Симбионт (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Распустили бы вас на лоскуты, вот было бы увеселение, — я покачал головой. — И штраф потом платить не нужно. Когда тебя собираются резать, надо использовать любую возможность для спасения. Алла Германовна, вы неосмотрительны, коль гуляете по городу без профессиональной охраны.

— Я сама выбираю, с кем гулять, — холодно отрезала Алла, но вдруг смягчилась. — Извините, Михаил. Это мои друзья. Решили отметить начало нового учебного года. А охрана сейчас подъедет. Вы только ничего не говорите, если начнутся расспросы.

— Да мы раньше уедем, — я увидел подъезжающий микроавтобус моих телохранителей. — Может, увидимся позже.

— Обязательно, — кивнула девушка и улыбнулась. — Большое спасибо за помощь, мальчики. Честно говоря, мне было так страшно, что я несла такую жуткую чушь…

— Наоборот, вышло неплохо, — я усмехнулся. — Показалось, что вы выросли на улице и хорошо знаете язык шпаны.

— Ну да, в чём-то вы правы, Михаил.

Микроавтобус подъехал к нам чуть ли не впритирку. Алла подала мне руку, которую я пожал.

— Я вас обязательно найду, — обрадовала она меня шансом познакомиться поближе. — Хочу поблагодарить в более подходящей обстановке, а не в такой спешке.

Мы попрощались и нырнули в машину. Глеб, сидевший за рулём, ловко развернулся, дождавшись, когда дорога станет свободнее, и поехал в обратную сторону.

— Что за красотка? — поинтересовался Арсен.

— Не поверишь, Ростоцкая.

— Да ну? — повернулся ко мне личник. — Дочка Германа?

Могло показаться удивительным, откуда Арсен мог знать Германа Исаевича, Главу рода Ростоцких. Всё оказалось довольно просто. Отец частенько брал с собой верного бойца и охранника в Уральск, где периодически проходили встречи промышленников Урала, Приволжья и Семиречья.

— Ага, — подтвердил я. — Сам сначала не признал, пока в Сети не посмотрел. Лицо показалось знакомым, вот и заело, решил подойти.

Про стычку со шпаной я говорить не стал, и Ваньку в бок толкнул, чтобы рот держал на замке. Ещё не понятно, как эта встреча отразится на нашей жизни в Уральске. А ведь я сломал руку одному из верховодящих, и вряд ли такое мне простят. С другой стороны, как представлю, что отец нагонит сюда отряд охраны, и вовсе лишнего шага не сделаешь, всё под контролем будет.

До университета доехали спокойно. Охранники высадили нас у ворот, а сами поехали на съёмную квартиру, пообещав завтра утром быть здесь как штык. Это их работа, и хоть мы целый день могли пробыть в учебных корпусах, они обязаны были находиться рядом.

Завалившись в свой номер, мы разбрелись по комнатам. Я переоделся в спортивный костюм и вытащил из шкафа футляр с саблями. Не знаю, что на меня нашло, но потребность ощутить магию клинков вдруг оказалась куда выше, чем желание завалиться в кровать с книжкой или телефоном в руках.

Тренироваться в комнате — так себе идея. Покрошу здесь всё в щепу. Поэтому вышел в гостиную, в которой, несмотря на размеры, мебели было гораздо меньше, и стал разминать кисти, помахивая саблями, постепенно входя в нужный ритм. Через несколько минут я уже чувствовал, как кровь откликнулась на магию, заключённую в клинках, и забурлила, насыщая энергией тело. Узкие полоски сабель заалели и стали покрываться распускающимися бутонами магических роз, а точнее, инициировался аспект Огня.

Мои движения приобрели плавность, я активно отрабатывал весь комплекс занятий, который для меня подготовил Варяг. Воздух стал потрескивать от сгустившейся энергии в гостиной. Люстра над головой опасно закачалась, но я ушёл в сторону, провёл переход от атаки в защиту, закрутил спираль, отводя левую руку в сторону, а правой резко имитировал рубящий удар… и едва успел остановиться. Клинок застыл у левой ключицы Ваньки, вылезшего посмотреть, что тут происходит.

— А-грх-м, — заклокотал друг, с расширившимся глазами глядя на серебристую полоску стали. — Вот дерьмо…

— И не говори, — я осторожно убрал саблю и рявкнул: — Ты не мог постоять в дверном проёме? Какого хрена вылез в гостиную?

