Провал (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный"

— Как ни странно, в хороших. Орду хана Илдея он натравил на уличей Южного Буга — видимо, подавил их восстание или примучил впервые печенежскими руками. Ну и в его войне с Владимиром печенеги поддержат его.

— А что ты видишь в этом странного?

— Ну, печенеги ведь — убийцы его отца. Правда, другая орда, хана Кури, но нет сведений и о войне Ярополка с ним. Получается, что прав Гумилёв? Он считал, что и заказ на убийство Святослава печенеги получили не от Цимисхия, а от киевских христиан. Они не ждали от возвращения Святослава ничего хорошего для себя, ну и предотвратили его.

— И это ведь случилось у Порогов? А степь ведь поделена между ордами?

— Да, скорее всего, с нами соседствует орда Кури, если он ещё возглавляет её.

— Млять, интересный получается раскладец! — майор задумался, — Да, слушаю! — он взял трубку зазвонившего телефона, — Чего?! Ты уверен? Млять! Этого ещё не хватало! Да, конечно, бери и эту грёбаную железяку, и их. Понял, жду вас у себя! Млять! Хрен мы без сюрпризов обойдёмся! — он положил трубку, — Задержись и ты, Андрей, я хочу, чтобы и ты взглянул на то, что сейчас принесёт Зозуля. Монеты, кстати, пока убери. Млять!

— Что-то серьёзное, Сергей Николаич?

— Посмотрим, но боюсь, что — да. Не у одного только тебя острый когнитивный диссонанс. Боюсь, он сейчас у всех у нас будет, и это посерьёзнее монет.

Вскоре подошли капитан Зозуля, старший лейтенант Уваров, Олег Гаврилюк и Костя Прохоров. Двое последних — в качестве промышленно-производственных экспертов, как пояснил капитан. А затем он положил на стол принесённый с собой чехол из грубого холста и извлёк из него стальной лук рессорного типа, от которого Семеренко с Андреем дружно выпали в осадок. Среди трофейных луков были и сложносоставные восточные, но преобладали простые деревянные луки лесовиков, а тут — мало того, что стальной, так ещё же и вид имеет какой-то — промышленный, что ли?

— И таких — пять штук, — мрачно сообщил Зозуля, — Остальные четыре ничем не отличаются от этого. Ребята считают, что где-то кто-то производит их серийно.

— Ну, в принципе-то тигельная сталь этому миру известна, и пружинную сталь они получить, наверное, могут, — задумчиво проговорил Андрей, — Хотя странно — нахрена было выковывать тонкие пружинные полосы и собирать их в рессорный пакет? Проще же намного отковать целиковый, как это и делалось в Индии.

— Не только это, — хмыкнул Олег, — Нет следов ковки. Зачищать следы молотка до их полного выведения для оружия без украшений — никакого смысла. Толщина полос — стабильная, мы с Костяном штангелем проверили. И больше всего это похоже на листовой прокат. Боковые стороны всех полос похожи на следы рубки на гильотинных ножницах, и даже острые кромки не напильником притуплены, а на наждаке.

— На электроточиле, — пояснил Зозуля, — Ты, Костя, согласен с оценкой Олега?

— Полностью, Владимир Геннадьич. Вместе глядели, вместе охреневали, вместе проверяли. Толщина листа — явно какая-то стандартная, точность выдержана до десятки.

— До десятой доли миллиметра, — перевёл капитан с профессионального сленга заводских работяг, — И поскольку это изделие уж точно не наше…

— Я понял, — кивнул майор, — Где-то в этом мире присутствует и промышленно развитая цивилизация. Но до какого уровня развитая?

— Стальной прокат и гильотина для рубки такого листа такой длины — не ниже девятнадцатого века, пан майор, — ответил Олег после того, как переглянулся с Костяном, — Девятнадцатый век и выше. По крайней мере, в металлообработке.

— Не ниже середины девятнадцатого, — уточнил Костян, — И наполеоновские-то войны далеко от восемнадцатого ещё не ушли, всё те же фузеи по тем же технологиям, а тут — явные признаки продвинутой промышленности. Ну, вертеть-то шпиндели станков может хоть паровая машина, хоть вообще водяное колесо, но оборудование и инструмент у них продвинутые, вторая половина девятнадцатого века как минимум, так и двадцатый меня теперь уже не удивил бы. Если развитый девятнадцатый век может как-то уживаться с дикарями лохматых Средних веков, почему бы не ужиться и двадцатому?

