Проклятие Айсмора (СИ) - Зима Ольга

— Я все верну! Верну вам, честно! — а в голосе слезы заслышались.

— Э, нет, девушка, все нам возвращать не надо, вы о маме своей позаботьтесь, вот и довольно с вас, — Литон совсем посерьезнел, но не сердился. — Как в бумаге написано! А теперь домой и готовить!

Гейра всхлипнула, хотя заплакать не успела, кивнула, порывисто Гаррика обняла и вернулась в дом. На улице без нее словно еще потемнело и совсем промозгло стало.

— Вечно с тобой, Бэрр, какие-то истории происходят, репей ты на хвосте, — Литон проворчал и первым двинулся в обратную дорогу.

— Имоджина — жена стражника, так? — втолковывал Бэрр Гаррику по пути. — Делаем подписной лист и собираем недостающее. А если не соберем, я выгребу что есть. Сейчас я тебе деньги отдам… Хотя нет, давай до Литона вместе пойдем. Еще ограбят тебя, лопоухого.

— А почему вы говорили, что скоро помочь не сможете? — осторожно спросил Гаррик.

Бэрр дернул плечом, не желая отвечать.

Внезапно налетел ветер, зашевелил медные вывески, поиграл веревками, протянутыми между домами, всколыхнул стоячую воду.

Вот так и Гаррика болтает волной. А уж куда прибьет, кто знает.

— Спасибо за помощь, — с трудом выговорил Гаррик, и горло перехватило.

— Не в деньгах счастье, — махнул рукой Бэрр. — Но иногда они помогают.

Глава 25

Снова да ладом, или Кто в окне его дома

По рассыпанному снегу скачут воробьи гурьбой.

Ты да я, да чашка чая, синева над головой,

О несбывшемся мечтаем и молчим вдвоем с тобой.

Что случилось, то случилось. Тих у жизни нынче ход,

Память шевелит страницы, ветер в тополях поет…

Пусть не сразу, не сегодня, но весна до нас дойдет.

Ты да я, да чашка чая, синева над головой.

Слышишь ли, моя родная? В ракушке шумит прибой,

А усталый дворник снова заметает двор метлой.

Имоджина быстро шла на поправку. Литон очень гордился сложной операцией и лично присматривал за больной. Гаррик, еще раз переговорив с Литоном, подхватил Гейру под локоток, шепнув «Время позднее, я провожу».

— Я и сама дойду, — вымолвила она, но вырываться не стала.

— Гейра, ты все можешь сделать сама, — рассудительно согласился Гаррик, поправив меч. — Ты сильная. Но иногда даже сильным нужна помощь.

— Даже тебе? — за насмешливым тоном слышалось искреннее сомнение.

Гаррик полыхнул ушами и упрямо повторил то, в чем был искренне убежден:

— Даже мне. Даже Ингрид. Даже Бэрру.

Гейра вздохнула со всхлипом. Затем опустила голову и прислонилась к Гаррикову плечу.

— И откуда ты все знаешь? Они сами тебе сказали? — шмыгнула носом тихонько.

Гаррик перехватил пухлый локоток удобнее, чтобы девушка случайно в какое-нибудь препятствие не уткнулась: на улицах порядка все еще не было.

— А вот знаю, и все!

Гаррик быстро взглянул на Гейру и принялся разглядывать вечереющее небо, пока она вытирала слезы, раз уж решилась сделать это незаметно для спутника.

Гаррику бы успокоить Гейру, заверить, что все с ее матерью будет хорошо, раз ей занимается сам доктор Литон, но тут Гейра улыбнулась на миг, а Гаррик растерял все слова и лишь крепче сжал ее локоть.

Улицы полнились влагой и туманом, но теперь даже сам воздух показался не привычно зябким, а словно несущим свежесть утра. Гаррик так не думал, он просто шел рядом, предчувствуя начало чего-то нового, отставая иногда на становящихся все уже улочках от девушки на шаг, чтобы пропустить редких прохожих.

И все же хоть лечебница Литона находилась далеко от домика Гейры, добрались они слишком быстро. «Ну вот и все», — взгрустнулось Гаррику, но тут Гейра, подняв на него блестящие глаза, прошептала:

— Ты… — кудряшки несмело подпрыгнули под капюшоном. — Зайдешь на чай?

— Ни один айсморец не откажется от чая!.. — важно вымолвил Гаррик.

— А ты теперь айсморец? — слабая улыбка вернулась на чудесные губы, и ради этого Гаррик готов был назвать себя айсморцем хоть десять раз!

— Я расскажу! За чаем, — улыбнулся он в ответ и поднялся следом за Гейрой по скрипучей, как у Ингрид, лесенке.

