Регрессор в СССР. Цикл (СИ) - Арх Максим

— Гм, а имя у этих высших сил есть? — поинтересовался я, обдумывая столь неожиданный толстый намёк на худые обстоятельства.

— Может и есть, — пожал плечами собеседник, улыбнувшись. — Может берегут они тебя — шалопая. Не дают пропасть.

«Это на что он намекает? На наш разговор на банкете? Так они ж сами всё сделали, чтобы я не выступал! Гм… То есть, что он хочет сказать, что это они сделали специально? Специально предложили мне петь металл, чтобы я отказался от выступления?! Неужели так?» — поразился я пришедшей догадке и осторожно спросил: — Но почему Вы не захотели, чтобы я выступил на «Песне»?

— Умный ты мальчик, Саша, — улыбнулся директор Госконцерт и поставил пустой стакан на стол. — Тогда подумай, чтобы с тобой было, если бы ты выступил, как планировалось и один единственный из всех исполнителей спел бы песни на английском языке? Все на русском, как люди, и лишь один возомнивший о себе Васин хочет петь…

— На языке вероятного противника, — закончил Васин фразу за одним из тех кто, вероятно, меня спас.

И ведь действительно, если подать такое событие, как песня на иностранном языке, что называется: под нужным соусом, то становится даже не по себе, когда представляешь, какую огромную дискредитацию моего светлого лика мне удалось избежать. В голове мгновенно возникли слова: вражеский наймит, превозносящий Западные ценности и хиппи, позорящий советскую эстраду.

Через мгновение эти слова преобразовались в заголовки газет и журналов, в которых советские деятели культуры клеймили позором американского приспешника, устраивающего шабаш на эстраде, не оставляя от того светлого лика и следа.

Всё это настолько отчётливо проявилось в мозгу, что лоб мгновенно покрылся испариной.

«Блин. А ведь если бы мне не предложили петь металл, а попросили бы исполнить обычную песню на английском, то я бы ведь спел её без проблем. Спел бы, и попал бы в ловушку. Нет, конечно, скорее всего, я, в конечном итоге, смог бы от этого дела отбиться, и открестится, например, сказав, что это была шутка. Но, тем не менее, осадок бы от разгромных статей в газетах в народе остался бы на долгие, долгие годы».

— Спасибо Вам и товарищу Лебедеву, — сказал я, полностью осознавая, им пришлось пойти, фактически, на должностное преступление, выполнив поступивший им приказ сверху не совсем так, как, наверняка, планировалось.

— Сочтёмся, — хмыкнул тот и предложил вернуться ко всем.

В комнате же в это время второй секретарь Минкульт рассказывал, находившейся в шоке, маме, какое количество сберегательных книжек ей следует завести.

— Вы, Вера Сергеевна, заведёте пятьдесят книжек в разных сберегательных кассах. Будет лучше, если часть из них будет оформлено на вашу мать. Как только оформите, передадите нам реквизиты, и мы в течение месяца переведём по сто тысяч на каждый счёт. Таким образом, наша страна, в лице Министерства культуры выполнит взятые на себя обязательства.

Мама, выслушав это, перевела взгляд с, то и дело вздыхающей, бабушки, сидящей на стуле в углу комнаты, на меня, и еле слышно прошептала:

— Саша… Но зачем нам такие деньжищи?! Нам же их в жизнь не потратить!!

— Пусть будут. Полежат — не испортятся. Их хлебом не кормить. А коль станут не нужны, то печку ими в деревне будем зимой топить, — уверенно сказал милый мальчик и, вероятно от перевозбуждения, заржал как конь.

Через минут двадцать, ещё раз напомнив нам, чтобы мы о деньгах никому не рассказывали и, естественно, ими не сорили, столь приятные гости решили-таки откланяться.

Однако перед тем как уйти Мячиков взял меня за локоть и попросил небольшой аудиенции тет-а-тет.

Прошли вновь на кухню, и я закрыл за собой дверь. «Тесть» сел за стол, жестом показал, чтобы присаживался, и, подождав пока я размещусь на табуретке напротив него, вздохнув, произнёс:

— Вот ещё что, Саша, о чём я хотел с тобой поговорить…

— ?..

— Мы своё обещание выполнили. Гонорар — огромный гонорар, мы тебе выплатили! Теперь дело за тобой.

