Красавчик. Часть 3 (СИ) - Федин Андрей

Сердце у меня в груди ударялось о рёбра — подсчитывало время, которое прошло с момента моего заявления.

Лебедева рассматривала моё лицо, не шевелилась. Мне даже показалось: она уже секунд пять не дышала.

— Не понимаю, — произнесла Алёна.

Она покачала головой и добавила:

— Сергей, я не понимаю, почему ты это сказал. Ведь всё же хорошо. Было. У нас. Мне так кажется. Что же случилось? Сергей, что я сделала не так? Почему… мы несовместимые?

Я кашлянул, словно скопировал кашель прадеда.

Лебедева прижала пальцы к чашке — будто бы согревала их.

— Отпуск закончился, Алёна, — сказал я. — Моя ошибка, что наши отношения не завершились вместе с ним. Сейчас я её исправляю. В театр я завтра не приду. В гости меня тоже не жди. Нам с тобой остались приятные воспоминания о летнем приключении. Но здесь, в Москве, мы пойдём разными дорогами. Всё. Дальше нам с тобой не по пути. Грустно, конечно. Но это без вариантов.

Алёна чуть склонила голову вбок — всё ещё не спускала с меня глаз.

— Сергей… почему?

Лебедева моргнула, недоверчиво улыбнулась.

— Сергей, у тебя есть другая женщина? — спросила она.

Я покачал головой, ответил:

— Нет. Мне сейчас вообще не до женщин. Не в этом дело.

— А в чём? — спросила Алёна. — В чём дело? Сергей, я… подожду, пока у тебя появится больше времени.

Лебедева тряхнула головой.

Я сделал над собой усилие: не отвёл взгляда от Алёниного лица.

— Живи своей жизнью, Алёна. Забудь обо мне. Всё. На этом мы поставим точку. Я вызову тебе такси.

Я встал со стула.

Лебедева встрепенулась, схватила меня за руку — кончики её пальцев были холодными.

Алёна запрокинула голову.

— Сергей, ты… меня не любишь? — спросила она.

Я встретился взглядом с её влажно заблестевшими глазами, сглотнул и ответил:

— Не люблю.

Алёна будто бы лишилась сил. Выпустила мою руку.

Влага нашла путь из её глаз — двумя каплями скользнула по Алёниному лицу.

На улице ещё не стемнело. С неба светило замершее над крышей соседнего дома солнце. Ветер раскачивал ветви деревьев. Чирикали в листве птицы, кричали на площадке около песочницы дети. Около прадедовского подъезда я и Лебедева стояли, будто чужие друг другу люди. Алёна не смотрела в мою сторону — через тёмные стёкла очков она рассматривала двор. Я её не беспокоил. Изредка замечал, как блестели появлявшиеся на Алёнином лице под очками капли. Лебедева не прикасалась к ним — они пробегали по её щекам, задерживались на нижней челюсти и всё же срывались, падали на землю и на Алёнино платье.

Вызванное Юрием Григорьевичем такси приехало через целую вечность. Мне показалось, что его появлению порадовался не только я, но и Лебедева. Она поспешно уселась в салон. Я протянул водителю такси купюру, назвал Алёнин адрес и обронил: «Без сдачи». Водитель при виде номинала банкноты повеселел и даже поблагодарил меня. Я заглянул в салон — Лебедева отвернула от меня лицо, будто заинтересовалась сидевшими на лавке во дворе женщинами. Я попрощался с ней — Алёна словно не услышала мои слова. Я пожелал водителю такси удачи и пошёл в подъезд. Машина взревела и зашуршала шинами по асфальту.

В прихожей меня встретил Юрий Григорьевич.

— Уехала? — спросил он.

Я кивнул.

— Да.

— Грубо ты с ней обошёлся, — сказал прадед. — Кхм. Жёстко.

Он покачал головой.

— Зато всё быстро закончилось, — ответил я. — Так будет лучше. Для неё.

Юрий Григорьевич хмыкнул.

— Закончилось, — согласился он. — А сам-то ты об этом не жалеешь?

Я махнул на прадеда рукой.

— Не трави мне душу, дед, — сказал я. — Без тебя тошно.

Я вздохнул и добавил:

— Всех женщин разогнал. В этом есть и плюс. Теперь спокойно поработаем. Времени до октября не так много осталось. А я ещё не разобрался с этими дурацкими платками.

Юрий Григорьевич покачал головой.

