогут за месяц такую же сделать. Но я даже им рассказывать про девять женщин не стал: они просто не поймут. Как не поймут и того, что даже если лучшие кузнецы научатся хотя бы трубу для котла делать быстрее, чем за полгода, то это уже будет чудом. Однако меня заинтересовало совсем другое: мне было очень интересно, где люди взяли пуговицы для моего горностаевого халата?

Пуговицы были… это были довольно тоненькие медные пластинки, миллиметра по полтора в толщину и диаметром… они в форме бабочки были (галстука-бабочки, причем который собаки неделю грызли), с размахом «крыльев» от двух до двух с половиной сантиметров. И было их всего три штуки – но они ведь были медные!

Однако выяснить первоисточник пуговиц мне не удалось: все, что я узнал, так это то, что их взяли у каких-то людей «из-за большой реки» где-то на востоке, но я даже не выяснил, о какой реке шла речь. Думаю, что из-за Волги (или ее предшественницы), но уверенности в этом у меня не было ни малейшей. Да и внимательное разглядывание целых металлических изделий натолкнуло меня на мысль, что делали их из кусочков меди самородной…

Ну и плевать на пуговицы: мне бы с железом разобраться. Потому что ось сломалась именно из-за того, что она была железной: металл-то довольно мягкий, при больших нагрузках (и от грязи, попадающей на него) быстро истирается – а вот сделать то же самое, но из стали, я пока не мог. И никто не мог просто потому, что стали вообще почти не было. Однако наличие толпы кузнецов-энтузиастов позволило мне сделать кое-что другое, в результате чего этот энтузиазм лишь вырос: я все же выстроил «другую большую печь» и чугунный оковалок все же расплавил. И из расплавленного чугуна смог отлить с дюжину котелков-чугунов. Кривых, с толстыми стенками – но чугунных, прочных – и народ новшество оценил очень положительно. Вообще-то чугунки у меня были лишь «попутным отходом отработки технологии, но они обеспечили результат уже совсем позитивный: начался буквально взрывной рост населения в Державе. Причем не столько даже от происходящего «демографического взрыва» (а детей тоже стало гораздо больше рождаться и даже выживать), а потому, что откуда-то очень издалека стали новые семьи и целые племена приходить «под покровительство котиков». И не только в соседнюю деревню (которую я снова обозвал Столицей), но и в бурно растущий поселок «западного племени», который я назвал для простоты Тулой. То, что он точно был не на месте будущего города, я уже выяснил, но на какие-то полсотни километров «отклонения координат» я тоже решил не отвлекаться, тем более, что другого относительно крупного населенного пункта там вообще не было – а вот металлургическое производство уже было. Небольшое, но для нужд нынешнего населения пока вроде достаточное: там и топоры делались, и наконечники для стрел, и гвозди… А еще там начали делать железные швейные иголки и рыболовные крючки.