Регрессор в СССР. Цикл (СИ) - Арх Максим

После МГУ был дом культуры ЗИЛ — огромный зал, пустые ряды кресел. В этом, разумеется, можно было тоже найти символизм: в свете мигания красных ламп идущая напролом сквозь советскую культуру безжалостная техника совсем не светлого будущего. Жуть, да и только…

При утренних съёмках на Ярославском вокзале нам помогали милиционеры. Они отгоняли любопытных пассажиров, пока мим с безразличным лицом проходил мимо табло с надписью «Поезд на Владивосток».

— Отлично! — кричал я, видя в этом кадре не только очередной символизм, но и масштаб. — Он будто бы идёт не только по Москве, а через всю страну! Его не остановить! И это должны почувствовать все и каждый!

Кульминация первой половины картины должна была быть снята в библиотеке психиатрической клиники. Согласно сценарию именно там защитник впервые встречает Светлану.

Мы выбрали огромный зал с длинными стеллажами. Тишина была почти мистическая. Я сказал Юрию Петровичу:

— Смотрите, здесь важен не ваш бицепс, а ваша фраза. Вы должны сказать её так, чтобы у зрителя холодок прошёл по спине.

«Железный Юрий» кивнул.

Камера навелась.

— Мотор!

Киборг медленно шагнул к Кате. Та дрожала, прикрываясь, как щитом, книгой в руках. И в этот момент Юрий Петрович произнёс:

— Со мной ты выживешь.

На съёмочной площадке повисла тишина. Члены съёмочной группы даже дышать перестали.

Катя прошептала:

— Я не верю… — и словно бы от безысходности, неожиданно для всех заплакала по-настоящему.

В этот момент, по сценарию, раздался грохот, и в библиотеку ворвался киборг-убийца.

Тут нами был поставлен трюк: стена «ломается», летят искры и, конечно же, дым и пыль.

Тут в суматохе грандиозного кипиша появляется мальчик — сын Светланы. Маленький актёр, десятилетний парнишка, так вжился в роль, что выскочил из-за стеллажа и закричал:

— Мама!

Да так искренне, что я тут же про себя пообещал премировать коллег, кто занимался кастингом. Актёра они подобрали действительно талантливого, несмотря на его возраст.

После того, как мы отсняли сцену в библиотеке, многим показалось, что всё— вершина драматургии пройдена. Но нет, будущая встреча с учёным тоже должна была быть максимально психологичной. А пока Света сидит у костра, и вдруг в её глазах вспыхивает решимость.

Мы снимали крупный план: её лицо, отблески огня и фраза после принятия непростого, но, казалось бы, единственно правильного решения:

— Если я его убью… всё изменится.

Я дал команду оператору:

— Не тряси камеру и очень медленно приближайся. Нам нужно, чтобы зритель понял, сейчас здесь не просто Света твёрдо решила свою судьбу и судьбу учёного, но и вообще судьбу всего человечества.

И, нужно сказать, кадры получились сильными!

Ну, а дальше началось веселье. Вначале отсняли сцены в доме учёного, а затем в институте, в котором он работал. Тут для съёмок нам нужны были силовики. И мы привлекли настоящих курсантов из военной академии в массовку. Часть переодели в милицейскую форму патрульных и сотрудников ГАИ, а часть должны были играть бойцов спецназа. Им выдали автоматы и сказали: «Бегите, стреляйте холостыми в указанном направлении и не забывайте при этом падать красиво согласно очерёдности».

Робот-защитник с огромным роторным пулемётом выглядел как машина смерти.

Перед съёмкой я напутствовал Юрия Петровича такими словами:

— Помните, вы в этой второй части нашей саги хороший. В милиционеров вы попадать не будете. Ваши пули будут лететь исключительно по машинам и стенам.

Врубили камеру и «Железный Юрий» начал крошить картонные «уазики», «копейки» и даже «волги». В воздухе запахло порохом, а дым пошёл стеной.

Вдруг один курсант от переизбытка энтузиазма упал неудачно и сильно приложился носом. Это произошло рядом с кинокамерой, и данный кадр был заснят, перед тем как съёмка была остановлена.

Оказалось, у курсанта пошла носом кровь.

— Медиков срочно сюда! — закричал я.