Девушка первым делом закрыла настежь распахнутые окна, которые хоть и запустили в дом стылую влагу, зато вынесли тяжелый, застоявшийся больничный запах, который все не хотел уходить, затем шустро раздула угли, поставила чайник прямо на жаровню и вытащила на стол пирог, от одного вида которого у Гаррика сразу потекли слюнки.

Гейра зажгла пару свечей, торопливо убрала в угол масляную лампу, в которой, как заметил Гаррик, совершенно не было масла.

Чай был готов быстро, и Гейра, сев за стол, вымолвила:

— Ты хотел рассказать о чем-то? О себе расскажи, — и протянула кусок вишневого пирога.

Гаррик, уплетая выпечку, начал говорить:

— Я много глупостей наделал, но сегодня, кажется, переплюнул их все! — кивнул сам себе довольно.

— Может, просто расскажешь? — улыбнулась Гейра.

— Зашел сегодня в приемную стражи, ту, что в Управе, а сзади слышу: «шур-шур-шур»!

Гаррик пошуршал оберточной бумагой, лежащей на столе, показывая, как именно разговоры шли за ним по пятам.

Гейра засмеялась, а потом посерьезнела:

— А что же ты делал в Управе?

— Отстоял очередь на очередной набор! — Гаррик облизал липкие от ягодной начинки пальцы и развел руки. — Многие уволились, кто-то уехал…

Гейра слушала столь внимательно, что события сегодняшнего утра всплыли перед глазами Гаррика.

* * *

Младший стражник, тоже бывший береговой, а сегодня — дежурный, оторвал взгляд от бумаг. Удивленно воззрился на него.

— Господин Гаррик? Вы чего это? Так… — помотал головой, — как это так? Вы же… вы же людей выводили в ту бурю, вы же… вас же все… у вас же и награда за отличие!

— Записывай! — как мог более обстоятельно скомандовал Гаррик.

— К-куда? — поперхнулся дежурный. — Кого-о?

— Куда всех, — усмехнулся Гаррик. — Меня. Снова. Вот денежный взнос, — мешочек с монетами стукнулся о стол, — вот две рекомендации, — две бумаги легли перед дежурным.

— Что⁈

Дежурный уткнулся носом в бумагу, а потом поднял лицо с еще большим изумлением:

— Бывший глава управы и первый помощник винира⁈ — одного вида подписей хватило, чтобы стражник уставился на Гаррика в ошеломлении.

— Других нет. Этих мало?.. — дождался мотания головой. — Хочешь проверить, они ли писали? Или умею ли стрелять?

Стражник отрицательно покрутил головой, а потом совсем невпопад кивнул, не отводя взгляда от Гаррика.

— Нет, конечно же… Нет.

Гаррик дождался бумаги, получил одежду и оружие, которое ошеломленный дежурный выдал сразу.

— Поправьте перила, — бросил Гаррик, уходя. — Пройти невозможно, — и постучал по перекошенной балюстраде костяшками.

— Будет сделано! — молодцевато гаркнул вслед дежурный. — Все! Перерыв!.. — донеслось до уходящего Гаррика.

* * *

— Значит, ты теперь стражник, — пропела довольная Гейра. — Снова.

— Ученик младшего стражника, — деловито поправил ее Гаррик. Свел пальцы до полдюйма, произнес пискляво: — Ма-а-аленький такой страж!

Гейра, не сдержавшись, рассмеялась.

— Знаешь, даже Бэрр развеселился. Сказал, я точно водным стал — долго ходил кругами, пока не вернулся, откуда пришел.

Самого Гаррика такое мнение смущало, но словам Бэрра Гейра доверяла, а в продолжение беседы айсморцах ей наверняка это слышать было приятно.

— Гаррик, ты… — прервалась, пересела поближе, заглянула в его глаза карими вишнями, — такой хороший!

Сначала… целовала в губы. Сладко-сладко, долго-долго.

Потом рука Гаррика смяла платье, а вторая легла на талию… В голове зашумело, и Гаррик отодвинулся. Выдержки едва хватало для слов:

— Гейра, мне… мне лучше уйти. За чай спасибо, пирог очень, просто очень вкусный!

Она рассмеялась его словам, прильнула сама.

— Я хочу, чтобы ты остался, Гаррик, — облизнула губы. — Виру платить не придется.

Первая мысль — да какая тут вира, он же с самыми серьезными намерениями! Да и как ему остаться, как? Соседи востроглазые, слухи опять эти, приставучие, всех прилипал с мостовой близко не познакомишь, рук не хватит! Понятно же, остаются молодые стражники у прекрасных поварих не сказки читать.