Римлянин. Финал (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

«Может, следовало убрать эти крупнокалиберные орудия и установить средние калибры?» — спросил себя Таргус. — «Нет, лучше дождаться результатов испытаний „Ютландии“, а затем что-то думать и решать».

Карл Готфрид стоял рядом с Вильгельминой Прусской, выглядящей сейчас как образец скромности и кротости, и что-то объяснял ей с равнодушным выражением лица.

Одета прусская принцесса в чёрно-белое платье, в унисон с мундиром кронпринца — она прекрасно знает, что он любит практичность, поэтому платье простое, без лишних украшательств, в точном соответствии со шлезвигской модой.

«Хотя что такое „шлезвигская мода“ и где она?» — спросил себя Таргус. — «Это просто массовые фабричные изделия четырёх десятков типов для каждой половозрастной категории — иногда меняются детали, в соответствии с изменением модных веяний, но высокой модой это точно не назвать. Впрочем, чему я удивляюсь? Эту „высокую моду“ формируют люди, систематически обжирающиеся на шлезвигских столах…»

Особой красотой Вильгельмина, к сожалению, не отличается — записной красавицей её не назвать. Но что-то особенное в её внешности есть, во всяком случае, она не уродина, как многие представительницы монарших домов, страдающих от поколений инцеста.

Таргус отметил для себя высокий лоб, прямой нос, умные голубые глаза, тонкие губы, а также небольшой рост — примерно 160 сантиметров, что, в целом, соответствует среднему росту женщин Германии.

Впрочем, Карлу Готфриду, действительно, всё равно, потому что его больше интересуют политические последствия брака, а не то, как он будет жить с этой женщиной — в истории очень много прецедентов, когда аристократы просто не живут со своими жёнами. Ярчайшим примером служит Фридрих II, дядя Вильгельмины.

«Но в случае с Фрицем это потому, что он педераст», — подумал Таргус. — «Поэтому лучше, всё-таки, жить с женой, даже если не любишь, чтобы не заподозрили в чём-нибудь непотребном».

На торжественном спуске на воду «Кайзера Карла VI» присутствовали также король Пруссии Фридрих II и его невестка, Луиза Амалия Брауншвейг-Вольфенбюттельская, мать Вильгельмины Прусской и вдова Августа Вильгельма Прусского, младшего брата короля.

Эти двое и подошли к Таргусу, когда суперкрейсер загудел двигателями и двинулся по Кильской бухте к выходу в Балтийское море.

— Это величайшее достижение, Ваше Императорское Величество, — после поклона сказала ему Луиза Амалия.

— Наверное, — пожал плечами император. — У меня таких много, но спасибо…

— Смотрю на этот корабль и вижу вашего отца, Ваше Императорское Величество, — сказал Фридрих II Марии Терезии. — Воистину, образец силы, стойкости и боевого духа.

— Я признательна вам за такую оценку, — улыбнулась императрица.

— Всё интересное уже произошло, — сказал Таргус. — Сейчас будет салют и бесплатные угощения, но это для граждан, поэтому предлагаю поехать в мой кильский дворец и обсудить насущные вопросы.

— Не вижу причин возражать, — улыбнулся Фридрих II.

— Дорогая, составь, пожалуйста, компанию Луизе Амалии, — попросил император. — Мы с Фридрихом поедем на старой машине.

— Хорошо, любимый, — улыбнулась Мария Терезия. — Готфрид, ты поедешь с нами или?..

Кронпринц сделал жест в духе «Не сейчас!» и медленно повлёк за собой прусскую принцессу — вероятно, хочет прогуляться с ней по набережной. Естественно, за ними сразу же пошёл контуберний палатинских гвардейцев.

Таргус сел в свой старый Эрлах.1, причём на место водителя — ему начало нравиться ездить самостоятельно, потому что модернизация узлов пришла к закономерному упрощению управления. Это тот же автомобиль, но он отличается от себя четырнадцатилетней давности тем, что «начинка» его полностью заменена.

Мария Терезия с Луизой Амалией сели в Эрлах.7, отличающийся от первой модели чуть большим комфортом и невероятной роскошью отделки. За последнее этот автомобиль и не нравится Таргусу — они превратили его, по воле Марии Терезии, в мобильные императорские покои, начисто убив дух транспортного средства.

