Провал (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный"

— Я сам теряюсь в догадках, — ответил старлей, — Но когда ваши утром учинили этот переполох, мы с напарником подобрались поближе к лагерю. Ваши похватали часть трофеев, забрали часть рабов и смылись, а эти русы собрались и, прежде чем пуститься в погоню, о чём-то заспорили. Язык у них какой-то не славянский, и мы не поняли ни хрена, но вроде бы, тоже что-то насчёт аланов или чего-то созвучного дискутировали, и решение напасть на вас они приняли, когда их главный убедил их, что вы — не эти аланы. Только не спрашивайте меня, капитан, что бы это значило. Самому хотелось бы знать. Более того, я не понимаю, почему аланы, а не ясы. Славянам-то ведь они под этим названием известны.

— Млять, а ведь точно! — капитан хлопнул себя по лбу, — Конечно, ясы! Только тогда, млять, получается, что они о каких-то других аланах говорят? А какие ещё другие? И что ещё за элены какие-то? Может, просто другое произношение этих других аланов? И опять, млять, того и гляди, крыша с этими непонятками поедет!

— Будем надеяться, что об этом нас просветят вот эти бывшие рабы, когда мы с ними преодолеем нынешний языковый барьер, — хмыкнул Уваров, — А до тех пор мы так и будем, по всей видимости, теряться в догадках.

Доложив майору по рации о том, что анклаву предстоит принять всех бывших рабов, и выслушав его мнение по поводу такой перспективы, Зозуля вспомнил и ещё одно немаловажное дело — упоминание о человеческом жертвоприношении. Разведчики ведь о нём тоже говорили? Надо бы взглянуть, убедиться, да и сфоткать вещдоки, а то будут ещё у дражайших сограждан вопросы, а был ли мальчик. Ну, или девочка, это уж без разницы. Главное — быть уверенными самим и иметь чем убедить сомневающихся, а то найдутся и такие урря-патриотические поклонники сусально-прилизанной фольк-хистори, которым и вера пращуров представляется кристально-светлой, а все россказни о кровавых жертвах — клевета либо церковников, либо современных очернителей восточно-славянской истории. И ладно бы сами себе молчком в свой миф верили, хрен бы с ними, так ведь насаждать же другим пытаются. Так что без убедительных вещдоков тут не обойтись. Жаль, что дрон в то время на подзарядке был и не мог сам процесс заснять. Но тогда — хотя бы уж фотки.

Поэтому, пока свёртывался лагерь, прогулялись и на капище. В этих языческих богах никто из них толком не разбирался, но несколько деревянных идолов там нашлось, а всё капище располагалось вокруг гигантского дуба. Считался ли он идолом Перуна сам по себе или таковой имелся среди прочих истуканов — такие подробности потом новые члены анклава им расскажут, а пока капитан просто сфотографировал на смартфон и дуб, и этих истуканов, и общий вид капища с наиболее наглядного ракурса. Пускай их потом Андрей Чернов изучает как историк. А для него как для полицейского это — место преступления. И хотя в основном-то кости живности всевозможной принадлежат, от куриных вплоть до конских, да и черепа на дубе развешаны всё больше коровьи, козлиные, да кабаньи, кроме них нашлась и свежая человеческая голова, и оставшаяся часть трупа. А несколько левее — ещё два человеческих черепа и костяки. Уже достаточно давние, потресканные и мышами погрызенные, явно не один год и лучше сохранившемуся черепу, другой вовсе трухлявый, не сразу в нём человеческий и опознаешь. Хрен знает, сколько ему лет, но немало.

И получается — ага, истина где-то примерно посередине между очернителями и приукрашивателями. Есть человеческие жертвоприношения, вот одна свежая и буквально вчерашняя жертва, но и жертвы — здесь, по крайней мере — не массовые, а единичные, да и регулярность их — под большим вопросом. Не похоже на то, чтобы это делалось ежегодно. Больше похоже на какие-то особые экстраординарные случаи, когда и почтить богов надо особым образом, поскольку и милость от них требуется особая. Бывали же и такие случаи у тёмных и суеверных предков? Неприятно, конечно, и это, женщинам и слабонервным не смотреть, а вот поклонников прилизанной фольк-хистори сводить сюда на экскурсию явно не мешало бы. Но и ничего такого уж особенного, если разобраться. А у кого этого совсем уж не было? Было это и у западных славян, и у германцев, и у балтов с угро-финнами, и у степняков, и у кельтов, и уж ихних-то друидов восточные славяне по этой части ну никак не переплюнут. Нечем тут гордиться, но не с чего тут особо и комплексовать.

