– Он не знал, – ответил Леонид.
При этом он не спускал с меня взгляда. Внимательного, колючего.
– Не знал о чем? – настороженно спросил Миша.
– Яр? – Леонид обратился ко мне. – А полное имя? Ты так и не сказал.
Издевается? Будь я на его месте, давно сдернула бы личину. И вторую тоже. Для этого необязательно быть эспером.
Я сняла блок. Настроение у Леонида было отличным. Даже приподнятым. Любопытство, азарт. Похоже, он решил со мной поиграть. Что ж…
– Ярослав Михайлов. – Я сглотнула, изображая волнение. – Какого черта ты так на меня похож⁈
Лучшая защита – нападение. Согласно легенде, я – приемный сын, и могу не знать, кем были мои родители. Неизвестный брат‑близнец имеет право на существование.
Леонид отбил подачу, порывисто заключив меня в объятия.
– Брат! – воскликнул он.
В коридоре мы были не одни. Участие в мелодраме в мои планы не входило, однако это лучше, чем позорное разоблачение.
– Офигеть… – протянул Миша.
Любопытствующие подтянулись ближе, чтобы ничего не пропустить. Я стояла столбом, от всей души надеясь, что на лице моем – растерянность и замешательство. Если тут есть эспер, это не прокатит, но роль свою я буду играть до конца.
Леонид, выпустив меня из цепких объятий, театрально хлюпнул носом, смахнул с щеки несуществующую скупую слезу, оглянулся – и сделал вид, что только теперь заметил любопытных зевак.
– И чего уставились? – сердито спросил он.
Внешне – сердито. Но я чувствовала, что он едва сдерживает смех.
– Вы разлученные близнецы, что ли? – спросил кто‑то смелый.
– Дальше что? Представьте себе, и такое бывает!
– Этот какой‑то мелкий. – В меня ткнули пальцем.
– Потому что я остался в семье, а брата украли цыгане. – Леонид делал вид, что его возмущает этот разговор. – Он рос в худших условиях, чем я.
– Э‑э‑э… – выдавила я, но возражать не стала.
– Яр, пойдем! – Леонид схватил меня за руку. – Нам о многом надо поговорить. Как же это удивительно, что мы оба поступаем в академию!
– Майк! – Я умоляюще посмотрела на Мишу.
Он понятливо кивнул.
– Мы в столовую собирались, – сказал он Леониду. – Ты с нами?
Один вопрос – и поворот на сто восемьдесят градусов. Не я иду за Леонидом, а он – за нами. Честно говоря, я еще не готова к откровенному разговору с тем, чье лицо я украла.
– Я думал, такое только в сериалах бывает, – весело заметил Миша, когда мы пересекали двор, направляясь к зданию столовой.
– Ага, – ответил Леонид. – В латиноамериканских.
– Да ладно, это какая‑то ошибка, – пробурчала я. – Бывают двойники. Я слышал о таком.
Интересно, сколько человек из любопытства решили проверить, не иллюзия ли внешность Леонида или моя. Ведь кому‑то точно пришла в голову такая мысль! Возможно, даже Мише.
Меня прошиб холодный пот. Все же проигрывать в первый же день не хотелось.
– Это могло бы быть ошибкой, если бы в нашей семье не было пропавшего ребенка, – сказал Леонид. – Ничего, если нужны доказательства, сделаем ДНК‑тест. Жаль, родители сейчас за границей. Не хотелось бы сообщать им такую новость по телефону. Ярик, ты не обидишься, если мы повременим?
– Я вообще не хочу ничего менять. Даже если мы братья по крови, мы совершенно чужие друг другу. Я привык считать родными своих приемных родителей.
– Ты жесток, – вздохнул Леонид. – Ничего, мы подружимся. Ты изменишь свое отношение. К слову, все вокруг и так считают, что мы братья. В смысле, просто братья, решившие поступать в одну академию.
– Ничего, это ненадолго, – пообещала я.
Миша понимающе хмыкнул. Он уже на себе испытал, с какой скоростью тут распространяется слава.
– Можем сказать всем, что мы пошутили, – предложил Леонид. – Вот над ним.
Он посмотрел на Мишу.
Любопытно, отчего Леонид так любезен. Будет шантажировать?
– Давай, – согласилась я. – Так о нас быстрее забудут. Не люблю быть в центре внимания.
– Заметано, – кивнул Леонид.
