О том, чтобы сбрасывать летчикам продукты и воду речи не шло. Вокруг снег, а минимальный паек у каждого летчика и так был. Да и не оголодает до состояния дистрофии за пару дней никто. Поэтому их задача была просто не замерзнуть. И не показывать агрессию, при выходе к вертолету.
Уже за летчиками мы с Олей летали по очереди. Раз есть возможность смены для отдыха, то почему бы и не использовать ее?И все прошло нормально. В пяти случаях удалось спасти экипажи Ил-2 состоящие из пилота и стрелка, в шести - только пилоты, но там либо стрелки были убиты, либо летали еще так, на первой модификации штурмовика. Истребителей вытащили аж 66 человек. Все остальные либо разбились на своих самолетах, либо погибли уже на земле. Ведь несколько самолетов упали близ населенных пунктов, где располагались гарнизоны немцев и полицаев. Интересно, что партизаны спасли еще пятерых истребителей, но штурмовиков ни одного - это мы после узнали.
Немецкие летчики вышли только в двух случаях. В моем и в Олином. Оля «своего» вальнула даже не расспрашивая, хотя немецкий язык, в отличие от меня, знала прекрасно. А вот при моем поиске я подумал-подумал и решил взять «своего» немца. Честно говоря, вначале были сомнения, но он расстегнул комбинезон и показал мне свою форму - не капитан ни разу, не меньше майора точно. Хоть какая, но явно информированная шишка. Пистолет он отбросил и демонстративно поднял руки. А потом, когда я знаками приказал ему развернуться, поворотился и сам завел руки за спину. Тут я его пластиковой стяжкой и схомутал. Да у нас в «Мишке» были такие...
Как потом оказалось, не зря теффтонца-то спеленал... Ой, не зря...
***
А когда поиск и эвакуация закончились, то Греськов дал нам с Олей двое суток отдыха...
- Да, товарищ Никитин, но то, что вы сделали с капитаном Усатовой, это... Великое дело это! Главное - вы спасли почти сотню летчиков. А немцы потеряли раза в три больше! Буду представлять вас к Герою... И вас и капитана. Что? Что вы смеетесь?
- Да все нормально, товарищ полковник. Только можно Героя капитану Усатовой, а мне просто... конфетку...
- Чего-о-о?!!! Полковник! Вы опять в своем репертуаре?
- Разрешите пояснить, товарищ полковник? - в разговор запросилась смеющаяся Оля.
- Разрешаю.
- Дело в том, что у полковника Никитина очень богатая коллекция орденов и медалей. Причем все - боевые. И не только советские. Поэтому он к наградам такого рода относится довольно равнодушно. Другими словами: не обращайте внимания на его реплики. Он у нас шутник еще тот...
- Ах, вон оно что... Зажрался, значит, наш геройский полковник! - смеясь констатировал Греськов.
- Конфетку хочу... - сделав умильное лицо подлил маслица в огонь шутки я.
- Обойдешься, слышь! Конфетку - мне! У тебя и так вон какой тортик! - вызвав бурю общего смеха без спроса вылез в разговор Денисенко, красноречиво показав глазами на Олю.
Тут за пологом в предбаннике командирского блиндажа что-то зашумело, Денисенко мигом открыл кобуру, но пистолет не достал, хотя и готов был выхватить в долю секунды. Полог откинулся и в помещение, где и без того было тесновато, протягивая вперед экземпляр «Красной звезды» ввалился замполит:
- В Германии Геринга расстреляли!!!
------
[1] Такие районы в Псковской и Ленинградской областях (Новгородская область в те времена была частью Ленинградской) существовали в реальности. Кстати, в конце 1980-х годов наставник автора на заводе «Ленинец» Захаров Николай Герасимович, был одним из бойцов этой бригады и одним из тех, кто переправлял знаменитый партизанский продуктовый обоз в Ленинград весной 1942 года. После он воевал в составе расчета орудия большой мощности БР-5 (калибр 280 мм), в т.ч. обстреливал Кенигсберг в 1945 году. Очень позитивный по характеру человек.
