Сети Госпожи ужаса (СИ) - Чайка Дмитрий
— Очень просто, — ответил я. — Мы обяжем всех тамкаров отчитываться тебе после каждого рейса. Ты будешь расспрашивать их обо всем, не упуская ни малейшей мелочи. И тебе будет дано право наделять их поручениями, что именно нужно узнать в следующий раз. Тебе будут докладывать из харчевни в порту, а еще рекомендую познакомиться с веселыми вдовушками, продающими свою любовь за обол.
— Мне общаться с этими отбросами? — с гадливостью на лице посмотрела на меня Кассандра. Да, тут я малость перегнул палку. Все же царевна.
— Отбросов нет, сестрица, — развел я руками. — Есть кадры.
— Кадры? — она наморщила лоб. — Это еще что такое?
— Или, лучше сказать, полезные люди, — поправился я. — Служанку толковую к ним пошлешь. И вот еще что! Ни одна новость не может быть принята на веру, если ее принес один человек. Все, что попадает ко мне, должно быть перепроверено. А если весть слишком важна, то ты говоришь, что это слух, и что пока не ручаешься за его достоверность. Поняла, сестрица?
— Поняла! — Кассандра посмотрела на меня как-то странно, а потом выдавила из себя. — Знаешь, кого ты напоминаешь мне сейчас? Батюшку покойного. Он именно так всегда и говорил. Жаль только, к концу жизни сильно ошибся. Не поверил мне.
— Государь, — Филон просунул голову в дверь. — Царица почтительно просит вас прийти к ней. Родила она.
— Пошли, Кассандра! — вскочил я.
Измученная родами Креуса, бледная, и искусанными губами, лежала в душной комнатушке, где кислорода, по-моему, не осталось вовсе. Окошки, и без того крошечные, заткнули тряпками, а тяжелый чад от тлеющих жаровен живо напомнил мне сауну. Жена смотрела на меня виновато и, по-моему, даже плакала только что.
— Все хорошо, царица? — спросил я ее, присев рядом. — Где ребенок-то мой?
— Унесли, — голос Креусы дрогнул, а по щеке прокатилась одинокая слеза. — Прости меня, господин мой. Не вышло у меня ничего. Я в следующий раз лучше свой долг исполню.
— Да что случилось-то? — не выдержал я. — Кого ты родила? Ребенок здоров? Почему унесли?
— Здоров, — отвернулась Креуса, стыдливо смахивая слезу. — Дочь я родила. Прости! Прости! Я еще много крепких сыновей тебе рожу. Клянусь! Не получила я благословения Великой Матери. Видно, малы мои жертвы были.
— У меня дочь? — не на шутку обрадовался я. — Так это же хорошо!
— Как хорошо? — непонимающе посмотрела на меня жена. — Дочь — это плохо! Долг царицы — сыновей-воинов рожать своему господину. Дочерей пусть рожают наложницы.
— Слушай, — поморщился я, — ты думай, как знаешь, а я рад. Я всегда дочь хотел.
— Да как же так! — Креуса, мир которой только что рухнул, совершенно растерялась.
— Да вот так! — пояснил я и повернулся к рабыням. — Бегом! Несите сюда мою дочь. И окна раскупорьте. Тут дышать нечем.
— Я сейчас! — Креуса начала подниматься с ложа, но я прижал ее к подушке.
— Ты с ума сошла! Лежать нужно пару дней. Кровью истечешь! Лед бы приложить, да где бы его тут взять…
— Да как же… — в очередной раз Креуса посмотрела на меня с тупым недоумением. Она не понимала, что происходит. Да и остальные не понимали тоже. В родах умирало несметное количество женщин, особенно тринадцатилетних девчушек, которых сбывали с рук сразу же как только они начинали ронять свою первую кровь. И это считалось делом более чем обычным.
— Елки-палки, — покачал я головой. — Как все запущено-то. Ни асептики, ни антисептики. Мне Рапану врача из Египта обещал, да что-то все никак. Дикое время! Вот ведь угораздило меня. И этим придется заняться.
— Вот, господин! — рабыня протянула мне крошечный красный комочек, замотанный в полотно.
Я взял дочь на руки, подержал немного и передал ее Креусе, которая тут же приложила ее к груди.
— Как же нам ее назвать? — задумался я.
— Как будет угодно моему господину, — в первый раз за сегодня улыбнулась Креуса. — Ей любое имя подойдет. Она ведь дочь прославленного отца.
