Представитель (СИ) - Семин Никита

Я еще раз по диагонали просмотрел, что так смутило этого худого мужчину в круглых очках на носу. Ну, есть тезис о том, что не все граждане Польши довольны решением о проходе советских войск по их территории и с удовольствием бы «подложили свинью» красной армии, наплевав на мнение остальных соотечественников. Разве это неправда? Это и так все знают. Ну, расширил я этот тезис до того, что подобные граждане Польши от мыслей готовы перейти к делу, если уже не работают активно на Третий Рейх. Опять же, это изложено как мысли, но подано, как непреложный факт. Что видимо и смутило Ивана Сергеевича. И какая реакция может быть у Сейма? Обвинят нас в… чем? В попытке обвинить их в том, чего их люди не делают? А они так уверены, что мы не правы? Есть в мировой судебной практике принцип — необходимо доказывать виновность человека, и пока это не сделано, он перед законом чист. Вот только вот в чем фокус, у нас в стране почему-то он работает наоборот — ты сам должен доказывать свою невиновность, если тебя в чем-либо обвинили, а не доказал — значит, виновен. И этот же принцип я просто перенес в статью. Пускай докажут, что советское информбюро ошиблось. Не будут этого делать? Подадим как доказательство нашей правоты, что только поможет нашей пропаганде. Докажут, что мы были неправы? Тоже нам в плюс, используем, как признак верности Польши СССР и желания пойти по социалистическому пути. Перекроют от «обиды» границу? И снова для нас это неплохо, даже если кажется наоборот. На официальном уровне заявим, что Польша «ударила в спину» союзнику, пусть никаких договоров о союзе и нет, распространим эту версию как факт на территории самой Польши и уже двинем войска, наплевав на мнение Сейма. Пусть и с боестолкновениями с их армией, но тут нам местные коммунисты в помощь. Короче, любую реакцию поляков можно будет обратить в нашу пользу. Цинично? Да. Мерзко? Ну. может быть. Но для меня важнее, чтобы СССР снова победил в войне, но с гораздо меньшими потерями. И уж точно я не хочу, чтобы она шла на территории моей страны. А о ее неизбежности я стал задумываться все чаще и чаще, с началом боевых действий. Вторая мировая в любом случае началась бы. Желаем мы того, или нет. Как это произошло в моей прошлой жизни. И ждать, пока враг придет к нам сам, лишь бы казаться «белыми овечками», которые никого не трогают, пока к ним не придешь с дубиной — не мой вариант. Слишком он дорого обходится для моей страны. Да и толку то от такой репутации? Минусов больше, чем плюсов, на мой взгляд.

Были в статье и другие тезисы, озвученные Иваном Сергеевичем, но они скорее следствие первого.

Покачав головой — то ли от удивления, то ли от неодобрения, редактор ушел. Я же вернулся к тому, от чего он меня отвлек — составлению плана работы информбюро в мое отсутствие. И тут не только про конкретные действия нужно было подумать, но и кому их поручить, чтобы можно было спросить по возвращению — сделал ли человек свою работу и как именно. А то когда на Западный фронт отправился, оставил лишь как раз «план действий», без четкого назначения ответственных. Как итог — лишь Иван Сергеевич и старался его придерживаться, а у остальных была «отмазка» — надо было закончить текущую работу, «подумали, что это для Мырина, Андрейченко, Севастьянова (нужную фамилию подчеркнуть) задание» и тому подобное. То ли саботаж, то ли нежелание работать, а может, не нравится им, что более молодой, чем большинство сотрудников, парень ими командует? Мне плевать. Вот сейчас уже не отвертятся.

И все это требовалось сделать за день, потому что завтра я буду готовиться к поездке, да и побыть с родными хочется. Родители обещали зайти, даже сестра заскочит и отец Люды. Илья Романович, наверное, опять что-то по своей работе говорить будет. Он не может «просто заскочить — поболтать». Очень деловой и занятый. Но мне грех жаловаться, сам такой. Уже и забыл, когда последний раз к кому-нибудь в гости ходил «просто так».

— Сергей Федорович, можно? — заглянул ко мне секретарь — Олег Фомин.

— Да, говори, — вздохнул я, опять отрываясь от работы.

