Проклятие Айсмора (СИ) - Зима Ольга

— Ну надо ж, любовь зла, и чернявая парня нашла! — радовались за Гейру одни.

Не успевал Гаррик повернуть голову — это кто там такой жалостливый выискался? — как слышал выкрик с другой стороны канала:

— А парень-то светленький, жаль его!

Гаррик краснел от смущения, досады и желания намылить сочувствующим шею, подобно зловещему первому помощнику винира — в ближайшем канале, желательно, особо засоренном, а Гейра хохотала над ним, совершенно не тушуясь от всеобщего недоброжелательного внимания.

Наконец две старушенции, что гребли в одной лодке (Гаррику издалека казалось, что гребли они вдобавок в разные стороны), бросили весла и уставились на них, начав обсуждать:

— Ох, черненькая какая! — проводила пружинки взглядом с прищуром. — Не зря, ой не зря у моей дочери бок давеча тянуло, знала, что не к добру!

— Да раньше все буквально черными были! — тут же оживилась вторая. — Поголовно! — решительно махнула, очерчивая примерно полгорода.

— Это когда это? — взвилась и подскочила первая, качнув лодку и чуть не упустив весло. — Когда⁈

— Да во время великого пожара. Одна вон головешка осталась!

Указующее весло поднялось, но тут же было перехвачено другим. Теперь Гаррик понимал, отчего лодка старушек никуда не двигалась — не только весел, но и единственно правильных мнений тут было ровно два.

— Нет, не одна, еще черный, ну, этот!.. — на последнем слове старушка, подняв руки к небесам, скорчила жуткую рожу.

Ответило ей не небо молнией, а ее напарница.

— Какой такой черный?.. Так ты про Бэрра⁈ Да вовсе не черный! Опять ты, плотва безмозглая, за старое взялась!

Гаррик плеснул веслом посильнее, уплывая от говорливых женщин. Ну не драться же с ними? Они и между собой прекрасно подерутся.

Гейра молчала всю оставшуюся дорогу по Нижнему, и Гаррик уже решил было, что чем-то огорчил ее.

Привязал лодку у причала. Затем, немного не дойдя до дома Гейры, заскочил в соседнюю мелкую лавочку.

Вышел оттуда, неся за спиной табуретку. Заказ был большой, одну он сделал про запас, и это тоже послужило поводом для недовольства. Вернее, поводом послужило то, что он отдал деньги за дерево, которое взял себе, и вернул скидку со всей партии. Теперь на него еще и мастеровые плавники растопырили. Не изготовить что-либо для себя из материала заказчика, не унести за день хоть горстку гвоздей считалось зазорным и попросту глупым. Вроде как, день потерян! Глупым в очередной раз назвали и Гаррика. А теперь качеством дерева, допустимым размером остатка и несданными барышами заинтересовалась сама Гильдия.

Гаррик сам удивлялся, как ушел без тумаков и на своих ногах. Беда в том, что теперь его точно не возьмут ни в одну Гильдию, связанную со стройкой. Новости о неудобном работнике распространяются быстро.

— Это глупо, конечно. Не цветы, не украшения, — выставил табуретку перед Гейрой. — Но это все, что осталось от моей работы.

Выставленная перед Гейрой табуретка выглядела очень прочной. И еще она казалась Гаррику очень красивой — по краям он вырезал волны, подчеркивающие структуру дерева. Заовалил края и отполировал так, чтобы ладонь радовалась, дотрагиваясь до нее.

Хотя теперь эта вещь показалась ему неуместной.

Непонятно, что показалось Гейре, но она… — у Гаррика аж дух перехватило — неожиданно заплакала. Так горько, что Гаррик растерялся. Совершенно тихо, просто слезы катились и катились из глаз.

Он прижал ее к себе, закрыв от болтливых соседей, любопытных прохожих, от всего города. Он хотел бы укрыть ее от всех бед и огорчений, но — не мог. Не получалось. Оставалось только обнять.

— Хочешь, я немедленно выкину ее? Это глупо, так глупо! — не понимая ее совершенно, шепнул на ушко Гаррик.

— Нет, это совсем не глупо, — вытерев слезы, ответила Гейра. — Совсем не глупо! Моя мама неудачно упала… Как раз с подобной. Только сделанной кем-то без души и умения, вот ножка и не выдержала. Лежит теперь который месяц, встать не может.

