Девять жизней Рода (СИ) - "Casperdog"

- В дом, живо, - скомандовала Ольга. – Нападение на машину.

- Оля, ты? Здесь? Что случилось? – парень узнал сестру и сделал шаг вперёд, что бы в следующий момент быть схваченным за шкирку своим охранником.

- Отвечаешь за него головой, понял? – прошипела девушка. – Обратно в квартиру, живо!!!

Охранник успел затолкнуть подопечного в парадную, но сам замешкался. Поэтому пришлось, сделав пару шагов назад, прикрыть вход, но не учли, что из машины, которая влетела во двор с улицы, стали стрелять ещё в движении прямо через переднее стекло.

- На колено. Огонь по водителю, – я заметил, что охранник не захлопнул за собой дверь. То ли оставил для нас возможность заскочить в дом, то ли решил вернуться и помочь. Одним словом урод. (Через несколько дней я узнал, что был не прав - телохранитель погиб прямо там, в дверях, потратив последние секунды своей жизни на то, что бы сообщить руководству о нападении)…

Как расстрелял магазин, даже не понял, но среди грохота всё равно услышал, как сзади тихо ойкнула Ольга.

- Куда? – рявкнул, не оборачиваясь.

- Нога и вскользь по голове. Правая рука тоже.

- За меня уйди. Прекрати стрелять, – опустил флажок режима огня на автомате и тупо, один за другим выпускал содержимое двух рожков в сторону машины. О том, что она бронированная, сообразил не сразу, но тех двух, кто сидели на первом сиденье, мы уже положили, потому что лобового стекла в машине не было в помине – его выбили чем-то серьёзным ещё по дороге сюда. Но с заднего сиденья в нас продолжали стрелять и, судя по всему, там имелся большой запас боеприпасов, потому что огонь вёлся практически не переставая, с секундными перерывами на перезарядку.

- Малыш, ты как? – я отбросил в сторону пустой и подсоединил последний полный магазин. – Последний магазин. Перезаряди свой автомат и положи слева от меня.

- Держусь, но мутит. Кровь не остановить, хлещет как из ведра. Скорее всего, артерия задета, а ни жгута, ни бинта нет.

- Вынь ремень или шнурок из ботинка и перетяни ногу. Давай, милая, действуй. Ты мне нужна. И не смей раскиса…

Ну вот, мне в грудь прилетел уже второй «подарок». Первый попал в пустой магазин, а этот… Больно то как… Дерьмо, а не жилеты… Отбросив автомат без патронов, выдернул из кобуры пистолет и выпустил всё, что было в обойме, в машину. Пистолет в сторону, левая рука наткнулась на автомат Ольги. Опыт старой школы дал о себе знать. Из машины, выбив искорёженную заклинившую дверь, вылез окровавленный мужик и, шатаясь, пошёл прямо на меня, пытаясь попасть, тоже стреляя из пистолета. Он упал метра за три, когда я уже с огромным трудом приподнял автомат и выпустил в противника всё, что было в магазине. Если бы не пронзительная боль в груди, можно было представить, что мы с Ольгой участвуем в съёмках какого-то боевика. Ну не может человек упрямо идти вперёд, когда ты метров с пяти всадил в него почти тридцать пуль. Он ведь даже без бронника был… После грохота - звенящая тишина…

Сунул руку себе под бронежилет - комбинезон мокрый. Повернул голову – Ольга сидела, прислонившись к моей спине, зажимая левой рукой правую ногу. Увидев намотанный шнурок чуть ниже бедра, улыбнулся. - «Молодец, успела».

- Ты как, малыш?

- Не очень. А ты?

- И я…

Последнее, что увидел, как двор заполняют вооруженные люди, а брат Ольги прямо поверх комбинезона бинтует почему-то именно её руку, не ногу… Значит, у нас получилось…

* * *

Проснулся как всегда рывком, вынырнув из тяжёлого сна и не дома… в больнице. Одного взгляда хватило, что бы окончательно осознать, где нахожусь – куча аппаратуры вокруг, датчики, тянущиеся к моему телу, какие-то провода. И спящая рядом на стуле Маша. Вот уж кого не ждал увидеть рядом с собой, точно не её.