— Извини, Миха, но я только что вышел из ванной, — Иван и в самом деле был в длинном пушистом халате и в тапочках. Лицо распаренное, волосы мокрые. Точно, из душа. — Я же не знал, что ты здесь танец с саблями устроил. Ещё бы музыку включил.

— Ладно, в следующий раз так и сделаю, — пообещал я, и в самом деле чувствуя отсутствие ритма, отчего некоторые движения выходили смазанными.

Ванька выдохнул облегчённо, когда клинки оказались в ножнах, и на негнущихся ногах доковылял до холодильника, вытащил оттуда бутылку пива и присел на диване, следя за мной.

Я отнёс сабли в свою комнату, вернулся в гостиную и тоже решил выпить пивка.

— Ты зачем дубинку-то прихватил?

— Мало ли, пригодится, — пожал плечами Дамецкий. — Пусть лежит у меня в комнате. Есть-пить не просит, а в нужный момент спасёт.

Хочется верить, что до этого момента дело не дойдёт.

— Что скажешь по сегодняшней ситуации? — поинтересовался я у друга.

— Скажу одно: спокойной жизни нам здесь не будет, — уверенно ответил Иван. — Слишком здесь много отбросов, шелупони и бандитов. Для личной безопасности я бы посоветовал не соваться на окраины. Головы лишимся. И крутость твоя, неожиданно откуда взявшаяся, не поможет.

— Ты прав, — я кивнул и приложился к бутылке, с наслаждением глотая горьковатый напиток. — Поэтому надо быть осторожным даже на центральных улицах. Помнишь историю с графом Татищевым?

— Когда тебе хотели на Алтаре кровь пустить? — оживился Дубенский. — Ты так и не сказал, чем ты графу не угодил?

— Пока я не могу тебе всего сказать, иначе в самом хреновом варианте лишишься головы, — я вздохнул. — Моя семья тоже находится под угрозой. Но там, хотя бы, отец, Варяг, Ильхан с боевым крылом. Отобьются, если что. В общем, существует некий магический артефакт, непонятным образом попавший в меня. Да-да, ты не ослышался. В меня, а не ко мне! Я не знаю, что это за вещь, но она позволяет мне в экстремальных ситуациях включать режим воина. Сегодня ты видел, как это действует.

Ванька — мой друг. Я не имею права молчать, когда присутствует реальная угроза со стороны неких столичных лиц. Кто они такие — граф Татищев не сказал, но было видно по его лицу, что боится он их нехило. Все, кто меня окружает — потенциальные смертники. Чтобы заполучить душу Михаила Субботина, эти высокопоставленные люди пойдут на любое преступление. Друзья, родственники, сокурсники — все они могут стать предметом торга, и Ванька должен знать, какому риску подвергается. Единственное, я не стал раскрывать правду, что живу двойной жизнью. Своей и симбионта.

Он слушал меня внимательно и не задавал вопросы, только постоянно прикладывался к бутылке, на лишь я замолчал, произнёс:

— Охренеть.

— И всё? — рассмеялся я. — Я думал, ты впечатлишься тем, сколько трупов я за собой оставил в ресторане, гостинице и когда меня на Алтарь тащили.

— А что говорить-то? — пожал он плечами. — Меня только заинтересовал этот самый артефакт. Что он из себя представляет, каким образом влияет на твою физиологию. Вот ты говоришь, что становишься бойцом. Признаюсь, это впечатлило. Да и тогда, в парке, помнишь? Когда мы дрались с какими-то идиотами… я тогда сразу отметил, как ты лихо машешься. Непохоже на тебя, как будто подменили. Твои движения были отточенными, словно ты несколько лет обучался в какой-то спецшколе для убийц. Но так не бывает. Мышечная память и реакции — они ведь вдалбливаются в подкорку не за одно занятие. А ты никогда не любил в свалках участвовать.

«Умный, стервец, — с одобрением сказал Михаил. — Это правильно, что ты рассказал ему. Рано или поздно он бы докопался до истины и обиделся бы на тебя за молчание».

Я это понимал и мысленно согласился с Субботиным.

— Слушай, брат, я сам не понимаю, как это происходит, — пиво приятно охлаждает горло. — Накатывает неожиданно, мне остаётся только плыть по течению. Главное, не вмешиваться в процесс. Тело как бы само действует, но потом не очень приятные ощущения в мышцах и связках. Вот, к примеру, ты никогда дрова не рубил, но в какой-то момент некто взял на себя управление твоим телом. А когда ты очнулся, то почувствовал, как всё болит и ломит. Потому я и начал отдельно заниматься растяжкой, чтобы мышцы были эластичными.