— Ну, вообще-то, вы не обещание выполнили, а долг отдали, — напомнил я, но в бутылку не полез, а, чуть снисходительно улыбнувшись — как мы миллионеры всегда делаем, небрежно, но аккуратно, спросил: — Что от меня нужно на данном этапе?

— Сейчас три вещи. Во-первых, расскажи, что у тебя происходит с МГК?

— А во-вторых?

— Сначала МГК…

Я пожал плечами и рассказал о проекте «хищник» и трудностях, связанных со съёмкой, а точнее о том, что мне впарили целую когорту родственников в размере тридцати восьми особей разных полов и возрастов.

— Ничего себе?! Во секретари дают! — искренне удивился замминистра и негодующе покачал головой. — Ну и заварил, Васин, ты кашу!

— Ничего. Разберёмся как-нибудь, — постарался обнадёжить его Васин.

— И что будешь делать?

— Пока не решил, но ясно одно — такое количество новых актёров в тот фильм, который я хочу снять, однозначно, не влезет. Поэтому необходимо будет придумать другой сюжет, а точнее сказать другой фильм.

— А если в сценарий добавить, переписав его?

— Никак. Тогда это будет совсем другая картина. В общем, сейчас я ничего по этой теме сказать пока не могу. Мне нужно время, чтобы хорошенько всё обдумать.

— Ясно. Думай. А пока второй вопрос: американец попросит новый музыкальный альбом. И ему абсолютно всё равно, в каком стиле он будет. Говорит, что у тебя в любом стиле получится великолепно. Если же материала на полноценную пластинку у тебя сейчас нет, то он умоляет, выпустить хотя бы один миньон из двух песен.

— Не вопрос. Давайте запишем.

— Что так просто? — удивился тот. — Или у тебя есть какие-то наработки?

— У меня всегда есть какие-то наработки, — хмыкнул я, но, чтобы тот не обольщался, пояснил: — Конечно, на целый большой альбом, выдержанный в одной стилистике, материала пока не наберётся, но вот пару песен для мини пластинки найти и записать вполне себе можно.

— Отлично! — кивнул тот. — Договорились. Позвонишь на «Мелодию» и договоришься насчёт времени для звукозаписи. Телефон ты знаешь. Их предупредят и всё решишь.

— Окей.

— Заканчивай уже со своими американизмами!

— Ок!

— Васин!

— Я вас слушаю…

— То-то! С этим разобрались. Тогда третий вопрос… и касается он новой киностудии.

— Точнее сказать — автобазы, — поправил я замминистра.

— Не только автобазы. Принято решение ещё передать практически достроенный кирпичный завод. Он соседствует с автобазой, так что это очень удобно, — обрадовал тот. — Сейчас там демонтируется уже установленное оборудование: печи и механизмы. Всё вывозится на другое производство. Скоро всё, что нужно, вывезут и в тех помещениях начнётся реконструкция. К концу весны строители обещают всё сдать. Там большие помещения, так что развернуться будет где.

— Круто, — похвалил Саша, прикидывая каких размеров, тогда получится будущая киностудия.

«Ведь завод — это всё же завод. Это, блин, не автобаза. Там размах покруче… А что же касается трубы…»

— Товарищ Мячиков, а там труба есть?

— Что за труба? — не понял тот.

— Ну, наверняка, на предприятии такого уровня, обязательно есть какая-нибудь труба, предназначенная для того, чтобы, например, дым выпускать из горячего цеха или, скажем, из котельной.

— Не знаю. Может и есть.

— А Вы узнайте. И если есть, то скажите строителям, чтобы её не разбирали, а законсервировали.

— Зачем?

— Да мало ли… Например, можно к ней декорацию какую-нибудь пришпандорить, и будет у нас здоровенный небоскрёб или скажем гора… Ну или ещё чего придумаем… В общем, наверняка, пригодится в будущем для съёмок. Так что не надо её ломать, если, конечно, она там есть и, если её ещё не демонтировали.

— Хорошо. Дам команду, — согласился со мной собеседник и вернулся к третьему вопросу. — Так вот, директором киностудии «Знамя мира» будет назначен третий заместитель министра. Ты его должен знать. Дорн его фамилия.

При этих словах я улыбнулся, вспоминая единственного «выжившего» при встрече со мной «агента 007» в Минкульт и утвердительно кивнул.