Последний маг Империи (СИ) - Щегулин Антон

Серые, чёрные, белые. Всех мастей!

― Софья, откуда они взялись? ― воскликнул я.

― Прилетели, Павел Андреевич, ― издевательски ответила служанка, ― Всё загадили, как я это убирать буду? Все бумаги перепутали, письма порвали, подушки выпотрошили. Я их и метлой, и кочергой. Хоть бы хны. Это какой-то ужас!

Одна из белых сов, завидев меня взлетела с подоконника и приземлилась на моём плече.

Я почувствовал приятное тепло, будто мы с этой совой родственные души.

― Ну, Софья, если эти совы порвали письма с долговыми обязательствами, то их можно даже отблагодарить, ― с улыбкой произнёс я.

― Как же я не додумалась, Ваша Светлость! ― воскликнула она с сарказмом. ― Спасибо, совы!

Женщина отвесила низкий поклон. Правда сделала это очень нервно.

Из чёрствой, хладнокровной особы она внезапно превратилась в живого человека. С чувствами и эмоциями. Похоже, хаос оказывает на Софью чудотворное воздействие.

Мне никогда не нравилось её стеклянное, бесчувственное выражение лица.

― В последний раз такое случалось, на двадцатипятилетие вашего отца! ― грозно сообщила она. ― Только тогда не совы прилетели.

― А кто же?

Она посмотрела на меня, глядя исподлобья.

― Кошки.

― Прилетели? ― с ухмылкой спрашиваю я.

― Очень смешно!

― И почему появились именно кошки? ― улыбнулся я.

― А вот вы мне и скажите, Павел Андреевич! ― она всплеснула руками. ― Да вот только недалеко вы от отца ушли. Будете молчать, как и он. А мне потом всё убирать. Тоже молча!

С этими словами она ушла на первый этаж, а я остался наедине с совами.

Почему именно совы? Откуда? Зачем? Почему у отца были кошки? Какой-то дурдом.

― Софья! ― заорал я на всё имение.

Я почувствовал её недовольство. На минуту воцарилась тишина вокруг, на меня глазели совы со всех сторон. От этого даже стало не по себе. Затем Софья поднялась, закутанная в большой, тёплый платок.

Я смотрел на неё с подозрительным прищуром.

― Да, Павел Андреевич. ― произнесла она недовольным тоном.

― У нас остались папиросы в доме? У нас должны быть папиросы! Я сейчас с ума сойду.

― Павел Андреевич, у нас ничего нет. Пока вы не дадите мне денег, я не смогу из воздуха вам достать ваши папиросы.

Я тут же метнулся к сейфу, что был спрятан в одном из шкафов. Покрутил ручку лимба, услышал заветный щелчок и открыл дверцу.

Вопреки моим ожиданиям, всё было на месте. Облигационные займы, деньги, акции. На первый взгляд могло показаться, что я сказочно богат.

Но многие из этих бумаг теряли свою ценность не по дням, а по часам. Я достал деньги и передал их Софье.

― Этого должно хватить, ― сказал я, ― Жду завтра целый ящик папирос. Только Раухен Шмидт. И никаких других. Поняла?

― Поняла, Ваше Сиятельство, ― зевнула Софья и взяла деньги, ― Что-нибудь ещё?

Но не успел я продолжить, как несколько сов взлетели и покинули приёмную. Следом за ними и остальные. Так, через минуту помещение практически опустело. Остались лишь три совы.

― Ох, ― вздохнула Софья, ― Посмотрите только, какой хаос? Павел Андреевич, я завтра это уберу. А вы поспите в гостевой сегодня, правда? Я там всё прибрала, новое постельное бельё положила.

― Нет, я здесь заночую. Бардак меня не пугает, ― строго ответил я, ― И не переживай, Софья, они вернутся.

― Как вернутся? Может окна закрыть, чтобы не возвращались?

― Окна закрыть? Ты верно шутишь? Я умру от удушья!

Она задумалась.

― Иди, Софья, мне надо поработать.

Я едва успел сесть за рабочий стол, чтобы наконец разобрать бумаги, как в дверях снова появилась Софья.

― Ну что ещё? ― раздражённо спросил я.

― К вам гости, Павел Андреевич.

Я всплеснул руками и закинул голову назад от негодования. Бесконечная череда событий, сменяющих друг друга.

― Кто вздумал прийти сюда ближе к ночи⁈― задал я риторический вопрос. ― Передай гостю, что ему здесь не рады. Пусть возвращается утром.