- Лисичка-сестричка, - хотел подурачиться, но почувствовал, что в горле торчит трубка, мешающая говорить. Я что, под аппаратом ИВЛ? «Прогнал» состояние, вроде ничего особо не болит. Рукой стянул пониже одеяло. Увидел перевязанную грудь, а что под бинтами, кто знает? Вынул трубку и понял, что дышать могу самостоятельно. Положил трубку рядом и, видимо, сработала какая-то сигнализация, потому что через полминуты в палату, где я лежал, ворвалось с полдесятка медиков. Смешно стало, что когда увидели лежащую рядом с головой трубку и без слов попытались вновь её засунуть мне в горло, не смотря на то, что я демонстративно закрывал рот рукой. Отбрасывали руку в сторону и пытались разжать зубы, пока кто-то не обратил внимание, что я, вообще-то, жив и вполне себе в сознании. Успокоились черти, отстали.

- Привет, Машутка, - слова дались с трудом, но меня поняли. Руку нежно пожали и, как показалось, даже прослезились. – Ты чего здесь, а не там, где должна быть?

- Моё право быть там, где я нужна и наиболее полезна, – девушка покраснела и, когда её попросили на время отойти от койки, как мне показалось, с радостью покинула палату. Сказала, уходя, что скоро вернётся.

- Как наши дела? – Мерзкая формулировка вопроса, который неизменно слышал каждый раз, когда попадал в больницу. Тем более было странно воспринимать подобное от врача, который, прямо скажем, выглядел более чем пожилым. Лет сто ему было, не меньше.

- Как обстоят ВАШИ дела, можете знать только Вы, да и как мои дела, тоже только Вам известны. Я здесь так, для мебели, койко-место занимаю.

- Раз пытаетесь злиться и шутить одновременно, уже неплохо. Самочувствие? Ах, простите, как сами себя чувствуете? Вопрос на этот раз задан корректно? – старик даже не улыбнулся, но вот глаза его искрились смехом. Подобное бывает, когда человек душой до сих пор юный.

- Вроде ничего не болит. Дышится свободно, но вздохнуть полной грудью не могу – повязка мешает. Железа из меня много вынули?

- Ну, вызывать машину для скупки металлолома не стали, много бы не заработали, а так… три из груди, одну из руки и ещё одну из шеи. Последняя самая лёгкая, рикошетом от нагрудной пластины немного зашла под кожу. С остальными пришлось повозиться, но Ваш организм оказался настолько удивителен, да и воля к жизни такая, что через пару недель смогу Вас с полным основанием выписать.

- А сколько я здесь валяюсь? – Две недели лежать в больнице ну никак не входило в мои планы.

- Сегодня четвёртый день. Мы искусственно держали Вас в бессознательном состоянии, зная заранее, что Вы сразу же попытаетесь отсюда сбежать. Могу предложить альтернативу. Дома, как известно, стены помогают, только за Вами должен быть уход. Мне тут шепнули, что Вы вполне самостоятельный человек. Готовить умеете и даже знаете где находится туалет, но у плиты стоять Вам слишком рано, да и не сможете стоять, упадёте, а как следствие – вернётесь ко мне. Последствия ходьбы до санузла будут аналогичными.

- Уважаемый, и кто Вам столь много обо мне рассказал?

- Так сюда столько Ваших поклонниц набежало, отбоя нет. Их в дверь, они в окно. Их в окно, они чуть ли не подземный ход копают. Четыре дня осады в больнице, это, знаете ли, ещё надо пережить.

Вот разговаривал со стариком и было у меня ощущение, что всё происходит не в реальности, да и сам старичок напоминал кого-то из знакомых. Было ощущение, что передо мной собирательный образ из всех тех цифровых копий, что имелись у творца.

- «Молодец, паря, голова работает», - голос старика раздался уже внутри моей головы. – «Только здесь я в обличии живого человека, медицинского академика и не во сне, в реальности. Значит так. То, что предприняли медики, для их уровня более чем достойно, но тебе надо попасть домой. Там творец приведёт тебя в порядок гораздо быстрее».

- «Он же упомянул, что не является хирургом и не способен синтезировать нужные лекарства».

- «Он много чего говорит, но способен делать намного больше. Так что готовься. Сегодня-завтра тебя отвезут домой».

- Ольга как? Жива? – спросил уже голосом и заметил, что остальные медики вокруг словно отмерли, зашевелились, стали клацать по кнопкам аппаратуры, другие готовили шприцы для уколов.