Сам же подбежал и помог парню подняться. Он улыбнулся сквозь кровь, вытер её рукавом и спросил меня:

— А вроде бы неплохо и правдоподобно получилось? Правда?

В итоге действительно вышло хорошо, и мы оставили этот кадр.

Отсняв бой со спецназом, перенесли съёмки в центр города. Вот тут мы столкнулись с настоящим адом. Только представьте: Арбат, толпы москвичей, бабушки с детьми и мороженым, уличные музыканты и вдруг посреди всего этого несутся две машины и мотоцикл.

— Саша, да это же катастрофа будет! — сказал начальник из Госконцерта. — Люди подумают, что на город произошло нападение!

— Ничего страшного не произойдёт, — ответил я. — Мы всё хорошенько рассчитаем, и народу наша погоня даже понравится.

Когда прибыли на место и начали разгружаться и устанавливатьаппаратуру, вокруг, конечно же, сразу стала образовываться толпа зевак.

— Товарищи, — крикнул я в мегафон, — кто хочет принять участие в съёмках нового фильма про роботов и войти в легенду, прошу подойти вон к тому автобусу и записаться. А остальных попрошу отойти в сторону и, не мешая нам, просто смотреть, как мы создаём эту самую легенду.

Разумеется, в легенду войти собрались буквально все, а потому очередь на запись выросла просто до огромных размеров. Наверное, длиннее самого Арбата.

Ассистенты сбивались с ног, проверяя паспорта и объясняя новым актёрам массовки их задачи, которые, к слову сказать, были хоть и довольно простыми, но не обычными для спокойных времён СССР 1978 года. Нужно было вести себя как люди, попавшие в экстраординарную ситуацию: вначале идут себе по своим делам, потом, когда слышат стрельбу и крики — пугаются и бегут куда подальше от места ЧП.

Для того чтобы кадры получились максимально правдоподобными, ранее нами были наняты каскадёры из «Мосфильма». Ребята были профессионалами и буквально рвались в бой.

И пошло — поехало…

Машины ревут, толпа разбегается. А я кричу:

— Все в массовке! Помните, вы обычные прохожие! Кричите, падайте, прячьтесь!

И с местными жителями нам в этот день повезло — люди играли с таким азартом, что в мониторе казалось, будто бы это реальная паника.

Курьёз случился, когда один уличный музыкант, настоящий гитарист, вдруг подумал, что это не кино, а реальная погоня со стрельбой. Он бросил свою гитару и сиганул в ближайший киоск. Гитару мы потом нашли разбитой в лепёшку, но в кадре этот момент смотрелся так натурально, что я даже не думал, стоит ли включать шедевральный панический прыжок в фильм. Конечно, стоит! А опешившему музыканту я предложил в качестве компенсации новую гитару с моим автографом чуть позже, после съёмок. Тот с радостью принял предложение великого режиссёра, несравненного драматурга и исполнителя эстрадных хитов и переместился в толпу зевак.

Сняв погоню, переместились на Садовое кольцо. И уже здесь отсняли самый настоящий хаос. Шины по асфальту визжат, дым стелется, мотоцикл уходит в занос. Один из каскадёров, разогнавшись, слишком резко дал по тормозам и снес уличный фонарь. Мы замерли, но он поднялся, отряхнулся, помахав руками, крикнул:

— Не волнуйтесь! Я живой!

А зрелище получилось более чем эффектным и, несомненно, это тоже должно будет войти в фильм при монтаже.

Финальную битву на ТЭЦ в Мытищах я, наверное, ждал больше всего.

Огромные мрачные трубы, пар валит безмолвными клубами, стоит утробный гул турбин — одним словом, атмосфера самая что ни на есть постапокалиптическая. Вдобавок к этому расставили десятки прожекторов и включили сирены. Получилось настоящее индустриальное адажио.

Киборги сошлись среди пара и огня. Один — холодная машина-убийца, другой — защитник-убийца. Где как не тут им решать судьбу человечества⁈

— Ребята, это ваш балет. Каждый удар — это словно ваш танец. Давайте сделаем эту сцену безжалостной и красивой! — объяснил я задачу актёрам и, отойдя к камере, произнёс: — Готовность номер один! Готовы? Мотор!

Они дрались так, что у всей группы дух захватывало. Металл звенел, искры летели, бетон трещал.