― Гостья сообщила, что у неё есть ответы на ваши вопросы, ― тихо произнесла Софья.

Гостья? Я напрягся.

― Так и сказала? ― нахмурился я. ― И что за гостья?

― Представилась, как Диана Орлова.

Я помотал головой.

― Не знаю такую.

Я посмотрел на кипу документов. Разумеется, никакого желания сидеть с ними всю ночь у меня не было.

― Так тому и быть, ― наконец сообщил я, ― Передай гостье, что я спущусь в скором времени.

Оглядев приёмную, я добавил:

― Будь любезна, приготовь всё необходимое, чтобы я привёл себя в порядок. День выдался уж очень скверный.

Софья поклонилась и ушла. А я остался наедине со своими мыслями. За сутки на жаре я успел обильно пропитаться потом. От меня дурно пахло, но это решаемо. Достаточно накинуть жакет поплотнее, да опрокинуть на себя стакан одеколона.

Надеюсь, встреча стоит того, иначе я попросту потеряю последнюю каплю терпения.

Диана Орлова? Фамилия знатная, да только Орловых сейчас столько, что уж и не отличишь, где знать, а где самозванцы.

Вниз я спустился, одетый в тёмно-синий жакет, приятно пахнущий и с улыбкой на лице. Пришлось вылить на себя половину флакона духов, чтобы соответствовать правилам приёма гостей.

В конце концов это мог оказаться крайне важный человек, способный положительно повлиять на моё будущее. Я окинул взглядом приёмную на первом этаже. Дама сидела на диване и покорно меня ждала.

Она оказалась на редкость миловидной особой с натянутой, как струна осанкой, приподнятым подбородком и тёмно-синими глазами.

Всё её естество буквально кричало о том, что она представительница знатного рода.

Я поприветствовал её, как и полагается поклоном, она мне ответила взаимностью. Затем мы оба представились друг другу, после чего я предложил устроиться поудобнее на диване.

Вокруг всё благоухало сиренью и черёмухой. Да вот только у меня не было во дворе ни того, ни другого. Это запах её парфюма.

― Или может вы предпочитаете летнюю веранду, Ваше Сиятельство? ― любезничал я.

― Благодарю, Павел Андреевич, у вас очень уютное имение. Но жара действительно невыносимая, лёгкий ночной бриз поможет нам обоим расслабиться, я полагаю.

― Конечно, Диана Константиновна.

Мы переместились на летнюю веранду и устроились поудобнее. Нас освещала луна и ночные звёзды. Иногда лёгкий ветерок колыхал гортензии, высаженные вокруг моего любимого бельведера.

― Вы меня разве не помните, граф? ― загадочно улыбнулась гостья.

Я окинул её взглядом уже более внимательно. Аккуратные, пухлые губы, миловидный заострённый подбородок, выраженные скулы, длинная шея с тонкой кожей. В свете луны она выглядела восхитительно.

― Пока нет, ― расплылся в улыбке я, ― но со временем вспомню, коли мы действительно знакомы.

― Ах, мой граф, ― томно вздохнула она.

И вот теперь я начал улавливать.

― Будьте так добры, произнесите это ещё раз, ― настаивал я.

Она открыла небольшой футлярчик, и достала мундштук с элегантной вытянутой папиросой.

Я тут же взял спички, лежащие рядом, и дал ей прикурить. Она поблагодарила взглядом.

Волле Империал. Женские. С приторным запахом ванили. Никогда не пробовал, но поговаривали, что дамы просто в восторге от таких.

Сделав глубокую затяжку, она снова произнесла:

― Ах, мой граф!

И теперь я понял.

― Вон из моего имения! ― воскликнул я.

Тут же поднялся и указал пальцем на выход.

― Ваше Сиятельство, чего же вы так взволновались? ― запереживала она. ― Мы с вами не враги, я пришла с благими намерениями.

Её голос был словно убаюкивающим, вся моя спесь внезапно куда-то подевалась, а я сел обратно.

― День выдался скверный, графиня, ― сказал я. ― и события в квартире на Сретенском ещё не вышли у меня из головы.

― Полно вам, граф, ― она снова подарила мне улыбку, ― вы сделали всё верно, а вот я допустила ошибку, за что и была изгнана с обряда.

Я откинулся в кресле.

― Приятно осознавать, что члены ордена расколотой луны ― это реальные люди, а не плод моего воображения.