– А…
Но девушка его не дослушала.
– Ладно, люблю, целую, убегаю: мои навыки нужны моей госпоже, и я не вправе уклониться от исполнения своих служебных обязанностей. Пока-пока!
Она сбросила звонок, закрыла глаза и принялась изгонять из русой головушки лишние мысли. На случай, если принцесса умеет, всё же, их читать. Сладострастная похабщина должна затмить собой любые другие проблески рассудка.
Хотя, вот эта вот конкретная идея, промелькнувшая на краю сознания, – толковая. Если тебе надо похабщиной отвлечь некромагичку, то лучше принять допинг.
Девушка поспешила залезть в сумочку и достать оттуда знакомые автошприцы. Благо, зелья отличались по цвету, и можно было не особо в них разбираясь вколоть себе уже знакомый набор, неплохо себя показавший в недавней перестрелке.
Горничная собрала все три в пучок, размахнулась и вонзила иглы в бедро. С тихим шипением поршни впрыснули магическое варево в тело Илеги, и та вспомнила, что это, Лешая бы их всех побрала, больно! Хтонически больно!
Ножки снова подкосились. С губ сорвался сдавленный писк. Но благо уже спустя несколько секунд заключённая в алхимозе магия начала действовать, выгоняя из тела слабость и муки, а из сознания – неуверенность и тревоги.
Девушка убрала опустевшие автошприцы, мотнула головой, поднялась на ноги, оправила волосы и платье. Сумочку она не глядя вручила остановившейся рядышком обеспокоенной послушнице и жестом велела унести прочь: если уж та не догадается, куда надо доставить сей ценный груз, то уж спросить более опытных служительниц храма ей должно было хватить ума.
Всё! Боевая горничная госпожи Лешей готова встать грудью на защиту госпожи!
Уверенный и частый стук каблучков в очередной раз привлёк внимание свиты принцессы. Сразу несколько пар глаз обратили свои взоры на догоняющую процессию русовласую попаданку.
Одна из некромагичек – та самая спортивная рыжуля с загаром – не упустила возможности уколоть Илегу шпилькой.
– Смотри-ка! Столько времени за цветочными горшками пряталась, а теперь решилась подойти? А чой-то так?
– Всё собиралась с силами и мыслями, – уверенно вздёрнула горничная острый носик. – Не так-то просто подойти к принцессе и изложить ей волю богини, особенно если та звучит так странно!
Расчёт был прост. Измышления о нём, конечно же, остались там, позади, за цветочными горшками. Сомнения не должны были своим жужжанием привлечь внимание мастерицы работы с мыслями. Но это не важно. Важна сама суть расчёта.
На момент, когда Броня Глашек отправилась в гости к Гатее-ключнице, повелительнице снов, принцесса и Лешая встречались всего пару раз. То есть, Слунце Лотарингская тогда только начинала “обработку”. И если бы на её месте была Илега, она первым делом стала бы внедрять привязки самые простые, прямолинейные и непротиворечивые.
Похоть, например. Что может быть противоречивого в похоти по отношению к красивой женщине, если объект обработки уже проявлял до этого интерес к своему полу? Неплохой старт, надо сказать. Отличный повод чаще видеться… и чаще оказываться под влиянием мастера работы с мыслью.
И вот, принцесса услышала слова горничной о воле богини. Она навострила ушки мигом, но знак подала не сразу. Медленно, неторопливо, изящно повернулась в сторону безродной просительницы. Интересно, сколько в образе Слунце Лотарингской истинной красоты, а сколько – иллюзии, рождённой необычным, почти что фейским колдовством? Не из-за него ли народ настолько любит эту особу королевских кровей?
– Воля богини, говоришь?
Принцесса сделала шаг в сторону Илеги. Затем ещё один. Она не торопилась подходить ближе. Давала возможность насладиться своим образом. Он и правда гипнотизировал. Манил. Лишал возможности думать о чём-то ином. Казалось невозможным сказать “нет” этой женщине.
А горничная была и не против. Меньше будет её собственных мыслей, которые могли бы выдать истинные намерения. Увлечённость принцессой здесь и сейчас была очень даже полезна.
Она делала столь странную ситуацию более естественной.
