— Не наговаривайте на себя, Александр Прокофьевич, связь с эскадрой вы обеспечили, решали и поступали как зрелый и ответственный офицер, думаю, недолго задержитесь в чинах мичманских. Ждите нас в этом же месте, через несколько дней заберём всю вашу новиковскую братию. Мне боевые друзья порт-артуровцы во как нужны!
Семёнов рассмеялся и проводил мичмана к лодке.
— Ну, ребята, — обратился кавторанг к четырём матросам с героического крейсера, — вас я следующим рейсом отсюда заберу. А пока доставьте мичмана на берег в-о-о-о-н на той шлюпке. На ваш плавучий хлам смотреть страшно. Боцман, распорядись, да не жадничай, она к нам через несколько дней вернётся, с лучшими в мире моряками!
Пока матросы с «Урала» весело матерясь спускали шлюпку, Семёнов благодарил высшие силы за невероятную удачу. Встретить в каторжном краю толкового морского офицера, давшего пусть неполную, но стратегически важную информацию дорогого стоило. Теперь нет необходимости рвать машины крейсера, обходя Сахалин, чтобы узнать о делах Небогатова. Ай да Николай Иванович! Везение конечно, невероятнейшее везение, однако и точный расчёт и создание всех условий, чтобы так сказочно повезло. Главное, как можно скорее вернуться к Клапье де Колонгу, чтобы взбодрить Константина Константиновича, да и остальных порадовать.
И конечно же, уберечь от попытки идти Лаперузовым проливом. Нет, теперь, после фантастического прорыва Небогатова японские адмиралы перекрыли Лаперуз намертво, две ближайшие недели — так точно соваться сюда категорически не рекомендуется. Что ж, такой вариант обговаривался с Небогатовым, а значит — пойдём промерять устье Амура. Того за Клапье де Колонгом долго гоняться не будет — пять современных русских броненосцев, с опорой на базу могут натворить немало дел. Противнику надо отныне держать в уме даже возможный русский десант на японские острова. После такого нахального и блистательного прохождения Цусимы от Небогатова в Токио будут ждать любой, самой невероятной каверзы. И Николай Иванович ещё покажет сынам страны Ямато. У контр-адмирала вдобавок к броненосцам два таких рейдера как «Громобой» и «Россия», что им стоит побережье Японии прошерстить, да ещё с «Олегом» и «Жемчугом» за компанию. А если ещё и «Изумруд» прорвался…
Тут слегка замечтавшегося капитана второго ранга, вернула к действительности процедура прощания с мичманом Максимовым, переживающим, что клятые япошки могут подорвать его «Новик».
Пока новиковцы слаженно, красиво шли на вёслах к берегу, «Урал» брал курс на пролив Фриза, на соединение с отрядом Константина Константиновича Клапье де Колонга, волею судеб и газетчиков прославившегося на весь мир как «бесприютный адмирал», в отличии от «хитроумного адмирала» Небогатова.
Но ни Клапье де Колонг, ни спешащий ему навстречу Семёнов о такой внезапной и всемирной «адмиральской славе» скромного каперанга, «потерявшегося» на просторах Тихого океана, ничего не знали.
А «Изумруд» прорвался. Легко, даже играючи, вызвав непонятную досаду у Василия Николаевича Ферзена, который ждал от себя, от команды и от крейсера, (втайне почитаемого кавторангом за живое существо) каких-то невероятных, героических преодолений, страданий и подвигов. Но ночью крейсер двенадцатиузловым ходом, прижимаясь к острову Хоккайдо, свободно прошёл Лаперузовым проливом, наблюдая японские крейсера и миноносцы, ведущие оживлённые переговоры как по радио, так и при помощи сигнальных фонарей.
Почему то японцы на «Изумруд» обратили внимание только тогда, когда крейсер, проходя в пяти милях от Вакканая начал набирать ход. У Ферзена сложилось стойкое впечатление, что не сдай у него нервы, не прикажи он дать самый полный — так бы и шёл бы незамеченным до самого Владивостока на экономическом.
Судя по всему, основные силы блокирующей пролив эскадры отстаивались ночной порой в гавани и за русским крейсером с получасовым опозданием устремились только четыре тени.