Я прошёл мимо прадеда в кухню, взял с подоконника авторучку. Огляделся — увидел на столе оставленный Алёной билет в театр. Перевернул его и на обратной стороне билета записал: «Зверев Иван Леонидович. Режиссёр».

Глава 4

В пятницу я воспользовался внутренним компасом четыре раза. Проглотил в этот день две таблетки. Перед четвёртым «поиском» Юрий Григорьевич нахмурился. Но он выполнил мою просьбу и не отговаривал меня.

Ночь я просидел в кресле. Смотрел на подсвеченный лампой аквариум, вертел в руке привезённую с моря белую ракушку. Под утро подумал, что сегодняшняя головная боль пришлась кстати: она гнала из моей головы мысли.

В субботу явилась бабушка Варя. Она буквально ворвалась в квартиру своего отца, источая бодрость и хорошее настроение. Разбудила меня и тут же усадила за кухонный стол. Напоила меня кофе и накормила собственноручно изготовленным песочным печеньем (тем самым, которым буквально закармливала меня в детстве).

Рассказала о том, что поговорила вчера вечером по телефону с Сан Санычем — тот всё ещё был в Ворошиловграде. Сообщила о позавчерашней встрече с Аркадием и с его невестой. Выждала, пока я решительно отодвинул от себя тарелку с печеньем. Взглянула на своего молчаливого сегодня отца, затем на меня.

Потребовала:

— Рассказывайте.

— О чем рассказывать? — спросил я.

— Как это о чём? — удивилась Варвара Юрьевна. — О Лебедевой, конечно! Приходила?

Она посмотрела на опустившего взгляд в чашку Юрия Григорьевича.

— Что случилось? — сказала бабушка Варя. — Чего вы хмуритесь? Ленка Лебедева к вам вчера доехала, или нет?

Она склонилась в мою сторону, ткнула меня кулаком в плечо.

— Чего вы хмурые-то такие? — спросила Варвара Юрьевна. — Мужчины! Что стряслось?

Я заверил бабушку, что у нас всё нормально. Сообщил, что вчера тренировал «поиск» — особых успехов не добился, но головная боль ещё не исчезла.

— Да и не выспался я…

Варвара Юрьевна отмахнулась от моих слов.

— Лебедева-то здесь была? — спросила она.

— Была, — ответил Юрий Григорьевич.

— Ну, и? — сказала Варвара Юрьевна. — Мужчины! Мне каждое слово из вас клещами вытаскивать? Рассказывайте уже! Что Лебедева вам рассказала? Когда появится здесь снова?

Я подвинул в сторону бабушки Вари всё ещё лежавший на кухонном столе со вчерашнего дня билет.

Варвара Юрьевна опустила на него взгляд.

— Зверев Иван Леонидович, — прочла она. — Режиссёр.

Варвара Юрьевна подняла на меня глаза и спросила:

— Что это? Кто такой этот Зверев?

Я перевернул клочок бумаги обратной стороной и сообщил:

— Это билет в Московский театр сатиры. На сегодняшний вечер. Спектакль начнётся в семь часов вечера.

— Поняла, что билет, — сказала Варвара Юрьевна. — Я его видела ещё вчера. Лена мне его сама показала. Мне-то, братец, ты его зачем тычешь? Хвастаешься? Хочешь, чтобы позавидовала?

— Это твой билет… сестрёнка, — сообщил я. — Иди на спектакль. Сегодня. Если захочешь.

Бабушка Варя озадаченно хмыкнула, приосанилась.

— Не поняла, — сказала она.

Приподняла брови.

Я пожал плечами и ответил.

— Ты хотела в театр. Ведь хотела? Вот и иди. Сегодня в семь. Твоё желание исполнится.

Варвара Юрьева недоверчиво усмехнулась.

Она сощурилась, спросила:

— А как же ты, братец? Что-то я никак не соображу, что у вас тут случилось. Мужчины, вы мне объясните? Сергей, Лебедева же тебе этот билет принесла. Или она дала вам два билета?

Варвара Юрьевна развела руками, выжидающе замерла.

Юрий Григорьевич кашлянул, прикрыл свой рот чашкой.

— На спектакль сегодня не пойду, — сообщил я. — Так что билет твой, сестрёнка. Радуйся.

Я тоже взмахнул руками.

Бабушка Варя кивнула.

— Нет, я рада, конечно, — произнесла она. — Очень. Наверное.

Варвара Юрьевна повернулась к своему отцу.

— Папа, что за дела? — спросила она. — Я пока не врубаюсь в ситуацию.