Аландская Звезда (СИ) - Оченков Иван Валерьевич

Но на этом наши неприятности не окончились. Буквально через пару дней «Летучая эскадра» Хоупа отметилась на противоположном берегу Балтийского моря. Первой под раздачу попала Либава [1], в которой британцы захватили несколько мелких судов и подожгли склады. Затем пришел черед древней Виндавы. [2] Потом их шлюпы прошли до мыса Колка и углубились внутрь залива, после чего оказались перед Ригой.

Всего под началом Хоупа имелось два винтовых линейных корабля «Виктор Эммануил» и «Маджестик», три фрегата «Империус», «Горацио» и «Амфион», три корвета «Тартар», «Коссак» и «Пилад», двенадцать канонерских лодок, а еще несколько шлюпов крейсировали в это время вдоль Рижского залива, разоряя рыбацкие деревушки и мызы местных баронов. Судя по всему, на сей раз «просвещенные мореплаватели» решили не обращать внимание на обычаи войны и громили все, до чего могли дотянуться.

Рига в этом смысле представляла собой достаточно лакомый кусок. Единственной ее защитой с моря был древний ливонский замок Динамюнде. Несмотря на то, что его несколько раз модернизировали, к середине XIX века крепость безнадежно устарела. Более или менее боеспособным оставался построенный чуть менее века назад форт Комета, но стоявшие на нем старые пушки малого калибра не могли противостоять подошедшей с моря эскадре.

И тогда на помощь артиллеристам береговых батарей и поднятым по тревоге ополченцам пришло находившееся в рижском порту соединение из восьми канонерских лодок под командованием капитан-лейтенанта Бухвостова. Увидев приближающиеся к устью Западной Двины вражеские корабли, опытный, отслуживший на флоте почти три десятка лет офицер ничуть не растерялся. И когда англичане начали обстрел форта, он без колебаний привел свой маленький отряд в боевую готовность и отдал приказ выдвигаться вперед.

Восемь маленьких канонерок против двух линейных кораблей — это даже не Давид против Голиафа и не триста спартанцев в узком проходе Фермопил. Конечно, окажись на их месте оснащенные бронированным бруствером «константиновки», английской эскадре могло бы не поздоровиться. Но в наличии были только «шанцевки». 24 пушки на небольших и неустойчивых судах против более чем семидесяти в бортовом залпе у мощных линкоров. И, тем не менее, они вступили в бой.

При виде канонерских лодок Хоуп приказал приданным ему линейным кораблям развернуться к ним бортом и встать на шпринги, что и было немедленно выполнено. Несмотря на и без того подавляющее преимущество британского флота, адмирал предпочитал действовать наверняка. Как только дистанция сократилась до пяти кабельтовых, загрохотали пушки с обоих дек «Виктора Эммануила», после чего к ним присоединился «Маджестик». Еще через минуту им ответили русские.

Со стороны могло показаться, что результаты сегодняшнего противостояния предрешены заранее, уж больно несопоставимые силы были у противоборствующих сторон. И, тем не менее, бой получился тяжелым. Благодаря небольшим размерам и прекрасной маневренности русские канонерки оказались довольно-таки неудобными мишенями. Напрасно мощная артиллерия посылала по ним залп за залпом. Маленькие кораблики то и дело скрывались среди поднимаемых вокруг них всплесков, но пока оставались невредимыми.

А вот ответный огонь оказался на удивление точным. Не прошло и четверти часа, как одна из удачно выпущенных канонеркой «Толчея» лейтенанта Киткина бомб разорвалась на батарейной палубе «Маджестика», заставив его на время замолчать. При виде этого русские моряки начали кричать ура и усилили огонь. Вскоре еще одно попадание превратило в щепки фальшборт на «Викторе Эммануиле», изранив обломками около дюжины матросов. Казалось, еще немного, и англичанам ничего не останется, как выйти из боя…

Очередной залп, выпущенный названным в честь сардинского короля линкором, будто метлой прошелся по русским канонеркам. На геройской «Толчее» оказалась сбита мачта, на «Осе» мичмана Старкова разбило румпель, но больше всего не повезло «Ухарю», которым за недостатком строевых офицеров командовал прапорщик по адмиралтейству Юзефович.

