Анти-Горбачев 6 (СИ) - Тамбовский Сергей

Он снял трубку самого обычного городского телефона и набрал номер своей городской квартиры.

— Привет, это я, — сказал он мгновенно поднявшей трубку жене, — что-то случилось?

— Случилось, — глухим надтреснутым голосом ответила ему Анна, — Наталья пропала… второй день на связь не выходит.

— Слушай, прекращай панику — два дня это еще ничего не значит. Знаешь, что наша доблестная милиция начинает искать потеряшек только спустя три дня?

— Мы с ней каждый день созваниваемся, в шесть вечера по Москве — все тем же потерянным голосом сказала жена, — а ни вчера, ни сегодня она не позвонила. Так что завтра уже третий день будет…

— Сама-то пыталась дозвониться?

— А как же, с десяток раз сегодня набирала — длинные гудки в трубке и все.

— Хорошо, я сейчас проясню обстановку… оставайся в зоне доступности.

Романов уселся в большое кожаное кресло и подтянул к себе аппарата с большим гербом СССР вместо дискового набора.

— Соедините меня с Воронцовым, — попросил он невидимую операторшу, спустя полминуты в трубке раздался голос министра иностранных дел.

— Слушаю вас внимательно, Григорий Васильевич.

— Юлий Михайлович, у меня к вам будет одна личная просьба… знаете, моя дочь Наталья живет в Черногории с этим… с американцем.

— Конечно, знаю — это не такой уж и секрет.

— Так вот, мы с ней уже два дня не можем связаться — нельзя ли напрячь наших посольских ребят, чтобы проверили, что там и как…

— Адрес на всякий случай скажете?

— Конечно, записывайте — Петровац, Ядранская площадь, 10. Квартиры нет, это частный дом.

— Хорошее место, — улыбнулся Воронцов, — был я там как-то раз — настоящий рай на земле… а насчет дочери не волнуйтесь, завтра к утру доложу ситуацию во всех деталях.

Народная социалистическая республика Черногория

Црна гора на сербском или Монте-Негро на французском — так ее называли во всем остальном мире, кроме Югославии и СССР. Советское посольство в Югославии, естественно, было одно и находилось оно в Белграде, но в столице Черногории под названием Титоград (до 46 года она называлась Подгорицей), имелось консульство, куда и сделал внеурочный звонок товарищ Воронцов.

— Все предельно ясно, Юлий Михайлович, — взял под козырек наш черногорский консул, пожилой дипломат по фамилии Зубань, за свою карьеру он где только не побывал, а на старости лет сердце успокоилось вот в этой Подгорице-Титограде, — все проясним в ближайшее время.

— Мне нужен результат к утру, — сердито добавил Воронцов, — к десяти ноль ноль по Москве. Сам понимаешь, чья она дочь.

— К десяти, значит, к десяти, — не стал спорить консул Зубань, — по Москве, значит, по Москве. Разрешите выполнять?

Дело действительно оказалось серьезным и срочным, поэтому Зубань немедленно вызвал третьего секретаря консульства, который по старинному обычаю был еще и резидентом КГБ в стране пребывания, и пересказал ему задание большого начальства без купюр.

— Я хочу, чтобы ты лично съездил на эту… на Ядранскую площадь… и посмотрел, что там и как…

— Время позднее, Вилор Карпович, — ответил тот, — меня могут и не пустить в дом.

— А ты уж постарайся, мил человек, — улыбнулся ему волчьей ухмылкой консул, — зарплату третьего секретаря надо отрабатывать.

Третий секретарь тяжело вздохнул и отправился отрабатывать свою зарплату — от Титограда до этого затерянного курортного городка Петровац согласно карте побережья значилось всего-то 45 километров, но добрая половина из них, после международного вэропорта, пролегала в горах. Та еще радость носиться по серпантинам в ночное время. Игнат Дорохов, так звали третьего секретаря, позвонил в гараж и заказал автомобиль.

— Куда собрался, Игнат? — по-дружески спросил его местный завхоз, он же и начальник автопарка, — по девочкам что ли?

— Да какие тут девочки, — не сдержался тот, — горячее задание из Москвы, аж подгорает. На побережье надо ехать.

— Водителя возьмешь или сам отправишься? — перешел на деловой тон завгар.