– И какова же воля богини? – поинтересовалась наконец дочь короля, когда оказалась прямо перед Илегой.
Та подняла ручку на уровень подбородка и поманила двумя пальчиками, сложенными вместе: указательным и средним.
Слечна Лотарингская слегка изогнула бровь и склонила голову на бок.
Пришлось озвучить вслух.
– На ушко.
– На ушко?
– На ушко, – кивнула горничная.
Ответом ей были лёгкое движение плечами и снисходительный комментарий:
– На ушко, так на ушко.
Принцесса скользнула пальчиками по виску, после чего отвела длинную шелковистую прядь назад, обнажая то самое вожделенное ушко, после чего чуть наклонилась к Илеге.
– Давай же, маленькая горничная, – молвили червлённые уста девы голубых кровей. – Вещай же мне о воле богини. Обещаю, что не поставлю тебя в неудобное положение, что бы я там ни услышала. Можешь говорить без стеснения. Считай, что я сегодня – твоя духовница.
Как же она говорит! Неужели кто-то может не поддаться на такой соблазн?
Но ничего! Илега Шайс тоже кой-чего умеет!
Русовласая попаданка облизнула пересохшие губы, после чего подалась к принцессе. Тонкие длинные пальчики горничной легли на прикрытое алой тканью плечико августейшей особы, а уста оказались так близко к ушку, что едва-едва не касались его.
– Богиня вас вожделеет, но её душа сейчас в объятиях Гатеи. Слишком далеко от тела. Она куда больше почувствует, если я стану проводником ваших ласк.
И снова Слунце Лотарингская не спешила реагировать на новую информацию. Принцесса не просто пользовалась каждым мгновением, чтобы немного поразмыслить: она буквально создавала мгновения из ничего, чтобы раздумывать столь долго, сколько ей самой захочется.
Иначе зачем она сейчас так повернулась, чтобы её волосы скользнули по острому кончику носика Илеги? По телу горничной прошлась сладострастная дрожь, а грудь словно бы зажила своей жизнью, качая воздух так, как вздумается ей, а не как это было бы потребно хозяйке.
Вот например сейчас! Единожды лёгкие наполнились наполовину кислородом и на том остановились. Замерли, отказываясь расширяться далее или же сужаться вновь. Ни в какую. Пожелай русовласая попаданка вдохнуть или выдохнуть, у неё бы не вышло. Она не сумела бы преодолеть себя и нарушить то волшебство, что рождалось от близости локонов, чёрных, словно бы безлунная беззвёздная ночь в городе, в котором кто-то выключил всё электричество.
Неужель власть принцессы столь высока, что она может заставить человека умереть от недостатка кислорода, просто зажав меж пальчиками прядку волос и водя ей по лицу жертвы? И, главное, жертва сама будет рада подобной смерти.
Она много приятней, чем та, которой удостаиваются любители сигать из школьных окон на асфальт!
– Бенэ! – наконец сказала слечна Лотарингская.
И эти слова выдернули Илегу из безвременья. Сколь долго она там пребывала? Судя по тому, что так и не успела задохнуться, вряд ли дольше минут двух. Снова вернулась способность двигаться. Контроль над собственным телом опять оказался в руках горничной.
А сами руки-то где? А они всё ещё лежали на плече принцессы. И не было важно, что та успела отойти на пару шагов и теперь русовласой попаданке приходилось тянуться, лишь бы её пальчики продолжали касаться ткани, укрывающей соблазнительное тело особы королевских кровей.
Краем сознания Илега отметила, что было это “бенэ” полным самодовольства. Слышалось в нём нечто победное. Утверждающее не только согласие принцессы на полную сладострастия ночь с камеристкой Лешей, но и некое достижение самой Слунце.
Видать, размышляя над тем, может ли Броня Глашек, будучи богиней, присосаться к своей горничной, вещать через неё свои желания и получать тень её ощущений, оставаясь при этом отрезанной от собственного тела, принцесса пришла к выводу, что ответ будет “да”. Тем более, что магический холод от Илеги всё-таки исходил.
– Вы согласны? – русовласую попаданку чуть саму не передёрнуло от того, сколь жалко и разом восторженно это прозвучало.
