Последний маг Империи (СИ) - Щегулин Антон

Я кивнул, подбирая слова для дальнейшего разговора. Давалось мне это с трудом. С одной стороны хотелось её выпроводить раз и навсегда. С другой стороны мне было интересно, что ещё она скажет.

И моя тактика испытующего молчания сработала. Графиня продолжила говорить.

― Давайте, всё-таки расставим все точки, ― отложив мундштук, Диана скрестила руки на груди, ― Это не предложение лечь с вами в постель.

― А что же тогда? Союз ― это продолжение рода. Продолжение рода подразумевает соитие. Иначе никак. Или вы нашли какой-то новый способ? ― издевательски спросил я.

Она сделала паузу.

― Вы… ― она не находила, что сказать. ― Вы…

― Что? Отвратителен?

― Самонадеянны! Самоуверенны!

― Возможно, но и вы не аленький цветочек, ― парировал я.

― Может я не аленький цветочек, но я понимаю положение вещей. И я понимаю, что такое оказаться последней в своём роду.

― Учитывая это, я поражен, что мы так и не нашли общий язык.

― Я тоже поражена! ― воскликнула она.

Повисла пауза, мы молча смотрели друг другу в глаза. Её ультрамариновые радужные оболочки засияли голубоватым оттенком. Кажется, я её серьёзно разозлил.

Ну и поделом дамочке. Нечего строить из себя не пойми кого.

― Мои братья, ― продолжала она, ― все погибли. Мой отец был убит в дуэли. Знаете, кто за этим стоит?

― Теряюсь в догадках, ― безразлично отведя взгляд, ответил я.

― Беклемишев!

В этот момент я резко посмотрел ей в глаза и не нашёл там ни одного доказательства лжи. Она говорила искренне.

― Серьёзное заявление, Диана Константиновна. Вы готовы нести ответ за эти слова?

Я задал этот вопрос не потому, что не поверил. О, нет, как раз-таки в гнилой личине Беклемишева сомнений не было.

Я спросил, потому что хотел услышать больше. Я её намеренно провоцировал, что не делало мне чести, но остановиться я не мог.

В моём текущем положении, доверять кому-либо опасно. Необходимы проверки. Именно этим я сейчас и занимался. Графиня активно сопротивлялась.

Я чувствовал, что она многое скрывает. Как минимум про Лесьяну. Графиня Романова и вправду никуда не уехала? Это был обман? Или же Орлова вела какую-то свою игру?

― Вы хоть представляете, насколько пренебрежительны вы в данный момент⁈ ― чуть ли не срывается на крик графиня.

― Ровно настолько, чтобы оставаться с вами откровенным.

― Вы думаете, я стала бы лгать о смерти своих родных и близких, лишь бы втереться к вам в доверие? ― она повысила тон. ― Да у вас самомнение до небес! Вы просто… Вы просто…

Она вновь не находила слов от негодования.

― Да вы хоть понимаете, что я пришла с добрыми намерениями? Вы думаете, что я какая-то куртизанка, которая ищет удачного союза⁈ Вы думаете, что я вам предложила это без зазрения совести? Да мне, чтобы решиться понадобилось столько сил!

От возмущения она подняла брови, смотрела на меня выпученными глазами и активно жестикулировала.

― Знала бы я, что вы такой нахал, ни за что в жизни бы…

Я прервал её жестом руки.

― Диана Константиновна, прекратите, вы устраиваете балаган.

― Да вы с ума сошли! ― графиня уже окончательно вышла из себя.

― Вы сказали, что вы много знаете. Расскажите о моём отце. Он состоял в Ордене?

― Вы и правда думаете, что я готова продолжать этот разговор?

Я сделал лицо попроще и наклонился вперёд.

― Диана, и вы меня поймите, я знаю вас даже не полный день. Представьте, что я бы пришёл к вам с подобными предложениями. Как бы вы отнеслись?

Она слегка осела, поглядывая на меня искоса, с недоверием. При этом стала гораздо спокойнее.

― Возможно, вы правы.

Она залезла в карман и протянула мне какую-то бумагу.

― Я знаю о вашем отце немногое, ― сообщила она, ― Это дозволение.

― Что за дозволение? ― поинтересовался я.

― Вы сможете с ним попасть в архив Императорской академии истории и права. Там вы убедитесь в том, что Беклемишев ― это зло во плоти. Вы ещё не встречали людей, которые творят зло, оставаясь настолько безнаказанными.

