Провал (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный"

— Исключено, Сергей Николаич. Десятки могут быть, сложносоставных столько же примерно традиционных, а у основной массы будут простые деревянные.

— Это реконструкторы современные предпочитают в элитных бойцов рядиться, поэтому и луки имитируют композитные сложносоставные, — добавил Зозуля, — На самом деле большинство всегда составляло ополчение со своими простыми охотничьими. Одно название, что лук. Зато самодельный, а не дорогущий импорт. В бинокли и оптику ихних лучших лучников мы разглядим издали и выбьем первыми.

— Хорошо, если так, — кивнул Семеренко, — Проблема только в том, что нам тут надо выдержать золотую середину. Отбиться надо убедительно, чтобы на будущее охоту воевать с нами отбить, но при этом и не слишком Ярополка ослабить. Андрей вот убедил меня, что твой тёзка будет для нас намного худшим соседом, чем Ярополк. И менять его на твоего тёзку как-то тоже не хочется.

— Однозначно, Серый. Не знаю, каков Ярополк, но уж тёзка этот мой — сволочь, конечно, ещё та. Ну его на хрен, такого соседа.

— Ещё один важный признак, — вспомнил Олег, — Если для промышленности той цивилизации посилен стальной листовой прокат, то тем более для неё посильна массовая стальная проволока. И если бы поставки на Русь были массовыми, было бы полно кольчуг и чешуйчатых доспехов. А их среди трофеев мало, и все они имеют кованый вид.

— Точно! — подхватил мысль капитан, — И умбоны щитов, и шлемы — всё у них кованое, явно штучного ремесленного изготовления. Кем бы ни были эти аланы, дикарей они массовыми оружейными поставками не балуют.

— А сами они, судя вот по этим лукам, вооружены так, что дикарям против них ловить нечего, — добавил Уваров, — Промышленность нуждается в сбыте своей продукции, а значит, где-то поближе к себе они продают этих вещей намного больше, чем их попадает сюда. Значит — не боятся. И скорее всего — да, имеют какой-то скорострельный огнестрел. Иначе почему бы вас приняли за них?

— Сравнимый с нашими автоматами? — майор задумался, — Но если нас приняли за них именно из-за автоматов, почему рискнули напасть?

— Они не сразу решились, а сначала у них был спор. Мы с напарником, конечно, ни хрена не поняли, но были крики об аланах, а потом, вроде бы, их главный убедил всех, что вы или не аланы, или какие-то не такие аланы.

— То есть, они увидели и какие-то серьёзные отличия?

— Сергей Николаич, ну а как же иначе-то? Естественно, их не может не быть, — заявил Андрей, — Если их промышленность и оружие похожи в чём-то на наши, это же не значит, что они похожи на нас во всём. Другая техника, другая одежда, да и мало ли, чем они ещё могут от нас отличаться?

— Ещё и поведением, — заметил Зозуля, — Наши казаки-разбойники действовали именно как разбойники, а не как представители могущественной и уважаемой силы. Это не в упрёк тебе, Олег — ты не знал и не мог знать. Никто из нас не знал. Это сейчас мы все поумнели задним числом, а тогда и любой из нас на твоём месте действовал бы примерно так же. Ты, я или сам пан майор — не важно. Мы повели себя не так, как должны были в их понимании настоящие правильные аланы. Серьёзная сила должна была наехать с рэкетом, а мы наскочили нахрапом, схватили то, что плохо лежало, и задали стрекача, как какая-то разбойная шелупонь, — все рассмеялись, — Дают — бери, бьют — беги. Бегством Олега мы им показали, что боимся быть побитыми, а значит — что нас можно и нужно побить.

— То есть, что мы — вообще какой-то преступный сброд, — заключил Семеренко, когда отсмеялся, — Жаль, конечно, что ничего этого не знали. Могли бы на понт их взять и рэкетировать, не боясь никакой войны.

— Ну, неизвестно ещё, как к этому отнеслись бы настоящие аланы, когда кто-то нажаловался бы им, — заметил Уваров.

