Глава сорок вторая
Идеальный план
Глава сорок вторая
Идеальный план
Берлин. Королевский дворец. Кабинет Его Величества Вильгельма
1 марта 1862 года
(король Пруссии в своем рабочем кабинете)
Вильгельм решил принять своего начальника Большого Генерального штаба в своем рабочем кабинете. Тут Его Величество, государь и владетель землями Пруссии чувствовал себя наиболее комфортно: ибо все присутствующие здесь вещи были чем-то лично ему дороги. Именно в такой обстановке ему легче всего думалось. Конечно же, современный специалист по фен-шую, тем более, дипломированный дизайнер или профессор по эргономике[1] пришел бы от такого рабочего места в форменный ужас. Но в ЭТОМ времени такой захламленный непонятно чем кабинет был в порядке вещей. Затянутый в генеральский мундир император предложил главному военному Пруссии присесть.
(тот самый Мольтке)
Хельмут Карл Бернхард фон Мольтке имел датские корни. Точнее, его род был известен не только в Дании, но и соседней Швеции, сам же Хельмут родился в Пархиме — небольшом городке в герцогстве Мекленбург-Шверин. Военное образование получил в Копенгагене, и именно в армии этого небольшого королевства началась его офицерская карьера. Увы, как говорила героиня одной сказки: «Одна беда — королевство маловато!» Для Мольтке это действительно оказалось проблемой: карьерный рост в армии Дании ему не светил от слова «совсем». Единственный выходом стало перейти на службу в более крупное государство с перспективами повоевать и устроить себе восхождение по служебной лестнице. И молодой датский лейтенант выбрал Пруссию. Что оказалось интересным и важным для будущего: к своей родине генерал-лейтенант Пруссии никакой любви не испытывал и считался сторонником не только отторжения Шлезвиг-Гольштейна в пользу Берлина, а и вообще аннексии всего королевства. Впрочем, первоочередной задачей, по его мнению, стало объединение мелких германских государств под скипетром Гогенцоллернов.[2] Удивительно, насколько «интернациональной» была дворянская элита Европы. При этом важно понимать, что служили эти господа не государству, а именно государю, улавливаете разницу? Очень тонкий, но очень важный психологический момент. Кто знает, как сложилась бы история, если бы молодого Наполеона устроили условия на службе в Российской императорской армии?
— Итак, Мольтке, каковы наши планы?
— Ваше Величество! (несмотря на то, что Вильгельм разрешил своему Начальнику Большого Генерального штаба наедине обращаться без титулования, Хельмут себе такого позволить не мог)
— Сейчас в армии королевства восемь корпусов, общая численность составляет 654 тысячи, 818 человек при 928 орудиях. Из них 599722 — это количество строевого состава, полевых войск насчитывается 333 622 человека. Они сведены в 450 батальонов пехоты, 350 эскадронов кавалерии и 9 батальонов инженерного обеспечения, артиллерия сведена в 9 полевых и 9 запасных полка.
Мольтке взял паузу, на стол королю легла карта с нанесенным расположением частей королевской армии.
— Нам противостоят силы, сопоставимые по своему количеству, так Австрия имеет в своем составе порядка шестисот тысяч человек, но необходимость удерживать гарнизоны и оккупировать новые земли делает ее реальную численность значительно меньше. При этом надо учитывать, что двадцатитысячный корпус австрийцы передали марионеточной Итальянской республике Венетто. По нашим расчетам австрийцы смогут выставить максимум 450–500 тысяч, из которых не более 280 тысяч полевых войск при 800–850 орудиях. К австрийцам может присоединиться саксонская армия, но это не более двадцати — двадцати пяти тысяч человек. Северо-Германская империя… (эти слова Мольтке произнёс с явным презрением) это три баварских корпуса — примерно 60 тысяч войск, союзная им ганноверская не более 30 тысяч. На этом фронте нам может противостоять до ста тысяч, плюс-минус десять тысяч, не более того. Вооруженные силы Дании не превосходят сорока тысяч, таким образом, нам может противостоять шестьсот пятьдесят — шестьсот восемьдесят тысяч.