Губы опять задрожали, но Гейра глубоко вздохнула и вскинула на него блестящие от слёз глаза. Гаррик прижал её ещё крепче.

— Ты прости меня, Гаррик. Спасибо тебе.

И ушла совершенно расстроенная. Ладно хоть взяла злосчастную табуретку, а букет темных ирисов, оброненных Гейрой, так и остался на деревянной мостовой. Гаррик поднял их, отряхнул и вложил в приоткрытую створку — может, еще возьмет?

Вот уж порадовал так порадовал! Ему очень захотелось найти того бракодела и не только руки, но и ноги ему повыдергивать. «А хвост пришить!» — вспомнил он одно из любимых выражений Бэрра.

Но Гаррик пошел искать работу.

* * *

За огромными, никогда не закрывающимися окнами дома первого помощника винира пылало солнце. Отражалось в глади озера, по которому очень осторожно, но неумолимо начинали наползать первые лапки тумана.

— Садись, что стоишь, как неприкаянный, — Бэрр со скрипом подвинул табуретку, глянул блестящими темными глазами.

Гаррик отцепился от окна, подошел к очагу, уселся на предложенное место, уцепился руками с двух сторон за края и от души покачался.

— Говори уже, — заторопил первый помощник винира. — Работу-то нашел?

— Нашел, — согласно кивнул Гаррик.

— И потерял? — догадливо спросил Бэрр.

— А то. Что-то не липнет ко мне работа. Или я к работе.

— Сколько продержался?

— Две недели в охране, эхм… Да я рад даже. Если эту скотину прибьет кто-то, это будет уже без меня. Зато, — Гаррик вздохнул, — пущай с моего благословения.

— Поэтому смурной такой?

Гаррик молчал, гладя теплое дерево.

— Гаррик, — позвал его Бэрр. — Знаешь, скоро я мало чем смогу тебе помочь, так что, если нужно — говори сейчас.

Отломил и протянул крысу кусок сыра. Белый зверек покосился на гостя, потом — на Бэрра, тот кивнул, мол «доверять можно», и лишь тогда крыс начал есть, сжимая в крошечных розовых лапках лакомство.

— Чего это не сможете-то? Я, это… — Гаррик совсем смутился, а уши наверняка полыхнули, как два паруса.

— Давай, говори, как есть.

До Литона они дошли быстро и молча. Доктор, давно превративший один дом Нижнего Айсмора в лечебницу, всегда был на месте.

Бэрр переговорил с лекарем один, затем втолкнул смущенного Гаррика. Он рассказал, как мог и что знал, про мать Гейры.

— Ходила, значит, — покачал головой Литон. — Ходила и хромала.

— Что, очень плохо? — Гаррик не смог скрыть беспокойства.

— Да уж ничего хорошего. Перелом наверняка есть, он только усиливался, разрывая все рядом с собой. А раз уж она и вовсе легла, — Литон вздохнул, — уже не встанет. Если, конечно… — переглянулся с Бэрром и замолк.

— Если что? Что, господин доктор⁈ — Гаррику мигом представилась грустная Гейра, заплаканные карие вишни глаз и опустившиеся ее руки.

— Ну давай, говори, — поторопил доктора Бэрр.

— Нет, я так не могу! — вскинул руки Литон. — Как это можно? Ставить диагноз, да еще и назначать лечение в отсутствие больной⁈ Да вы все под девятую волну попали!

— А пойдем, — потянул его Бэрр. — У тебя же, обход вроде как закончился? Значит, все по дороге.

Литон поправил галстук и выпрямился воинственно.

— Ко мне даже из Верхнего Айсмора больных привозят! Сами добираются, не считаясь с опасностями и затратами, — несколько сник. — Правда, тут самое страшное, если ограбят или плохо станет в пути, но тут уж на все воля вод.

— Ли-и-итон, тут случай исключительный, — помощник Винира к вечеру тоже выглядел усталым, а потому его уговоры приобретали дополнительный вес. — Я бы ради обычного просить не стал, ну подумай.

— Хм, — свел кончики пальцев лекарь. — Дело же не в случае. Стоит лишь создать возможность, и остальные мигом станут требовательными, что этого не могут, этого не хотят и вообще при смерти. А у меня таких же целая лечебница, Бэрр!

Сердитый доктор очень Гаррика напугал, устоять на месте было сложнее, чем во время сражений, хотя там и щит, и меч — все вооружение на страже хозяина.