Аккуратно сфотографировав все вещдоки, Зозуля отключил смартфон, убрал в чехол и призадумался. Ребят-то теперь есть чем отмазать, тут самого факта человеческой жертвы достаточно. А откуда им было знать, единственной она будет или началом серии? Имели же право и худшее предположить? А что, если бы вслед за этим мужиком и девок с пацанами резать перед дубом повели? Это сейчас им вот по этим следам понятно, что едва ли, а оттуда и на тот момент это самоочевидным не выглядело. В принципе-то — могли же вполне, и стремление ребят не допустить подобного безобразия — вполне естественно. Кто их за него осудит? Вот на это и надо будет напирать, если кто-то вздумает скандалить. Но следом ведь и другой вопрос наклёвывается — а что для них вчера могло случиться такого экстраординарного, что потребовало и экстраординарной человеческой жертвы богам? Уж не появление ли в поле зрения Дворца, которого не было в прошлом году? А других ведь объяснений никаких больше и не придумывается.

— Как думаете, старлей, что могло сподвигнуть их на эту человеческую жертву? — спросил он Уварова, — Не наш ли Дворец?

— Ну, в их понимании он появился каким-то чудесным образом "вдруг, откуда ни возьмись", и это, конечно, не могло их не всполошить. Но вот чтобы усмотреть в этом какое-то несчастье, от которого нужно заступничество богов? Ваше-то ведь нападение на них было уже после этой жертвы, а не до неё, а мы и вовсе ныкались и никак перед ними себя не проявляли. Странно всё это.

— То-то и оно. Получается, что на тот момент кроме самого появления Дворца их просто нечему было напугать. Вы говорили, что наблюдали за жертвоприношением. А в их поведении никакой связи с Дворцом при этом не наблюдалось? Возможно, не очень примечательные мелочи какие-то, но постарайтесь вспомнить — и они могут быть важны.

— Это я понял. Ну, в связи с Дворцом — только одно. Указывали на него, что-то между собой лопотали не по-славянски, но при этом часто звучала какая-то то ли Сарка, то ли Сарки, как-то так, и нам показалось, что это название чего-то.

— Название именно Дворца?

— Да в том-то и дело, что такого впечатления у нас с напарником не сложилось. По интонациям, жестам, гримасам и прочему нам показалось, что это что-то, хорошо им известное и навеянное по какой-то ассоциации с этим Дворцом. Чем-то он похож для них на эту неизвестную нам Сарку, а она им, как нам показалось, чем-то очень не угодила.

— Сарка? Млять, хрен проссышь, что это за хрень такая! Но всё равно спасибо, тут любая зацепка может помочь. Есть у нас на это историк, подвесим этот вопрос ему.

Доложив по рации Семеренко результаты следствия и получив очередные ЦУ, Зозуля решил вернуться в лагерь. Нужно было отправить в городок первую партию людей и добычи, и капитан организовал погрузку на трофейные ладьи, которые, как и в прошлый раз, должны были отбуксировать надувные моторки. Обратным рейсом они должны были привезти смену для половины его собственных людей, уже пообедавшую, и это давно уже пора было, потому как у нормальных людей война войной, а обед — по распорядку. Но это в идеале, а реально, конечно, вышел кавардак. Из-за этой всеобщей тревоги, боя и разбора трофеев обед вообще отложился для всех, и теперь людей кормили по частям, да и вновь привезённых голодными ведь не оставишь. И команда Зозули, конечно, ощущала своими желудками, что вообще-то время срать, а они не жрамши.

Можно было бы, конечно, и на самой Хортице готовку обеда организовать из трофейных припасов, и капитан так и хотел сделать, но Семеренко настоял на отправке в закрома столовой всей трофейной жратвы и возвращении всех по очереди на нормальный штатный обед в столовой. И майора, конечно, тоже можно понять. Его же там и общество так называемое живьём сожрёт, если он позволит их десанту "деликатесами" трофейными лакомиться, когда все остальные всё той же рыбой и лепёшками из "камышницы" давятся. Во-первых, приелось, во-вторых, слабожелудочники ноют, а на ихнем нытье спекулирует и просто капризное бабьё. Так когда все в равном положении, их урезонить можно, а как ты их урезонишь, когда все равны, но некоторые — ещё равнее? Поэтому всё — в закрома, а все — в столовую. Объявив всей своей десантной команде волю майора, Зозуля изобразил прикрытие глаз ладонью и ухмыльнулся, после чего первым ухватил из мешка большой сухарь и не меньший шмат солонины, да указал глазами — налетай, казаки-разбойники, с боя ведь взято! Пока там ещё та смена явится, голодными её ждать, что ли? Естественно, не отстали от них и разведчики, всё поняв правильно. Что с боя взято, то свято.