На стол короля легла новая схема, на которой кроме сил Пруссии отражены данные разведки по составу и размещению армий соседних государств. Генерал выдержал паузу, ожидая, пока Его Величество внимательно эту карту изучит. Вильгельм, будучи профессиональным военным, сразу же оценил стратегически выгодное положение своей страны в будущем конфликте. Пруссия могла перебрасывать войска с одного направления на другое, при этом Австрию с Саксонией то Западно-Германской империи отделяла Швейцария, а Данию от Австрии — Россия, которая была если не дружественной по отношению к Пруссии, то однозначно благожелательной. В итоге получались три изолированных фронта. И именно Пруссия могла выбирать, кого и когда выбивать из весьма вероятной коалиции.
— За отведенное время нами были подготовлены три принципиальных плана ведения будущей объединительной войны, Ваше Величество. Под моим личным руководством разработан план удара по Австрии с захватом Вены. На остальных направлениях наши части будут сдерживать продвижение противника, вторым этапом плана будет удар на Мюнхен и Ганновер, после чего придет черед Дании. Главное преимущество этого плана: выбить самого сильного противника и можно не спеша разбираться с более слабыми. Не опасаясь вторжения сильной (по сравнению с другими государствами) армии Австрийской империи[3]. Более того, вполне вероятно, что после поражения Вены Копенгаген вынужден будет уступить Шлезвиг-Гольштейн вообще мирным путем — переговоры с позиции силы могут быть весьма эффективны. Второй план разработан под руководством генерал-фельдмаршала Фридриха фон Врангеля. Он предлагает воспользоваться весьма неповоротливой и инерционной военной машиной австрийской империи и сначала выбить слабейшего противника — Данию, присоединить к Пруссии Шлезвиг и оба Мекленбурга, после чего начать операцию против Баварии, и лишь затем проявить активность на австрийском театре военных действий. Третий план — по которому первый удар наносится по союзу Бавария-Ганновер разработан под руководством генерала Эдуарда фон Бонина. Второй этап этого плана — поход на Вену, и третий — удар по Дании.
— Разумно ли было привлекать для разработки планов нашего военного министра? — поинтересовался король. Вильгельма раздражало, когда кто-то брал на себя слишком много ответственности, намного больше, чем отвел ему монарх.
— Ваше Величество. Вы сами отвели нам весьма ограниченное время на разработку трех планов боевых действий. Поэтому Генеральный штаб принял решение разработать планы каждой из операций по отдельности. Фактически, каждая рабочая группа разрабатывала план только своей кампании — Датской, Баварской или Австрийской. Затем Большой генеральный штаб соотнес эти планы с нашими возможностями, составляя три варианта общих действий с учетом пожеланий Вашего Величества.
— Ну вот, Мольтке, вы опять все свалили с больной головы на здоровую. Чуть ли не по моему приказу почти на две недели военный министр пропал в Большом Генеральном штабе. Нет, дорогой, вам меня не обмануть. Хотя согласен, то, что вы придумали — весьма интересный прием. Я доволен вами. Но меня смутило в этой записке предложение объявить Рейнскую провинцию демилитаризованной областью. Зачем нам это?
— С военной точки зрения разумно иметь на направлении основного удара подавляющее преимущество. У нас же восемь весьма недурственных полков застряли в Рейнской провинции[4]. Поэтому предлагаю заявить о выводе Восьмого корпуса из провинции, оставив там только части ландвера, в который мы призовем порядка двадцати тысяч человек. В тоже время, каждый из восьми полков четырехбатальонного состава оставит по одному батальону в качестве основы ландвера. Мы же пополним эти полки до полного штата за счет призывников в Бранденбурге. Но у нас будет валентный корпус, который мы сможем использовать на направлении главного удара.