— Млять, тоже верно! У них, может, и договор какой-то, а тут беспредельщики вылезли не пойми чьи и откуда. Ладно, с этим понятно. Будем выяснять, а дрова, которых наломали — разгребать. А вот что могло быть с этой Саркой или как её там? Это же из-за неё ещё до нашего нападения они так перевозбудились, что человека на капище зарезали? Думай, Андрей, на тебя вся надежда. Мы ничего им ещё плохого не сделали, и нас вообще не видно, а виден с реки и Хортицы только наш Дворец. С чем он мог ассоциироваться у них настолько нехорошим, что они решили принести в жертву богам человека?

— С чем ассоциироваться? — историк наморщил лоб, — Ну, с каменной крепостью недостроенной, наверное. Хортица — их остановка на пути — отдохнуть после Порогов, ну и почтить богов. Миновать — нельзя. И в таком месте вдруг появилась чья-то крепость, да ещё и резко, в прошлом году не было. Что за Сарка? Тьфу ты! — он хлопнул себя по лбу, — Ну конечно же, Саркел! Хазарская крепость на Дону, которая заперла русам путь по нему. Очень им досаждала, и из-за этого по Днепру стали плавать, несмотря на Пороги. Егоров считает, что Святослав ни на какую Волжскую Булгарию не ходил, а пошёл сразу на этот Саркел, взял его, а оттуда уже пошёл громить всю остальную Хазарию.

— Да, ты рассказывал, — вспомнил Олег, — Вроде бы, и взял, но потом Владимиру пришлось поход повторять. Получается, что Саркел так и остаётся у них чирьем на сраке?

— Может, и остаётся. Управления-то нормального Святослав нигде в Хазарии не наладил. Могли хазары крепость с гарнизоном и таможней восстановить, а могли дромиты эти азово-черноморские захватить и драть теперь прежние пошлины в свою пользу. С них тоже сталось бы, особенно после гибели Святослава. И если дело именно так и обстоит, то получается, что и по Дону им свободного пути как не было, так и нет, и на Днепре теперь крепость кто-то строит, того и гляди, теперь ещё и Днепр им перекроют.

— То есть, они могли принять наш Дворец за аналог этого Саркела на Днепре? — переспросил майор, — Ну, логично. Ещё не достроен, но с такими темпами достроить его и гарнизон разместить — не проблема, — все рассмеялись, — Да, похоже, что как-то так оно им и представилось по ассоциации.

— И тут вы даёте им повод предположить, что не так всё хреново, — развил идею Уваров, — Этот грозящий им большими бедами в будущем недострой, оказывается, в руках каких-то левых бандитов, которые сами его построить уж точно не могли, а наверняка его захватили таким же разбойничьим наскоком. Не столь важно, у кого, главное — что сейчас это разбойничье гнездо, которое захватить у этих бандитов — дело не только нужное, но и со всех точек зрения только похвальное. Что с ним потом делать — это уже по результатам видно будет. Или разрушить, или князю своему им поклониться и под его руку отдать, им главное, чтобы вымогатели никакие там не засели и торговле ихней не мешали.

— А потом заявляются настоящие хозяева, — хмыкнул Зозуля, — И попробуй его им не верни, когда они достаточно могущественны и для самого такого строительства, и для его использования в целях рэкета. Ведь если бы не рассчитывали уверенно удержать, разве заморочились бы таким прожектом?

— А это уже следующий акт мармезонского балета. Об этом уже у князя голова болеть будет, а не у них. По большому счёту — вернёт, если себе оставить не в силах, но в ходе переговоров может ведь и выторговать уменьшение будущих платежей. Типа, я вам возвращаю то, что вы прогребали, но по справедливости-то я ведь должен что-то с этого иметь? И отказать ему в такой ситуёвине хозяевам не комильфо. А постоянные платежи скостят или на пару-тройку лет от них освободят, это уж как договорятся. Для них — и то хлеб. Но это по большому счёту, а по мелочи для самих купчин захват этой днепровской пародии на Саркел — большая заслуга перед своим князем. И как тут ему не наградить их за неё? Это уже для него было бы катастрофически не комильфо. А сами-то они ведь кто такие? Дружинники, служаки по определению. Соответственно, у них же логика служак — выслужиться и отличиться сей секунд, а что дальше — есть командование, ему виднее.