Через час погони, с рассветом они «оформились» в «Цусиму» и три эскадренных миноносца. Однако «Цусима» несмотря на «молодость» понемногу отставала от «скорохода-камешка», а миноносцы без поддержки старшего собрата связываться с улучшенным вариантом «Новика» не посчитали разумным.
Ферзен не снижая скорости вёл «Изумруд» во Владивосток, понемногу прижимаясь к столь теперь близкому и желанному берегу Российской империи, пока радист крейсера, не получил ответную депешу от вице-адмирала Небогатова, ухватившего вторую, но самую нужную часть послания с радиостанции «Урала» и поспешившего навстречу.
У залива Ольга «Жемчуг», высланный адмиралом вперёд встретил «одноклассника» и два изящных лёгких крейсера радуя глаз тысяч моряков с «России», «Громобоя», «Олега» и «Риона» повели отряд во Владивосток. Небогатов, полагая, что его выход не остался незамеченным неприятелем, и уже сыграл свою роль, вынудив Того и Камимуру отреагировать, стронуть броненосные корабли с бочек, счёл задачу выполненной, тем более был осуществлён прорыв «Изумруда», вымпелов в эскадре прибыло и первый выход в новом звании был более чем успешен.
Небогатов выматерился, вспоминая, как провёл почти двое суток на телеграфе, получая вперемешку высочайшие поздравления и указания-нотации. Похоже, царь, генерал-адмирал и все прочие не знали, что делать с новоявленным героем. Да и героем ли? С одной стороны, — достоин адмирал награды, с другой — половина эскадры всё ещё в океане. Всё же Николая Ивановича, с натугой (даже в ленте телеграфных сообщений эта натужность и неловкость ощущалась) но поздравили вице-адмиралом и кавалером Ордена Святого Георгия четвёртой степени. Также Небогатов становился младшим флагманом Тихоокеанского флота, но ему настоятельно рекомендовали к приезду командующего Бирилёва собрать во Владивостоке все вымпелы Второй Тихоокеанской эскадры.
Да, легко выдавать мудрые советы по телеграфу, а что делать, если из пяти броненосцев только три более-менее на ходу? «Бородино» угодил в ремонт минимум на месяц, у «Осляби» тоже всё «полетело», чудом дошёл броненосный красавец до порта назначения через три океана, чтобы надолго встать к стенке, ибо в док попасть нереально. Придётся сделать из «Осляби» и «Бородино» что-то вроде «отряда береговой обороны залива Петра Великого», присоединив к ним ветерана «Донского».
К приезду Бирилёва собрать все вымпелы во Владивостоке?! Как же, побежали исполнять. Наоборот, три-четыре эскадренных миноносца надо перекинуть в Николаевск на Амуре, коль там будет базироваться «ветеранская эскадра». Чёрт побери, снова повторяется ситуация с двумя портами, только вот до Николаевска на Амуре Клапье де Колонгу надо ещё дойти. Но Семёнов опытнейший офицер, должен у сахалинцев узнать о делах владивостокских и правильно сориентировать нерешительного Константина Константиновича. А мы пока тройкой броненосцев пощекочем нервы Того. Выйти в сопровождении «России», «Олега», «Громобоя», «Авроры» и «камешков», сымитировать движение на север, а самим провести демонстрацию у западного входа в Сангарский пролив…
А «Риону» нечего делать в Японском море, разве что в быстроходный угольщик переделать — стократ пользы больше. Но не дадут уменьшить флот на целую «боевую единицу», пусть даже и состоящую из парохода, надо перегонять вспомогательный крейсер на восточное побережье японских островов. Но как?
Ладно, хватит, разнылся. В океане, когда впереди Цусима маячила, куда хуже было. Ничего, справились, прорвались. Теперь вот осталось ещё Константина Константиновича довести до «земли обетованной», пусть даже и будет это Татарский пролив. Вице-адмирал стоя на мостике наблюдал за офицерами «Олега», оживлённо спорящими. Молодёжь сравнивала «Жемчуг» и «Изумруд», выбирая из двух «родных братьев» наибыстрейшего и наикрасивейшего…
Глава 11
Крейсерской размен…
Соединение Клапье де Колонга неспешно «ковыляло» к Курильской гряде, отгоняя японские вспомогательные крейсера-разведчики. На эскадре понимали, что их «ведут», но ничего поделать с «почётным эскортом» не могли.