— Дочь прославленного отца… Или слава отца…что-то знакомое, — я перевел эту фразу на ахейский. — Ну, конечно же! Клеопатра! Я назову тебя Клеопатрой, дочь моя.
Глава 4
Год 2 от основания храма. Месяц второй, называемый Дивойо Омарио, богу Диво, дождь приносящему, посвященный. Февраль 1174 года до н.э. Сифнос.
— Не Парфенон, но сойдет!
Это была первая мысль, что пришла мне в голову, когда все леса с храма были сняты, а на кровлю уложен последний лист свинца. У меня железа мало, а вот этого металла как дерьма за баней. Его вместе с серебром выплавляют.
Приземистый, тяжеловесный храм был слегка похож на классические образцы, но именно что похож. Ему недоставало той ажурной легкости, устремленной к небу, что получалась у более поздних греков. Да и крошечный он, едва ли метров на сто квадратных, если вычесть колоннаду. Потому-то и управились так быстро. Сотни людей трудились здесь бесплатно, приходя известку мешать и таскать камень, оставив мастерам лишь тонкую работу. Они хотели прикоснуться к великому, вкусив божественной благодати.
И вроде бы ничего особенного, а с другой стороны, тут и такого ни у кого нет, а потому стоявший рядом со мной Анхер раздувался от гордости и имел на это полное право. Это он привнес в архитектуру святилища египетские мотивы, сделав здание чуть более основательным и кряжистым, чем мне бы хотелось. Нет, храм по-своему даже красив. Он, вынесенный на каменный язык узкого мыса, обнимающего гавань, внушает немалый трепет. Храм прекрасно виден с моря. Это ведь дом бога. Сам Посейдон-Поседао живет здесь. Тот, кто не верит, может пришвартоваться в порту, заплатить пошлину, расторговаться на рынке, потому что без сифносской монеты здесь делать нечего, а потом зайти в храм и убедиться в этом лично.
Бог моря сидит в огромном кресле, с трезубцем в руке, и смотрит на ничтожного просителя ярко-голубыми глазами, сделанными из афганского лазурита. Глаза получились пронзительные и жуткие, великолепно сочетающиеся с устрашающим выражением лица. Очень знакомого лица, кстати. М-да… Даже меня пробрало, если честно, а что уж говорить про местных, испокон веков поклоняющихся ручьям, деревьям и камням особенно затейливой формы. Такая персонификация божества здесь в новинку, ведь ни на островах, ни в материковой Греции храмов нет. И жрецов нет. Не по карману нашей чахлой экономике содержать дармоедов, и по совместительству конкурентов за власть над умами. Богам тут молятся у каменных жертвенников, а жрецами считаются цари. И даже у жертвы предусмотрительно вырезается только бедро, а остальное съедается. Люди считают, что богу этого достаточно. Рачительный подход, ничего не скажешь.
— Награжу тебя, — повернулся я к Анхеру и ткнул в стену справа от входа. — Вот здесь высеки имена всех мастеров, кто храм строил, а в самом низу — имена горожан, которые помогали вам едой и трудом.
— Можно? — восторженно посмотрел на меня Анхер. — Мне будет дозволено на доме бога свое имя начертать?
— Я же тебе говорил, что ты будешь знаменит, как Имхотеп, — с самым серьезным лицом произнес я, зная, что этот парень немедля притащит к стене свою Нефрет, а та, не умея читать, будет гладить высеченные в камне буквы и восторженно смотреть на своего мужа.
— Великое дело сделано, — негромко произнес Гелен, который несколько месяцев из этого храма вообще не выходил. Он, наплевав на свой статус, таскал камень и подавал мастерам воду, проникшись грандиозностью замысла.
— Видение мне было, — негромко произнес я. — Бог Посейдон, повелевающий морем, открыл мне во сне, что в Аид люди после смерти не просто так попадают.
— А как? — жадно спросил Гелен, который даже рот приоткрыл, снедаемый любопытством.
— Понимаешь, братец, — увлек я его за локоть подальше от посторонних ушей. — Аид — он не таков, как мы его представляем. Мы вот считаем, что в подземном мире тоскливо и жутко, а это не так. Великие боги не могут хороших и дурных людей в одном месте после смерти собрать. Хорошим людям обеспечено доброе посмертие, а дурным — муки. Элизий — вот то место, куда попадут те, кто ведет праведную жизнь.
Похожие книги на "Сети Госпожи ужаса (СИ)", Чайка Дмитрий
Чайка Дмитрий читать все книги автора по порядку
Чайка Дмитрий - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.