— И главное — цивилизация такого уровня не только может, но и должна бы, по идее, владеть и очень даже приличным огнестрелом, — резюмировал Зозуля, — И тогда всё сходится, хоть я и один хрен не понимаю, почему аланы…

— Володя! — одёрнул его Семеренко, покосившись на Олега и Костяна.

— Так какой смысл темнить, Серый? — возразил капитан, — Один был с нами на Хортице и тоже слыхал все эти вопросы дикарей, второй — один хрен скоро услышит. Это нам ты можешь приказать держать языки за зубами, и мы обязаны повиноваться, а как ты заткнёшь рты доброй сотне туземцев? День, два, и слухи среди наших поползут. Да и луки эти успели увидеть многие, и заводских работяг хватает, которые сложат два плюс два.

— Млять, тут ты прав! Но господа, пару-тройку дней я попрошу вас всех об этом не болтать. Надо обмозговать, осмыслить и обсудить то, что я потом буду объявлять всем нашим на общем собрании, — все кивнули, не возражая, — У нас тут с Андреем тоже есть и новость для вас. О юге ты, Андрей, тоже покуда не распространяйся. Будем говорить и об этом, но немного попозже, а сейчас я просто не хочу никого из вас грузить ещё и этим. А вот актуально для нас то, что Андрей установил по византийским монетам. На дворе у нас времена Ярополка Святославича, то есть после Святослава, но до Владимира. Андрей, ты перебивай меня без стеснения и поправляй, если я где-то что-то перевру. Ну и степняки у Порогов, соответственно, печенеги, у которых с Ярополком мир. Предположительно орда того самого Кури, который разделался со Святославом.

— А это откуда известно? — поинтересовался Уваров.

— Просто по логике вещей, — пояснил историк, — Вряд ли Куря преградил бы для Святослава волоки в зоне Порогов, если бы они не были признаваемой всеми территорией именно его орды. А годы я определил по серебряной монете Иоанна Цимисхия.

— Логично. Но ведь мы же в каком-то другом мире?

— Есть и монеты его предшественников — и Никифора Фоки, и Романа Второго, и Константина Багрянородного. То есть, и в этом мире Византией правит эта Македонская династия и те же самые узурпаторы-регенты при несовершеннолетнем Василии Втором.

— И из этого следует, что развитая цивилизация где-то намного дальше, а мы в зоне обыкновенных средневековых дикарей?

— Да, получается так. Поэтому я и предполагаю, что и на Руси тем более правит Ярополк, и события на ней мало отличаются от известных нам по истории нашего мира. И это же, вроде бы, подтверждают опрошенные туземцы.

— Но у них есть вот эти луки, — заметил Семеренко, — И не удивлюсь, если такие же окажутся и у печенегов. Но они в этом плане меня и не пугают. Какие отношения у нас сложатся с ними, хрен их знает, но это так или иначе определится, а много их у них быть и не может — ну какая промышленность может быть у кочевников? А вот Русь — другое дело, и хрен её знает, сколько их там.

— Их производства не может быть и на ней, — уверенно заявил Андрей, — Более того, его не может быть и у франков. Абсолютно исключено. Давайте вдумаемся — если бы этих луков на Руси было много, ими была бы вооружена вся дружина, а деревянных в ней не было бы вообще. Но тогда их и в этом караване был бы не один десяток, а не эти пять штук. Это во-первых. А во-вторых, эти франкские "ульфберты" — такие же, какими им и велит быть наша археология. Это добротные, но ремесленные изделия, уж точно не заводские. Будь у них промышленность, выпускающая рессорные луки, такими же были бы и её мечи. Кто бы тогда заморачивался сваркой клинка из тигельной стали и кричного железа, да инкрустацией клейма внутри его дола? Возможно, такие и были бы в порядке единичного эксклюзива, но преобладали бы массовые заводские.

— То есть, многих сотен лучников со стальными луками против нас не выведет на поле боя и Ярополк? — въехал майор.