Тяжелая 68-фунтовая бомба угодила ему в борт ниже ватерлинии, проделав изрядную пробоину, в которую тут же хлынула вода. Если бы вслед за этим последовал взрыв, участь корабля оказалась решена. Но к счастью, при контакте с водой фитиль затух, отчего немедленной гибели не случилось. Однако положение оставалось тяжелым. Видя, что вода прибывает, механик канонерки машинный квартирмейстер Анишка поспешил стравить пар.

Взрыва котлов удалось избежать, но канонерка осталась без хода. Несмотря на заведенный пластырь и непрерывную откачку воды, она все равно продолжала быстро прибывать. Тогда к «Ухарю» на помощь подошел сам Бухвостов, державший флаг на «Молнии» лейтенанта Можайского. Ему хватило одного взгляда, чтобы разобраться в обстановке и отдать приказ. «Молния» взяла пострадавший корабль на буксир и повела к ближайшей отмели. В результате канонерку удалось спасти, но русская линия на некоторое время лишилась разом двух единиц из восьми. «Оса», хотя и потеряла возможность маневрировать, продолжала вести огонь.

Между тем, на «Маджестике» исправили повреждения, и линкор снова присоединился к канонаде. Не выдержав огня, русские отступили, но, к удивлению их команд, британцы не последовали за ними. Задробившие стрельбу линкоры продолжали стоять на месте. Лишь спустя полчаса после окончания боя на воду были спущены шлюпки, направившиеся к устью Западной Двины, экипажи которых принялись делать замеры.

— Что это они? — удивленно поинтересовался Можайский у командира отряда.

— Мин боятся, сукины дети, — хмыкнул капитан-лейтенант.

— Но ведь там нет мин?

— А вот про сие им неведомо! — усмехнулся Бухвостов.

— Так может, атакуем, пока не выяснили?

— Нет, — покачал головой тот. — Сегодня мы и так сделали более возможного. Не стоит искушать судьбу.

— Но что же делать?

— Порт почти в пятнадцати верстах верх по реке. Туда линейные корабли не пойдут, осадка не позволит. Значит, пустят вперед канонерки, а вот с ними мы сможем предметно потолковать. На равных! Надобно только матросами с «Осы» и «Ухаря» восполнить потери остальных экипажей.

— Может, их еще возможно починить?

— Возможно, только времени нам противник всего скорее не даст.

[1] Либава — ныне Лиепая

[2] Виндава — ныне Вентспилс

Глава 4

Первые надежные известия о местоположении вражеской эскадры застали меня вдали от дома. Собственно говоря, я в последнее время практически перестал появляться у себя в Мраморном дворце, не говоря уж о летней резиденции в Стрельне. И даже для доклада брату-императору, чтобы не терять время, частенько отправлял кого-нибудь из штабных. Подготовка кораблей к предстоящим боям требовала неусыпного внимания и жесточайшего контроля. Мое утро частенько начиналось в мастерских, день проходил в арсенале или на кораблях, а заканчивалось все поздней ночью на нескончаемых совещаниях, на которых мы пытались свести концы с концами.

Ну и, конечно же, бесконечные разъезды между Кронштадтом, Выборгом, Свеаборгом и разными заводами. Как белка в колесе, ей-богу. Единственным утешением могло служить то, что дело все-таки двигалось. «Не тронь меня» оказался практически закончен. Вступление в строй «Первенца» задерживал лишь недостаток нарезных орудий. И тут курировавшему достройку обоих броненосцев Лихачеву удалось меня удивить.

— Константин Николаевич, а давайте поставим на «Первенца» обычные пушки Баумгарта?

— Что, прости?

— Я говорю, что у нас довольно много 60 и 68-фунтовых пушек на корабельных станках. Отчего бы не поставить их на батарейной палубе броненосца?

— И как прикажешь воевать с «Этнами» да «Девастасьонами»? — внутренне закипая, поинтересовался я у одного из ближайших соратников.

— Так ведь нет покуда на Балтике ни тех, ни других, — с простодушной усмешкой парировал тот. — А деревянным кораблям и обычных пушек за глаза!