— Давай сам съезжу, быстрее получится… проследи, чтоб бензина хватило на оба конца.

Когда Игнат спустился в гараж, автомобиль был уже готов к выезду, завгар его лично выгнал на свежий воздух. Это была югославская Юго, она же Корал, очень похожая на советский Запорожец. Содрана она была с модели ФИАТа, только не со 124-й, как Жигули-копейка, а со 127. Выглядела она, конечно, не очень стильно, но свою основную функцию выполняла исправно — перемещала пассажиров и груз на нужное расстояние с приличной скоростью.

Игнат пожал руку завхозу, уселся за руль и рванул с места с пробуксовкой колес. Город кончился очень быстро, все же Подгорица это не Москва и даже не Белград с Загребом, потом некоторое время тянулась освещенная трасса до аэропорта, Игнат обогнул его по дуге справа, а дальше собственно и пошли эти самые горы — Динарское нагорье, отделяющее побережье от холодных северных и восточных ветров. Благодаря ему собственно и создался уникальный климатический пояс на Адриатике… примерно такой же, как и на Южном берегу Крыма или например на Лазурном берегу Франции.

Глава 6

Движение было не слишком оживленное, так что до места третий секретарь добрался чуть больше, чем за час. В одном месте только пришлось задержаться, там эвакуаторы под надзором местной полиции растаскивали две машину, угодившие в аварию. Петровац оказался небольшим курортным городком на берегу бухты, и состоял он, собственно из одной длинной улицы вдоль которой и располагались все дома и отели. И площадь здесь была ровна одна, примерно посередине главной улицы — так что ошибиться было бы очень трудно.

Курортники здесь гуляли вдоль и поперек площади, а также судя по развеселой музыке еще и радовались жизни в многочисленных кабачках и ресторанчиках. Дом номер 10 находился аккуратно между отелем с одноименным с городом названием и ресторанчиком с непонятным словом Коноба на фасаде. В 10-м же доме не горело ни одно окно, благо их там всего пять штук на площадь выходило. Игнат Дорохов посмотрел по сторонам, выискивая местного жителя, обнаружил такового в национальной одежде и национальным инструментом типа флейты в руках и подошел прямо к нему.

— Здраво, как си (привет, как дела)? — хотя официально здесь разговаривали на черногорском, но по факту все тут же переходили на сербский.

— Било е боле (бывало и получше), — хмуро ответил тот, — свира ову ствар (сыграть тебе на этой штуке)?

— Нема потребе за игром, реци ми боле (играть не надо, расскажи-ка лучше)… — а следом наш человек вытащил из кармана купюру с портретом Тито и цифрами 50000 (в Югославии в это время бушевала инфляция, 50 тысяч динар стоили где-то 5 долларов на тот момент).

Музыкант спорить не стал, спрятал деньги за обшлаг шляпы и честно рассказал все, что знал о доме номер 10 и его постояльцах.

— Тут их все знают, еще бы ведь, — сбивчиво объяснял он Игнату, — американец и русская, удивительное сочетание. Живут тихо-спокойно, гулянок не устраивают, часто уезжают на день, на два…

— Последний раз когда их видел?

— Когда-когда… — задумался тот, — да вчера утром наверно, собрались, сели на мотоцикл, у них классная модель, Харлей-Дэвидсон, и укатили по направлению к пристани… наверно на яхте кататься.

— А у них есть яхта?

— Точно не знаю, но вроде нет — друзья и знакомые катают.

— Ну хорошо, отец, — несколько умерил пыл Игнат, — надеюсь, ты мне правду сказал… к пристани-то как ехать?

— Да прямо и езжай, как ехал — а там не ошибешься.

Секретарь погрузился в свой Юго и тронулся, медленно огибая гуляющие группы и пары. Действительно, через километр примерно городская застройка закончилась и слева в синеющей темноте нарисовалась стоянка судов, яхт и катеров… в основном яхт, конечно, это в СССР яхта признак какого-то невероятного роскошества, а здесь она у каждой третьей семьи имелась. На берегу имела места некая хлипкая постройка явно административного вида, туда и направил свой путь Игнат. На двери висела табличка с надписью «Управа яхт-клуба Петровац», а в окошке горел тусклый свет. Игнат смело толкнул дверь и зашел внутрь.