Глава 2. Сталин вызвал нас в Москву
Сталин, получив неожиданное известие о расстреле Германа Геринга, немедленно вызвал к себе Василевского и Молотова. Оба уже сидели в кабинете Вождя и молчали, ожидая, что он скажет. Но гроза, когда Вождь раздавал всем на орехи, вроде бы и не намечалась.
- Вячеслав! Что нас ждет в международных отношениях?
- Все тоже самое. Геринг хоть и был вторым лицом в Германии, но внешнюю политику определял не он. Таким образом политика Германии измениться не должна, новых лиц на внешней арене не появится, а немцы так и будут продолжать искать контакты с американцами, в первую очередь, о заключении с ними сделки.
- А как ты думаешь, его расстрел это наказание за просчеты Геринга или против него кем-то были использованы одна-две неудачи Люфтваффе?
- Думаю, что первый вариант. Немцам просто нечего противопоставить нашей авиации, при наличии на том или ином участке Никитина с его невероятным аппаратом. Думаю, что разочарованный Гитлер, известный своими импульсивностью и упертостью, просто не нашел ничего лучше, как расстрелять Геринга за то, что Люфтваффе оказалось таким беспомощным.
Сталин остановился, внимательно посмотрел на Молотова. Потом на Василевского. Потом опять перевел взгляд на Молотова. Помолчал. И вернул взор на начальника Главного штаба...
- Как вы предполагаете, Александр Михайлович, насколько снизится давление немцев на нас в воздухе в связи с расстрелом Геринга?
- Ожидаю, что не снизится, а даже усилится. Причем, очень существенно. Но не сразу, а примерно через пару месяцев.
- Поясните...
- Расстрел Геринга - это пример того, что будет с любым командующим Люфтваффе, если он допустит гораздо меньшие просчеты, нежели второе лицо в германской иерархии, стоявшее у истоков Третьего Рейха и даже организовывавшего его. Если просчеты Геринга довольно долго сходили ему с рук исключительно благодаря его высочайшему положению, то с любым другим генералом Гитлер церемонится не будет - он для него не более чем пешка в генеральских погонах.
- А почему Люфтваффе усилится не сразу?
- Немцам нужно накопить силы и сделать это вдали от фронта, чтобы новички не пострадали от нашей авиации, да хотя бы от того же Никитина, который продолжает действовать и ему наплевать один самолет немцев против него или сто. Именно этим, в первую очередь, и займется новый командующий Люфтваффе - такова нормальная логика.
- Что можно сделать, чтобы снизить это усиление напора обновленного Люфтвафе?
- Опять же, использовать Никитина с его машиной. Его бы на гастроль по фронтам запустить, товарищ Сталин. Думаю, что за май-июнь он многое может натворить.
- Что именно?
- Атаки по немецким аэродромам с целью выбить и технику и летчиков. У него это хорошо получается, что показали и Сольцы и Псков. Плюс противовоздушная оборона встречей группы бомбардировщиков, или, если получил информацию поздно, то уничтожение авиагрупп немцев на отходе. Он за эти два месяца может очень серьезно ослабить Люфтваффе в целом повыбив все тех же опытных летчиков. Тогда, после накопления обновленных сил, немцы бросят на нас самолеты с необстрелянными пилотами. Мы же, за это время, не только сохраним большую часть опытных летчиков, но и усилим нашу авиацию и новыми машинами и новыми летчиками.
- В каком количестве?
- Навскидку потери на участках, где будет действовать Никитин мы снизим до девяноста процентов за то время, что он там будет, а прибыток самолетов и летчиков получим соответственно столько же. Если проще, то Никитин позволит нам сохранить от 10 целых 9 самолетов и летчиков, а мы сможем получить тут же тоже порядка 9 самолетов и новообученных летчиков, которые придут на смену не погибшим тем 9, а к ним живым в дополнение. Т.е. вместо 9 у нас на конкретном участке окажется 18, а то и 20 самолетов с экипажами. И таких участков будет больше, если на большем их числе поработает Никитин.
