Мольтке сделал паузу. Сейчас он становился на скользкую тропу политических рассуждений.
— Кроме того, есть и политическая выгода — уверен, что, если мы начнем с операции против Австрии или Дании, Максимилиан не удержится от оккупации Рейнской провинции и Гогенцоллерна. Тем более. если там будут части ландвера. Впрочем, я не уверен, что баварцы легко справятся с нашим ополчением, особенно, если он будет укреплен восьмью пехотными батальонами Восьмого корпуса. Мы же будем выглядеть как сторона, которая подверглась агрессии и иметь вполне законную причину для демонтажа Западно-Германской империи и объявления ее незаконным агрессивным государственным образованием. Кроме того, под вывод корпуса мы погадаем еще и вывоз тяжелого вооружения — к концу месяца будет готова новая партия крупповских пушек — шестьдесят орудий. Они нам весьма пригодятся, особенно против австрияк.
— С этим не поспоришь, а что, есть какие-то проблемы с доставкой этих стволов в Пруссию? — поинтересовался Его Величество.
— Пока что нет, но могут возникнуть. Сейчас они отправляются по Рейну, а оттуда уже в порты Пруссии. Но в случае начала боевых действий Ганновер нам этот канал может перекрыть. А в обход, через Францию? Крайне нежелательно.
— Крупповские пушки настолько хороши? Что скажете, Мольтке?
— Ваше Величество! На сегодня они — лучшее, что мы имеем. Довести же нашу артиллерию до тысячи стволов — весьма неплохо, как мне кажется.
— Да, Хенрик, любите вы круглые цифры. Хорошо, я подумаю над этим. И всё-таки… какой план вы бы взялись воплотить в жизнь?
— Я по-прежнему считаю, что важнее всего выбить из войны самого опасного противника.
— Поход на Вену? Да… здравая мысль, Мольтке. Здравая мысль…
[1] Наука о правильном и рациональном устройстве рабочего места для наиболее эффективной работы.
[2] Именно так: Германия объединялась не вокруг Пруссии как государства, а именно вокруг Гогенцоллернов по типу вассалитета, при котором сохранялась некая автономия этих образований. Но это события РИ. Как пойдут дела в ЭТОЙ реальности пока предсказать сложно.
[3] Да, именно Австрийской. Австро-Венгерская империя образовалась в 1868 году.
[4] В 1860-м году военное министерство Пруссии одномоментно увеличило число полков в корпусах с четырех до восьми, не меняя количество корпусов численность армии возросла в два раза!
Глава сорок четвертая
Любовь и прочие неприятности
Глава сорок четвертая
Любовь и прочие неприятности
Западно-Германская империя. Мюнхен. Максфорштадт. Шеллинг-штрассе
1–2 апреля 1862 года
Я сижу в небольшом уютном кафе на Шеллинг-штрассе. Точнее это заведение находится во дворе одного из домов — семейный бизнес. И это именно кафе, а не популярная в городе пивная. Тут предлагают кофйе и горячий шоколад. Из-за последнего я тут и бываю. Три раза ха, если поверили. На самом деле я снимаю в доме неподалеку от этой кофейни небольшую квартиру. Живет в ней, как вы уже догадались, госпожа Анна Ризи. Она вовремя сообразила, что перспективный художник — это хорошо, а целый кронпринц в качестве любовника — намного лучше.
Наше первое свидание? Великолепно… Анна разыграла все как по нотам. Влюбленный осел — это я, а вести его на веревочке предполагала знойная итальянка. Красавица, а еще и искусница! А что? Чтобы как-то выжить надо обладать не только красивой внешностью и впечатляющей фигурой, но и чего-то там уметь. Да, не кому с утра, в смысле Камасутра, но очень даже неплохо. Можно подумать, что в двадцать первом веке ЭТО делают лучше, чем в девятнадцатом. И учтите, в этом времени нет силиконовых женщин — ни полностью, ни частично. Так что отношения, даже с содержанками строятся на весьма тонких мостиках чувств, умении вовремя сделать презент, быть достаточно щедрым, но при этом помнить о своем (и государственном) кармане и не давать любовнице доводить себя до разорения или банкротства. Надо сказать, пока что аппетиты Анны были весьма умеренными. И квартиру я ей снял, и содержание для сына выделил (я же упоминал, что она меня немного старше[1] и у нее есть ребенок. Правда она сбежала с художником, но для профессиональной модели это, скорее норма, чем отклонение от оной).