Фридрих II сел в переднее пассажирское кресло и уставился в лобовое стекло. Ему до сих пор страшно ездить на безлошадном транспорте, но Таргусу он уже давно доверяет.

Машина бесшумно тронулась.

— Нам ехать двадцать минут, поэтому давай быстро к делу, без расшаркиваний и раскачки, — произнёс Таргус, выезжая на улицу IX-го легиона «Социис». — Что ты хочешь за Вильгельмину? Твой дипломат выразился очень неясно и намекнул, что это должен быть разговор тет-а-тет.

— Я хочу немногого, — ответил на это король Пруссии, держащийся за ручку безопасности, закреплённую над боковым окном. — В первую очередь — гарантии неприкосновенности Пруссии. Во вторую очередь — военная помощь на Филиппинах. Местные жители оказались гораздо более серьёзной проблемой, чем все думали.

Таргус знал об этом заранее — его «этнографы» исходили Филиппины вдоль и поперёк, поэтому собрали массу ценной информации.

Например, стали известны подробности о народе моро, имеющего славные воинские традиции многовековой войны против соседей. Среди них есть особая категория воинов-мечников, употребляющих перед боем наркотические травы, делающие их нечувствительными к боли.

Один из «этнографов» даже сумел сфотографировать ритуальный поединок между двумя воинами, которые очень долго рубились мечами, нанеся при этом друг другу десятки смертельных ранений.

Естественно, они оказали очень жестокое сопротивление прусским солдатам, которым это, почему-то, очень не понравилось и это привело к многолетней войне без особого смысла и прогресса.

Побережье Филиппин Фридрих II контролирует с помощью флота, но вглубь островов продвигается крайне медленно, потому что моросы легко жертвуют жизнями, лишь бы убить побольше пруссов.

Влезать в это Таргус бы очень не хотел, хотя ему всё равно — в течение нескольких лет всё это утратит какое-либо значение.

— В третью очередь — мне нужно усилить индустриализацию, — продолжил король Пруссии. — А также, я бы хотел хотя бы один осадный суперкрейсер.

— Тебе не кажется, что это слишком много за одну принцессу? — спросил Таргус, сворачивая на улицу Битвы на Ла-Манше.

— Взамен суперкрейсера я обещаю провести масштабные реформы в образовании, — ответил Фридрих II. — Латынь станет вторым главным языком, наравне с немецким. Также я обещаю увеличить своё участие в строительстве дороги до 10%.

— Мне было бы намного приятнее, начни ты сразу с этого, — улыбнулся Таргус. — Я сразу скажу тебе, что согласен — всё будет.

Он посмотрел в зеркало заднего вида и увидел две бронированные машины сопровождения. Это тоже несусветная роскошь, недоступная больше никому, кроме него — некоторые иностранные благородные дома не могут себе позволить даже просто автомобиль для статуса, а бронированная шестиместная машина — это вообще что-то невообразимое.

Но у Таргуса есть — всего их шесть штук и нужны они исключительно для официальных выездов.

— А теперь к планам, — произнёс он. — Свадьбу назначим на следующий месяц, а уже после неё начнётся полномасштабная война сразу против «Италии» и Османской империи. Давно пора освободить Рим и Византий от варваров.

— Какова моя роль? — спросил Фридрих II. — И что я получу?

— Твоя роль — военное участие в «Италии», — ответил император. — Османов я полностью беру на себя. Что ты получишь? Борнео, а также острова Ява, Суматра и Сулавеси. Ты мечтал о колониальной империи — ты её получишь. Но Папу нужно низвергнуть.

— А в Европе?.. — спросил король.

— Нет, — покачал головой Таргус. — Это моя сфера влияния — мы уже обсуждали это.

— Да, я помню, — поморщился Фридрих II. — Я просто уточнил.

— Ничего не изменилось, — улыбнулся император. — Чего тебе жаловаться? Независимость у тебя есть? Есть. Колонии есть? Есть. С Филиппинами тебе поможет Карл Франц — его до сих пор не отпустили эти мечты колонизировать Австралию. У него есть несколько свободных кораблей и парочка когорт бесшабашных морских легионеров — думаю, этого будет достаточно для избавления тебя от всех этих неприятностей.