Солдаты Солнца. Книга 1 - Хэриссон Джеймс

– Гав, гав?

– Мэлвин, родной мой, настоящие щенячьи радости – это как раз то, что тебе так сейчас необходимо для вхождения в норму. Гавкай сколько хочешь! Ни на какие перекошенные лица за твоей спиной не обращай внимания… Прыгай, бегай за мячиком, лови удачу на лету – тебе сейчас это только на пользу! Я загрузил в тебя жидкокристаллический наночип, который нейтрализует биопрограмму саморазрушения мозговых клеток из-за всех тех дурацких и ужасных лекарств, на которых тебя держали столько лет до криогенирования.

– Значит, Джон, ты всё-таки добился своего: стал не только самым известным криобиологом, но и наноинженером?

– Не просто наноинженером, Гэбриэл! А наногенетиком! Биоинженером, который складывает всю цепочку живого биомашинного материала в одно целое, в минигалактику со всеми её планетами и солнцами – от первой шестерёнки и до последнего замка зажигания, – профессор как-то совсем безрадостно вздохнул. – Правда, я этим давно уже не горжусь: тело без души – что окорок отдельно от целой ноги. А я не Господь-инженер и не дирижёр-Творец, я только слепой машинный наладчик – нанотехник.

– Ты всегда преуменьшал свою роль в науке, Джон.

– Те, кто преувеличивал, заодно с военными и правительствами и делали эту чудовищную и кровавую войну.

– А в меня, док, вы тоже успели пристроить одну из своих адских самоделок?

– Не переживай, Красавчик, не только в тебя… Пойдёмте-ка со мной, парни, выпьем для начала! Я сам готовлю спиртовой вишнёвый сироп для водки: наливка получается – что надо… Но сначала вас следует приодеть, показать вам ваши комнаты, накормить как следует – соскучились, поди, за сорок-то лет по настоящему гамбургеру. А как насчёт горячей ванны и байховых халатов? Ну чего скукожились, солдаты? Расслабьтесь! В ближайшие трое суток никто к вам на пушечный выстрел не подойдёт: слово Миши – закон… Ну а потом, Гэбриэл, я вам всё-всё покажу и обо всём расскажу с самого начала, с самого вашего криогенирования. Поехали, Команда «Альфа»! Только вперёд! Только за мной – по каютам: бриться, мыться, духариться. Вся ваша одежда по шкафам… А какой у тебя гардероб, Красавчик! Лео тебе со всех блошиных вещевых складов намародёрничала – признаю, она у нас по таким делам спец… Только ты, Красавчик, пока что особо на себя в зеркало не заглядывайся, не надо – хорошо?

Лейтенант схватился за сердце:

– Неужели всё так плохо?! Гэбриэ-э-эл…

– Расслабься, Красавчик! Джон никогда не станет делать ничего такого, что может навредить твоему имиджу писаного красавца… Джон, поясни нам, что всё-таки происходит?

Профессор выехал на своём навороченном «авто» из ФЗ-кабинета терапевтической лаборатории, и мужчинам ничего другого не оставалось, как послушно шлёпать босыми пятками за его коляской, кутаясь как боги Олимпа в свои тёплые и мягкие серо-зелёные «туники».

– Больше всего, Гэбриэл, я боялся только одного: что даже если я подниму вас из ваших ледяных могил, то в ваши тела вселятся другие души – блуждающие по этой земле и не могущие покинуть этот проклятый, вывернутый наизнанку мир. Но ваша невыполненная до конца миссия оказалась сильнее всех иных побочных эффектов и обстоятельств.

– Какая ещё миссия, Джон? О чём ты говоришь?

– Гэбриэл… – профессор развернул коляску и пристально посмотрел в глаза своего друга. – Я нанимаю всю твою Команду «Альфа» для своего последнего дела! За самую большую цену в этом мире: за ваши жизни…

Профессор покатил кресло-коляску дальше:

– С той стороны, за моей спиной, дальше по этому коридору мои лаборатории – их там много… ещё – мастерские, оранжереи…

– Наши жизни? Джон! – полковник встал перед коляской профессора и сцепил на груди руки.

– Гэбриэл, ты должен знать правду: мы находимся глубоко под землёй. Это высокотехнологичный криобункер: большой кислородный холодильник-генератор – автономный рефрижератор с собственной внутренней кислородной станцией… Сорок лет назад я спас ваши задницы от того самого расстрельного могильного плена, а может, и от химических радиационных заводов, куда вас после третьего расстрела мог окончательно и уже бесповоротно упрятать жалостливый военный трибунал вместе с ЦРУ – подходящая компания! Здесь кухня-столовая. И кстати! В своих комнатах вы найдёте и старые кассеты, и бук-диски, на которых записаны все до единой серии очень красочного сериала для мальчишек и домохозяек о ваших заэкранных похождениях: «Команда «Альфа»! О вас было так много всего понаписано за столько лет, что вы стали чем-то вроде национальных героев-ковбоев вьетнамской закваски. Поверьте мне, парни, там есть на что посмотреть! Хотя, конечно, и рядом не валялось с настоящей истиной… Кстати, есть там и серии о вашем «последнем сотрудничестве» с ЦРУ: ох уж эти продажные киношники, во всю расстарались напоследок – выжали из того, что удалось выудить из архивов военной разведки и гражданских газет, всё, что только смогли! И кстати, в последней серии Команда «Альфа» снова бежала и снова скрылась, только на этот раз уже навсегда.