Я забрал бумагу и положил её во внутренний карман жакета.

― Орловых и Евграфовых целенаправленно травили, уничтожали, ― грустно добавила она, ― Мы потеряли очень многое. Имущество, мануфактуры. Но самое главное, что вернуть уже нельзя ― родных.

― Не знаю о чём речь, госпожа Орлова, но мой отец и дед погибли во время поездки в мобиле. Они упали в реку, когда ехали под Тверь. Я об этом узнал, когда служил в шестом стрелковом полку его императорского величества.

Она вскинула брови.

― Так вы военный?

― Не делайте вид, что вы не знали об этом.

Она улыбнулась.

― Вам нужно заглянуть в архив.

― Я сам разберусь, что мне нужно! ― оскалился я.

Она приподняла брови.

― Диана Константиновна, вы думаете, что можно приходить в имение посреди ночи и вот так себя вести? Предлагать мне странные вещи, в расчёте на то, что соглашусь и буду благодарен по гроб жизни? Вы ошибаетесь.

― Я не…

― Пожалуйста, покиньте моё имение, ― прервав её, твёрдо попросил я, ― Мне необходимо всё обдумать, а самое главное, наконец принять ванную.

Выражение её лица резко изменилось. Она помрачнела и убрала мундштук.

― Что ж, я могла бы стерпеть колкости про возраст или про положение. Но терпеть унижения, когда приходишь с благими намерениями… ― она встала. ― До свидания, Павел Андреевич.

― Вы хотели сказать «прощайте»?

― Я сказала всё, что хотела. Если вы такой непрошибаемый человек, не имеющий никакого сострадания к своему и чужому горю, то я зря к вам пришла. Очень зря. Жаль, что именно это прочитать нельзя, будучи телепатом. К сожалению, истинное лицо люди показывают далеко не сразу. А хотелось бы наоборот.

С этими словами она встала, но пока не уходила.

― И да, если в вас вдруг проснётся совесть, то рекомендую обратить внимание на две фамилии: Черкасов и Бессер, ― она вздохнула, ― У нас больше общих врагов, чем вы можете себе представить. И если до Беклемишева мы пока добраться не в состоянии, то до этих двух…

Она не закончила, развернулась и ушла.

Я проводил её взглядом, Диана спешно покинула моё имение, села в свой мобиль. Тот быстро скрылся за поворотом.

Она была неправа. На самом деле в моей голове было давно посеяно зерно сомнения. Другое дело, что я не хотел ей открыто показывать свои чувства.

Я не до конца ей доверял. Даже, если она была прилежной дамой, которая бдит собственную честь, всегда был риск.

На душе остался неприятный осадок. Возможно, мне не следовало быть с ней настолько суровым. Всё-таки ― это ранимая девушка с искренним взглядом. Ещё не до конца испорченная светскими играми.

Другая на её месте скрывала бы свои намерения. В ней же я не видел ни грамма фальши. У меня не возникало чувства, будто она хоть в чём-то солгала.

Впрочем, мои чувства могли быть обманчивы.

Софья вышла на веранду, чтобы убедиться, что всё в порядке.

― Уже спровадили даму, Павел Андреевич?

Я посмотрел на пепельницу, где лежала папироса марки Волле Империал.

― До одиннадцати утра меня не беспокоить. ― сказал я. ― Даже если придёт императорская милиция, пусть подождут. Я хочу наконец выспаться.

Я поднялся с дивана и с радостью скинул жакет, в котором успел вспреть.

― И приготовь мне срочно мыльню.

― Слушаюсь, Павел Андреевич.

Через тридцать минут я погрузился в прекрасный мир чистоты и тепла. Отмывшись от налёта прошедшего дня, я всё-таки улёгся в гостевой, так как привык к чистоте. Наверх подниматься не хотелось.

Уснуть не удавалось. В голове крутились самые разные мысли. Диана назвала две фамилии, которые мне казались знакомыми: Черкасов и Бессер.

И лишь к полуночи я осознал, что эти фамилии мне встречались ранее.

Они фигурировали в сфабрикованных делах против моей мануфактуры.

Глава 4

Тайная фабрика

В ночи я просыпался неоднократно. Несмотря на это, утро оказалось прекрасным. На прикроватной тумбе в гостевой лежал портсигар полный папирос.