В столовой я взяла две тарелки куриного супа с лапшой. Миша, наоборот, набрал мясных блюд с гарнирами. Леонид остановил выбор на борще, котлете с картофельным пюре и киселе.
О родстве разговора больше не заводили. Леонид лишь поинтересовался, откуда я, как и где жил. Я рассказала ему легенду о Ярославе Михайлове. Потом свою историю поведал Миша. О Леониде мы узнали мало.
– Детство я за границей провел, в Корее. Два года назад вернулся, учился в лицее, готовился к поступлению в академию.
– Папа – посол? – поинтересовалась я.
– Мама работает в посольстве горничной. Отец давно умер.
Я чуть не спросила, как же он попал на императорский бал, да вовремя прикусила язык. Может, выиграл приглашение, как Клава? Правда, та в другом зале находилась…
– Ты же сказал, родители за границей, – напомнил Миша. – Выходит, только мать?
– И отчим, – ответил Леонид.
И все, больше он ничего не добавил. Я прекратила расспросы, потому что почувствовала, тема ему неприятна. Не в моих интересах злить этого парня. Пока он мне помогает, но все может измениться.
Мы немного поговорили об испытании. Леонид вновь выразил восхищение моим поступком, и теперь я точно знала, что оно искреннее. Миша благодарил и смущался. Можно сказать, обед прошел в дружелюбной атмосфере.
Я понимала, что Леонид ждет, когда мы с ним останемся наедине. И что не стоит долго испытывать его терпение.
– Хочу взять кофе, – сказала я. – Вам принести?
– О, давай, – согласился Миша. – И чего‑нибудь сладкого.
– Я тоже не откажусь. – Леонид поднялся. – Пойдем вместе, помогу донести. Майк, ты сиди, а то стол займут.
Народу в столовой, и правда, заметно прибавилось.
– Чего ты хочешь? – спросила я, занимая очередь в кафетерий.
– Я? – Леонид удивился. – Это мне интересно, чего хочешь ты. Зачем тебе… – Он понизил голос до шепота. – … маска?
– Серьезно? Ты не понимаешь? После того, как…
Я замолчала. Все же рядом полно любопытных ушей.
– Почему именно моя? – В голосе Леонида зазвучал металл.
– Потому что… ты рыжий, – выдавила я.
Между прочим, чистая правда.
Леонид рассмеялся: прыснул в кулак, махнул рукой.
– Что ты хочешь за молчание?
– Я? Ничего. – Он вмиг посерьезнел.
Я отвернулась, стиснув зубы. С чего я решила, что Леонид будет молчать? Он играл со мной, как кошка играет с мышью. Да и к черту! Два года тренировок псу под хвост? Сама виновата. Нужно было тщательнее выбирать внешность. Придумать что‑то самой, а не пользоваться шпаргалкой.
Леонид вдруг схватил меня за локоть и вытащил из очереди, бросив тому, кто стоял за нами:
– Мы сейчас вернемся.
Я хотела вывернуться, но он прошипел на ухо:
– Дурью не майся, не привлекай внимания.
Леонид заволок меня в раздевалку, где по случаю летней погоды никого не было. И отпустил.
– Прости. Там могли услышать. Яр, ты решил, что я не буду молчать?
– А ты будешь? – поинтересовалась я, стараясь, чтобы в голосе звучала насмешка.
– Ты за кого меня принимаешь⁈
Возмущение было искренним.
– Леонид, мне очень жаль, что я воспользовался твоей внешностью. – Я говорила о себе, как о парне, но была уверена, что Леонид заглянул за обе личины и знает, что я девушка. – Так получилось. Я не думал, что мы встретимся в академии… вот так. Прошу прощения. Но…
– Есть «но»? – перебил Леонид, поморщившись. – Извинений вполне достаточно.
– Но я прошу тебя… не выдавать меня остальным. Миша тоже ничего не знает.
– То есть, ты уверен, что поступишь? – уточнил Леонид.
– Надеюсь, – ответила я уклончиво. – И вновь спрашиваю, что ты хочешь за молчание?
– Ничего, – процедил он. – Я уже ответил. И это не означает, что я не буду молчать.
– Поможешь мне просто так? Но почему?
– А почему ты помог Мишке?
Я промолчала. Возразить было нечего. То есть, я могла бы рассказать Леониду о том, что Мише негде жить, что ему нельзя было проигрывать. Но поняла, что вступилась бы за любого, с кем на моих глазах обошлись бы подобным образом. И, значит, Леонид злится справедливо. Я отказываю ему… в порядочности.