Конечно, студенческий район (а Шеллинг штрассе любим учащейся братией за недорогие кафе и магазины) не предел мечтаний для юной дамы, но она прекрасно понимала, что мне удобно посещать ее именно в этом месте. Шварц Бергофф, хозяин заведения, весьма разумный господин. Я сижу и пью кофе, который тут, для меня, почти по двойной цене, потом прохожу в небольшое подсобное помещение, в котором накидываю весьма потрепанный плащ, плюс видавшая виды шляпа на голову и очки на нос, и я ничем не отличаюсь от бедного, но гордого студиозиса. Бросок через подворотню, подъем на второй этаж, бонжорно, Анна! Иногда я остаюсь у нее на ночь, но только не сегодня.
Мне нравится определенная честность в наших отношениях: Анна прекрасно понимает, что какие бы чувства я к ней не испытывал, жениться по любви не буду. Не имею права. Брак, в моем случае — это продолжение государственной политики, особенно если твоему государству и года не исполнилось. И надо суметь не только его образовать, но и удержать это в необходимых рамках. А женщине нужно немного внимания и заботы. При этом ее содержание имеет вид постоянного пенсиона (во всяком случае пока мы вместе) и ей средств на существование вполне хватает. Но это во мне бурчит старый прожжённый циник из двадцать первого века. Для девятнадцатого я устроился весьма так неплохо. И ничем в себе не отказываю. Надо признать, что карьеру содержанки Анна выбрала самостоятельно. Хотела вырваться из той нищеты, в которой проходила ее жизнь в Риме. Так что на сегодня она вытянула джек-пот.
Ладно, хватит о любви, пора уже и о неприятностях. Сегодня я не смогу уделить Анне достаточно много времени (точнее, потешить себя должным образом) — через три часа я должен быть на встрече — торжественной. И встречать буду свою будущую невесту. Гессенский король прибывает к нам с многочисленной свитой, в которой больше всего военных. Планы, план, планы… Пруссия готовится к войне. И делает это весьма в жесткой манере. Почему-то король Вильгельм уверен, что ему нет необходимости проводить мобилизацию — он собирается только призвать в ландвер в Рейнской провинции двадцать тысяч да по королевству еще тридцать пять — сорок. Вот и необходимо наладить… чего-то там наладить, в общем-то. Но это на совести папахена. У меня с совестью не все так хорошо, мне на эти проблемы не начхать, но это не мой уровень компетенции (пока что).
В последний день марта приехал Людвиг, который дедуля. У него получился этакий европейский дипломатический забег. И ничего так провернулся — официальный договор о союзе с Австрией практически полностью согласован, плюс к этому тайный договор с Датским королевством, а это уже очень даже неплохо. Но старый король настолько вымотался от этой поездки, что отправился на два месяца в свою любимую Ниццу, поправить здоровье и пожить в свое удовольствие! И это накануне войны с Пруссией. Но тут у деда тот же подход: Максимилиан на троне, так пусть у него от этого головка и бо-бо! А он свое дело сделал — и в кусты!
И все-таки, как Анна красива!
(один из портретов Анны Ризи)
Но увы, восхищаться своей красавицей времени нет от слова «совершенно». Накануне большой бойни… каждый должен заниматься своим делом. Черт меня подери! С этой любовью совершенно забыл о том, что надо встретится с Маркусом Йодлем. Этот человек занимается поставками для нашей оружейной фабрики и у него какие-то проблемы. А, поскольку это мое детище, то разгребать их тоже мне. И когда найти время для встречи?