— Ваше командировочное предписание, — подошел и положил на стол он несколько листов бумаги. — К бухгалтерам сами пойдете или мне заскочить?

Я с сомнением посмотрел на недописанный план и ответил.

— Принеси, пожалуйста. Только ведомость тоже неси. Сам расписываться буду.

— Через минуту будет у вас! — заверил он меня.

Исполнительный парень. И наконец-то мне повезло с секретарем-мужчиной. А то раньше не подходили по профессиональным качествам, и приходилось женщин брать. Я уж думал, это рок какой-то и Кондрашев в свое время был исключением из правила.

Домой я вернулся поздно, дети уже спали. Люда дождалась меня, чмокнула в щеку и тоже отправилась в кровать. На кухне ждал уже остывший рис с жареной рыбой и еще теплый заварник. Посмотрев на него, я махнул рукой и отправился в постель к любимой. Устал за день больше, чем за все время командировки.

На утро встал поздно, но хоть выспался. И когда поел, тут же помчался закупаться. Про бинокль я не забыл, но были и другие «мелочи», что требовались в пути. Одежду мне Люда соберет, но вот запасной комплект формы необходим. А то ходить в одном и том же без возможности постирать — удовольствие ниже среднего. Не подумал я об этом, когда в первый раз себе форму брал. Походный комплект посуды хоть какой-то нужен. В поезде был свой, а вот на месте мне уже Кузьмич искал посуду. Может и на Дальнем Востоке найдут. Да наверняка найдут! Но хотелось почему-то иметь собственную кружку хотя бы. Набрал еще и зажигалок — уже для установления личных контактов с командирами, будут в виде подарков. Тоже проскакивала мысль, что если бы хоть что-то подарил, то ко мне теплее относились и может чуть больше говорили о своей службе, да проблемах. А курят почти все — время такое. С этими же целями взял несколько бутылок коньяка. Сам хоть и не пью, но вот в качестве подарка, вечерком заскочить на «разговор» — лучше и не придумаешь. Ну и других мелочей тоже хватало.

Вернулся я с полными сетками. Леша с Ирой еще в садике были, а Люда на работе отгул взяла. Ей пошли навстречу, все же знают, где я работаю, да и причина уважительная — муж на фронт едет, проводить надо. Вот сейчас она и суетилась на кухне с моей мамой.

— Сережа, — выглянула мама из кухни, — мой руки, у нас почти все готово!

Отца еще не было — он выходной или отгул не брал. А вот сестренка с удовольствием лепила пельмени, когда я зашел на кухню. Любит она их и ей даже за праздник, когда надо их налепить. Полуфабрикатов сейчас нет, все вручную делают.

— Салют, большому начальству! — задорно поприветствовала она меня, взмахнув рукой, которая была вся в муке. Та взметнулась и Настя чихнула. — Ой.

— И тебе не хворать, — рассмеялся я.

Несмотря на предстоящий отъезд, былого мандража, как перед первой командировкой, не было. И не только у меня, родные тоже уверились, что и пропадаю я ненадолго, и мои рассказы, что я в штабе отсиделся, их успокоили. Тут я почти не кривил душой, большую часть времени я и правда проводил в штабе. Но и на «передок» отправлялся, лишь сам в атаку не шел.

До вечера время пролетело незаметно, и вскоре уже Люда отправилась в садик, забрать детей. Вернулись они вместе с Ильей Романовичем, который подвез всех троих — оказалось, они заранее договорились. Говорин почти с порога, только поздоровавшись, утащил меня в комнату «на разговор».

— Сергей, нам поручили снять несколько фильмов в патриотическом ключе, — с места в карьер начал он. — И у меня задумка появилась — не просто о наших красноармейцах снять картину, не только то, как они самоотверженно борются за свободу Франции и Испании, но и как мы вообще к этому пришли. Взгляд с «самого верха», понимаешь? Ты же сейчас к товарищу Сталину настолько близок, что дальше некуда. Уж кому, как не тебе, знать — что он говорил по этому поводу? Что его натолкнуло на решение, ввести наши войска на территорию Рейха? Как шел процесс? Сомневался он, или действовал решительно? Его Блюм просил или нет? Короче, детали мне нужны!