Профессор заставил полковника отойти в сторону и вновь двинулся дальше.

– Этот сериал начали снимать ещё при нашей жизни, – раздосадованно махнул кулаком Зулу. – Слащавый сиропчик! Полная ерунда!

Красавчик встал посреди длинного полутёмного коридора как вкопанный и завертел головой в обе стороны, точно пытаясь что-то вспомнить, что никак не хотело выплывать из дальних потаённых уголков его всё ещё непроснувшейся души:

– А разве… а разве мы не стали работать на ЦРУ в проекте секретных правительственных спецопераций?.. и разве нас не уволили уже после второго или третьего задания?..

– Скорее прочищай мозги, Красавчик! Вы сорвали вторую же операцию, переиначив её на свой собственный лад! Как вас только сразу не расстреляли? Но это было ещё так – цветочки.

– Мы были им ещё нужны, – согласился Гэбриэл.

– Нас посылали на верную гибель! – возразил Зулу.

– Сержант, Команду «Альфа» для этого и оставляли в живых – после предыдущего трибунала.

– Ага! Чтобы прикрыться нами там, где агенту Бонду даже не светило… Нам вовсе не хотелось умирать вот так: в полной безвестности!

– Ну да, капитан! Куда приятнее было героически светиться на первых полосах газет в качестве «гражданских робин-гудов».

– Ага, приятнее… мне очень даже нравилось читать о нас же… Только обо мне почти ничего не писали, к сожалению!

– ЦРУ всегда предлагало только грязную работу, Джон! И с каждым разом всё грязнее и грязнее.

– А чего же ты хотел от суперразведки, Гэбриэл? Где мировая власть – там самое болото.

– Мы только хотели спокойной старости!!

– Кто?! Ты, Зулу?! Мистер Яростный Молот и старость?! Бред!! Никакой покой, кроме могильного, уже не мог остудить ваши проклятые, искалеченные войной души: вы все подсознательно жаждали смерти! Даже тогда, когда Красавчик пытался бросить вас и в одиночку бежать от ЦРУ… Я ваш приговор по расстрельным урановым рудникам обменял на криоэкспериментальные исследования. Я вас использовал как добровольных подопытных кроликов – для испытания совершенно нового вида криогенного антифриза. Я закачал в вас совершенно новый «сахарный» антифриз, который сберегает человеческую кровь от неминуемой смерти, но, увы, не от летаргического сна. Безусловно, я рисковал вашими жизнями. Вернуть вас с того света через несколько десятков лет – представлялось делом, не имеющим реального будущего: на то время ещё не существовало подходящих технологий по воскрешению заживо погребённых в глубокой криозаморозке… нет этих технологий и сегодня – по крайней мере там, на поверхности… А чего вы хотели?! Вы и так уже считались мёртвыми!! И то, что я смог воскресить вас относительно здоровыми и самое главное – в здравом рассудке, даже мне самому до сих пор кажется какой-то дикой фантастикой или скорее чудом свыше.

– А Бэкквард?

– К сожалению, ваш самый заклятый враг Бэкквард тоже в добром здравии и даже приободрился за последние годы: наночип «молодости» весьма удачно прижился в таком же прогнившем теле, как и его нечистоплотная душа… Да! Ни полковнику Лакричу с его удачей, ни поначалу самому полковнику Бэккварду, ни даже этому фашиствующему наёмнику Эшгулгу не удалось изловить в свои хитроумные ловушки легендарную команду вьетнамских героев-ветеранов! Но как говорится, и на старуху бывает проруха. Рано или поздно это всё равно бы случилось. Наш земной шарик так мал, а мир людей и того – с грязную лужу, с ладонь… теперь ещё меньше… Просто когда-то должно было повезти и цэрэушникам! Вас всё равно бы поймали, всё равно – это было лишь делом времени. И вы это знали! Только ничего уже не могли с собой поделать – ничего! Благоразумно залечь на дно было не для вас, не вашей стезёй. Постоянный риск стал вашим собственным «Я», вашей кислородной подушкой, вашей визитной карточкой… Даже после того, как вы навсегда исчезли с гражданского фронта после вашего первого «газетного» официального трибунального расстрела, и даже после вашего второго закрытого и всё того же трибунального расстрела, многие вас ещё долго помнили – до того, как это случилось: Последняя Война и Время Всеобщего Забвения – так наше ничтожное бытие теперь именуется.